исследовательским центром, где работают зэки… Причем зэки по сфабрикованным делам… Где гарантия, что заметая следы, опасаясь огласки, организаторы этой чудовищной мистификации не расстреляют и не закопают здесь в пустыне всех-всех свидетелей?
И это не была паранойя. Это был нормальный страх за свою жизнь, основанный на адекватном анализе ситуации. Все-таки Павел всегда был и оставался ученым. Ученым с рациональной установкой мышления.
И поэтому из двух жизненных мотиваций, семьи и науки, он выбрал теперь более доступную.
Науку.
Свою научную работу.
И подсознательно Павел чувствовал, что, уйдя с головой в работу, он обязательно приблизится и ко второму маяку. К Тане и к детям. Сам он пока не знал как, но чувствовал, что приблизится обязательно. Потому что, хоть и банально это звучит, но в науке и в жизни нет прямых путей, и в упорном исследовательском порыве можно однажды открыть такую дверь, что выведет тебя в совершенно неожиданное место и измерение.
Вот ведь, кто мог подумать, что, начав заниматься импактитами еще в коммунистическом Советском Союзе, он вдруг откроет себе дверь, ведущую в фантастический научный центр посреди Аризонской пустыни? Так почему же не продолжить идти этой дорогой?
И почему не верить, что она выведет своего верного странника в иное – счастливое место, где он обретет радость и покой? Где он вновь встретит свою Татьяну?
И их встреча в Далласе – это был знак доброго Ангела!
Павел затребовал новую установку для экспериментов, включавшую в себя вакуумную камеру, мощнейший пресс и разрядник высоких энергий на миллион электрон-вольт.
Главный энергетик Ред-Рока только присвистнул – это придется новую высоковольтную линию из Техаса сюда вести, потому как местные электростанции такой нагрузки не потянут. Или придется здесь свою мини – атомную электростанцию строить.
Павлу в удорожании проекта не отказали.
И он даже вошел в состояние здорового азарта, когда пытаешься испытать терпение противника, насколько его хватит…
Я еще дороже закажу оборудование – мне дадут. А я еще дороже закажу – мне опять дадут!
А я и еще втрое, вчетверо, впятеро дороже закажу! И мне опять не откажут!
С энергетикой поступили мудро и просто.
Вместо того, чтобы строить новую ТЭЦ или тянуть через пустыню демаскирующую секретный центр высоковольтную ЛЭП, в Ред-Рок привезли пару энергетических установок, какие ставятся на атомные подводные лодки.
Павел с головой ушел в эксперименты.
Метеоритное железо, свезенное ему со всех концов света, он давил прессом, сдавливая его до немыслимых в естественной тектонике давлений, бил его разрядами в миллионы электрон-вольт, нагревая, плавил его и потом резко снова охлаждал.
Он повторял опыты в разных комбинациях смены условий.
Давление-температура-разряд.
Разряд-температура-давление и охлаждение.
Температура-разряд…
Но результата пока не было.
– Намазывать можно, а жрать пока нельзя, – мрачно усмехался Павел, разглядывая отчеты о результатах последних серий эксперимента.
– А если еще нажать на администрацию и попросить устроить в шахте подземный ядерный взрыв? – спросил Павла его помощник Ален Кригер.
– Штаты сейчас в состоянии моратория по ядерным испытаниям, – с сомнением ответил Павел, – хотя…
И он написал докладную.
Написал, и там, в этой докладной, все обосновал: мол, обычными прессами не достичь необходимых значений давления и температуры.
Начальство думало неделю. А потом ответило – готовьте серию образцов для испытаний.
В Конгрессе как раз собирались провести решение о временном выходе США из моратория. Боеголовки на складах требуют выборочных испытаний готовности. Так что интересы
В Ред-Рок приехала какая-то комиссия.
Судя по всему, комиссия, наделенная самыми-самыми высокими полномочиями.
Три дня на вертолетной площадке возле административного блока под охраной двух автоматчиков, чего доселе здесь никогда не видывали, стояли сразу аж шесть вертолетов самой разнообразной раскраски, от армейской, с ее скромными белыми звездочками по камуфляжным бортам, до Гейл-Блитсовской, с крикливым логотипом «Свитчкрафт».
Три дня комиссия ходила-бродила по лабораторным корпусам, заседала в административном блоке, вызывала руководителей проектов на собеседование.
