«Мире божием» (подробнее см. об этом в т. 5).
«Записки врача» имели «успех… небывалый». Они вызвали одобрение Л. Толстого. «Записки врача» «дали мне такую славу, – вспоминал В. Вересаев, – которой без них я никогда бы не имел и которой никогда не имели многие писатели, гораздо более меня одаренные». Вокруг книги разгорелись жаркие споры. В эти дискуссии включился и сам автор. В петербургской газете «Россия» (1901, № 941, 7/ 20 декабря) он напечатал небольшую заметку «Моим критикам (Письмо в редакцию)». Непосредственным поводом для письма явился опубликованный в газетах отчет о речи проф. Н. А. Вельяминова, произнесенной им на годовом собрании медико-хирургического общества и посвященной разбору «Записок врача». Речь профессора, как и большинство других критических выступлений в связи с «Записками врача», страдала, по мнению В. Вересаева, одним общим недостатком: все описанное в книге считали присущим лишь одному В. Вересаеву, а он-де «человек крайне легкомысленный, невдумчивый, сентиментальный, развратный, вырождающийся, обуянный самомнением, погрязший в «эгоизме» и т. п. Но при этом критик обходит полным молчанием тех, – может быть невольных, – моих союзников, свидетельства которых я привожу в своей книге», – отмечает В. Вересаев. Вересаев подчеркнул, что «с громадным интересом» читает все статьи о «Записках врача», готов исправлять книгу, освобождая ее от ошибок, – «но те возражения, которые мне до сих пор приходится встречать, лишь все больше утверждают меня в мнении, что я поступил вполне правильно, опубликовав свои «Записки врача», – пишет он.
Реакционная пресса продолжала нападки на книгу. Видя в ней документ огромной обличительной силы, пресса пыталась изобразить дело так, будто «Записки врача» не отражают действительного положения вещей, а явились следствием «неврастенического копания» В. Вересаева «в собственных ощущениях». Тогда писатель решил дать достойный и аргументированный отпор попыткам снизить общественную значимость книги. В 1902 году журнал «Мир божий» (№ 10) публикует его статью, названную автором так, как вначале было названо предисловие к первому изданию: «По поводу «Записок врача», с подзаголовком: «Ответ моим критикам». В 1903 году в Петербурге эта статья, значительно дополненная, вышла отдельной брошюрой. О характере дебатов вокруг «Записок врача» можно судить и по воспоминаниям В. Вересаева (см. «Записки врача», т. V).
В. Вересаев отстаивал и пропагандировал свою точку зрения не только путем споров с критиками- оппонентами. В 1903 году в Москве он выпускает со своим предисловием и в собственном переводе работу немецкого д-ра Альберта Молля «Врачебная этика. Обязанности врача во всех проявлениях его деятельности» – книгу, в известной мере перекликающуюся с «Записками врача». В том же году В. Вересаев ведет переговоры об участии в «Сборнике рассказов и очерков об условиях жизни и деятельности фельдшеров, фельдшериц и акушерок…» (Рукописный отдел Государственной библиотеки имени В. И. Ленина).
Несмотря на нападки известной части критики, «Записки врача» неизменно пользовались огромным читательским спросом, одно издание за другим расхватывалось моментально. При жизни писателя они выходили четырнадцать раз, не считая журнальной публикации; широко издавались «Записки врача» и за границей.
После опубликования «Записок врача» работа В. Вересаева над их текстом в основном сводилась к небольшой стилистической правке, а также сокращению примеров и аргументации в тех случаях, где тот или иной тезис казался и без того доказанным. Так, в главе II выброшены рассуждения о том, что нехватка больных, которые согласились бы стать материалом для «изучения», приводит к увеличению количества бесплатных мест в клиниках, мест для бедняков. А бедняки протестуют против превращения их в учебные экспонаты. Одно из требований берлинской стачки рабочих касс в 1893 году сводилось к следующему: «… больным должна быть предоставлена полная свобода соглашаться или не соглашаться на пользование ими для целей преподавания». Снята заключительная часть главы III, где приводятся факты схоластического характера обучения на медицинских факультетах: «Знания требовались громадные и по крайней мере три четверти из них представляли совершенно ненужный балласт, который по сдаче экзамена немедленно выбрасывался из памяти»; например, «нужно было знать все химические реакции на атропин, – реакции, из которых сами мы не проделали ни одной… Такая чисто школьная постановка дела превращала экзамены в уродливую и очень неумную комедию; вместо действительных знаний, которыми должен обладать всякий врач, на экзаменах требуется невообразимая мешанина, помнить которую возможно только до экзаменов».
В начале главы V сокращены рассуждения о чудовищной эксплуатации врачей городскими властями и такой разительный факт: «У нас же в 1894 году в петербургской думе одним из гласных было внесено предложение
Всего сравнительно с первой публикацией В. Вересаев в дальнейшем сократил около трех десятков таких примеров.
На склоне лет, в годы, когда многие вопросы, поставленные «Записками врача», были давно разрешены советской действительностью, В. Вересаев решил создать новый вариант книги. В 1936 году издательство «Советский писатель» в Москве выпустило «Записки врача» со следующим предисловием писателя.
Прошло тридцать лет с того времени, как предлагаемые записки врача были впервые опубликованы. За этот промежуток произошли огромные изменения как в достижениях врачебной науки, так и в общих условиях деятельности врача в нашей стране. Познание жизни здорового и больного организма продвинулось неизмеримо вперед, горизонты врачебной науки значительно расширились. С другой стороны, то, о чем в прежние времена можно было мечтать как о далеком будущем, стало теперь наличным фактом: в первую очередь как главная задача медицины встало
Однако многие из вопросов, затронутых в «Записках», не потеряли своего значения и в настоящее время. Есть ряд положений, в которых между врачом и больным происходят непрекращающиеся недоразумения, предъявляются к медицине требования, которых она еще долго не в состоянии будет удовлетворить; не определены в достаточной мере границы дозволительных опытов на живых людях; подготовка молодых врачей к самостоятельной практической деятельности все еще оставляет желать многого, что выразительно было подчеркнуто в недавнем постановлении Совнаркома. Молодые люди, избирая врачебную профессию, не имеют и отдаленного представления о характере будущей своей деятельности и о качествах, требующихся от врача. Герой моих записок, – конечно, человек, не годящийся во врачи. Но таких много. Я знаю немало случаев, когда начинающий, прочитав мои «Записки», отказался от намерения стать врачом. И хорошо сделал. И знаю другие случаи, когда именно чтение моей книги утвердило начинающего в решении избрать профессию врача. У такого – есть то, что нужно для врача.
Я рассказываю в своей книге о различных этапах, через которые проходил мой герой в своем отношении к медицине, – о пережитом им «нигилизме полузнайки», о тяжелых сомнениях и разочарованиях во врачебной науке, обманувшей его ожидания, и о конечном приходе к убеждению в могучей силе науки и к горячей вере в нее. В давней полемике с критиками «Записок врача» мне уже довелось отметить одно курьезное обстоятельство. Пишет о моей книге не врач, – и он совершенно правильно ориентируется в этих этапах, через которые молодой врач приходит к убеждению в полезности и силе врачебной науки. Пишет врач, – и в паническом профессиональном испуге он выхватывает из моей книги отдельные выражения, обсуждает, как сможет понять их «неподготовленный читатель», и твердит о подрыве мною веры в медицину. То же повторяется и теперь. Еще совсем недавно харьковский профессор В. Коган-Ясный, рассказав в газете о двух случаях излечения тяжелых болезней, закончил свою статейку нелепейшим воззванием: «Сожгите вашу книгу отчаяния, товарищ Вересаев!» Не вижу основания к производству подобной операции, потому что никакого отчаяния не испытываю, и могу только посоветовать профессору пообъективнее читать книги, обрекаемые на сожжение.
В предлагаемом издании книга моя значительно сокращена. Выкинут целый ряд глав, для настоящего времени потерявших значение. Я оставил, однако, главу, трактующую о частной практике врача. Проклятый рубль, непрестанно шелестевший в прежнее время между врачом и больным, в настоящее время все больше отходит в область темного прошлого. Но пусть современный читатель знает, какие уродливые для
