– Очень-очень?
– Очень, – подтвердил Питер.
– Знаешь, можно попробовать систему точечной идентификации образа, – сказала Кэт.
– Как это? – изумился Питер.
– Новая программа обработки больших массивов данных. Машина сама выбирает некую совокупность параметров введенных изображений и сопоставляет их по принципу идентичности. Вообще-то система разрабатывалась для идентификации людей, но можно попробовать применить ее и к автомобилю, тем более, если известны особые приметы, то есть номер и слово под ним.
– Но цифры такие мелкие и картинка не всегда четкая.
– Доверься профессионалам, – усмехнулась Кэт. – Умная машинка реконструирует образ до микроскопических подробностей, незаметных человеческому глазу. Правда, система еще не принята на вооружение и не рекомендована руководством, но у меня есть доступ к компьютерам парней из отдела перспективных разработок, и если ты хочешь, то ночью мы, если хочешь, можем попробовать…
Кэт так странно произнесла последнюю фразу, что любой другой это почувствовал бы, но Питер был, что называется, не здесь. Его воображение в который раз рисовало ему возможные маршруты убийцы, а рассудок старался разгадать чью-то страшную логическую цепочку, звеньями которой были человеческие жизни. Поэтому он все понимал буквально. Без всяких оттенков и намеков. Питер шел по кровавому следу, как хорошо натасканная гончая, и на посторонние следы, пересекавшие путь, не отвлекался.
Хочет ли он попробовать? Да она сама не понимает, о чем спрашивает!
Они забили в компьютер все материалы городских систем наружного видеонаблюдения… На следующий после убийств день ФБР изъяло более двухсот видеокассет наружки из всех частных и государственных учреждений города – банков, парковок, гостиниц, офисов, вокзалов, ресторанов….
Двести кассет по двадцать четыре часа информации на каждой… Четыре тысячи восемьсот часов видеозаписи. Более полумиллиона человек, зафиксированных на пленке. А сколько автомобилей?!
И как же найти среди них тот, который нужен ему, Питеру?
Поначалу он с интересом вглядывался в пляшущий на мониторе калейдоскоп черных «мерседесов».
Потом утомился.
Два раза вставал, чтобы заварить Кэт кофе, на третий раз не встал.
Но и в дреме перед ним кружили лакированные катафалки…
Питер встрепенулся, протер глаза.
Кэт теребила его за плечо.
– Я что, уснул? Прости, пожалуйста.
– Ничего… Давай кино смотреть. Я чуть-чуть почистила картинку, так что будет почти Голливуд…
Питер прильнул к монитору.
На экране появился интерьер азиатского ресторанчика. За стойкой улыбался седой китаец в расписной рубахе, перед ним на высоком стуле сидела молодая китаянка.
– Грейс Ли, консультант балтиморского отделения «Хьюлетт Паккард», – сказала Кэт.
Питер изумленно уставился на нее.
– Откуда ты знаешь?..
– Лучше на экран смотри, – с ленивой улыбкой отозвалась Кэт.
В кадр, пританцовывая, вплыла вторая девушка, блондинка. Взобралась на стул рядом с первой, обернулась…
Питер обомлел. Это была… Кэт Броган собственной персоной.
– Грейс моя университетская подруга, я прошлым летом у нее гостила. За стойкой ее дядюшка, владелец ресторана в Чайнатауне… Он незадолго до этого установил систему наблюдения, а то какие-то вандалы повадились громить витрины…
Девушки оживленно болтали, китаец кивал, поддакивал.
Прошло минуты две. Недоумение Питера нарастало.
– Но какое?..
– Сейчас, погоди… Вот! Теперь внимание…
Изображение теперь поступало с другой камеры, на входе.
В кадре появился невысокий широкоплечий мужчина в майке с логотипом «Балтимор Ореолз».
– Кто этот любитель бейсбола и китайской кухни? – спросил Питер.
– Понятия не имею… Но я этого типа хорошо запомнила. Британский акцент, рыбий взгляд и лицо такое… Такое невыразительное, словно смазанное или на свечке оплавленное. Без эмоций, без возраста.
Кэт остановила картинку, и Питер полностью согласился с ее оценкой.
– Не только словесный портрет, но и фоторобот не враз составишь. Идеальная внешность для шпиона…
