Итак, предстоит анализ двух реальностей, объединенных крайней неустойчивостью своего актуального бытия и неизведанностью потенциального. Пуэрильный ребенок, внутри которого прорастает изначально заложенный в нем плод Эроса и океан эротических символов и знаков, которыми наполнена реальность вокруг него. Как и в силу каких причин, они взаимодействуют, рождая то чудо, которые К. Юнг назвал «божественным ребенком», образ которого присутствует во всех мифологических системах? Это центральная проблема данного исследования, хотя, разумеется, речь пойдет не только и даже не столько об эротической мифологии раннего детства, сколько о попытке постижения этой вечной загадки человеческой культуры. Ситуация сложна и в каком-то смысле напрашиваются параллели, с тем что Ж. Бодрийяром обозначено лексемой «соблазн», в котором пребывают и ХХ и ХХI века, который сам есть «судьба», «смазка для социальных отношений», «либидинальный листопад дискурсов», «очарованная форма бессмыслицы». Ж. Бодрийяр, детально проанализировав соблазн в духе постмодернистского дискурса, подчеркнул одну важную для нашей темы мысль: «Соблазн и женственность неизбежны — ведь это оборотная сторона пола, смысла, власти»17. «Мягкий соблазн», подразумевающий феминизацию и эротизацию всех отношений внутри «размякшей социальной вселенной» (там же) — один из возможных вариантов развития событий, наряду с перспективой, когда человеческий индивид может обратиться в «раковый метастаз своей базисной формулы» в итоге всеобщего клонирования.
Возможна ли некая определенность в мире симулякров ризоморфной и нелинейной сексуальности, суть которой в неопределенности соблазна? Не похожа ли эта попытка исследования на змею, кусающую свой хвост, на своеобразную «камасутру языка» (Р. Барт)? Какие языковые средства могут быть адекватны предмету исследования и какова должна быть методология их применения? На эти вопросы следует дать хотя бы предварительные ответы.
Все изложенное достаточно убедительно подводит к мысли, что постижение данного объекта в данном ракурсе вряд ли возможно в рамках одной всеобъемлющей теоретической модели и методологического принципа. Это не значит, что классическая диалектика в качестве метода должна полностью уступить место постмодернистскому дискурсу. Однако, идея нелинейности процессов развития, вызвавшая мощную волну синергетической методологии во второй половине ХХ века не может быть обойдена вниманием. Уже в первом приближении достаточно очевидна трансгрессивность феноменов пуэрильного Эроса, их бифуркационность, игровой механизм, парадоксальность в становлении и невербализуемость средствами языка науки. Особое внимание привлекает концепция нарратива, столь характерная для любовного дискурса (Р. Барт), равно, как и для биоконцептографии с ее установкой на «case study» как на язык пограничной зоны (меду научным понятием и обыденным словом). Она будет использована в дальнейшем изложении не просто как иллюстрация «случаев из жизни», но как особый методологический прием, позволяющий адекватно отразить логику становящейся системы. В последние десятилетия появилось еще одно направление методологии исследования таких систем — фрактальная логика. Фрактал (от лат. fractus — дробный, ломаный) означает переходное, неустойчивое состояние систем, характеризующееся нестабильностью и хаотичностью, сменяющееся упорядоченным целым. Принцип фрактальности оказался приложимым ко многим объектам природы (облака, деревья, листья, переходные биологические структуры типа превращения гусеницы в бабочку), социальным и языковым структурам. Для нашего анализа, где в центре внимания будет также переход от пуэрильного детства к созреванию, фрактальность процесса представляется весьма важной характеристикой. Привлекают внимание два основных свойства фрактала — его самоподобие и самоповторение, а также его способность выражать дробные состояния объекта, что манифестируется в принципе темпоральности. Уже на первый взгляд такой подход может быть плодотворным. Скажем, первая поллюция у мальчика или первые месячные у девочки еще не делают их мужчиной и женщиной, соответственно, но уже отделяют их от «невинного», еще бесполого детства. Эта концепция, развиваемая В.И. Аршиновым, В.Э. Войцеховичем, В.Г. Будановым, В.П. Бранским, В.В. Тарасенко и другими, обещает быть не только светоносной, но и плодоносной (вспомним Ф. Бэкона).
Поэтому методология поиска в сфере эротических феноменов должна, как представляется, не замыкаться в рамках одного подхода, а «брать» разные «инструменты», способные обеспечить проникновение в суть процесса. Разумеется речь не может идти ни о каком окончательном выводе и исчерпанности предмета, ввиду особых свойств последнего, о которых уже шла речь выше.
Эта тема вызревала в течение примерно 15 лет и первая публикация автора приходится на 1995 год, когда в издательстве «Феникс» выходит книжка «Младенец, детка, отрок. Добродушные наставления родителям», где 2 главы (8 и 14) были посвящены детской сексуальности и сексуальным проблемам подростков, соответственно. В 2003 году в том же издательстве выходит монография автора «Бисексуальная революция», где параграф 2 главы I посвящен эволюции андрогинизма у ребенка «от зачатия до зрелости». В этом же 2003 году в журнале «Человек», выходящего под эгидой Института человека РАН, в № 1 и 2 публикуется большая работа автора «Представление о детском теле в истории культуры», где один из разделов посвящен детской телесности и сексуальности. В 2004 году в издательстве «Феникс» выходит научно-популярная книга автора «Целительная сила секса», где материал о детской сексуальности содержится во всех 3-х главах. К этому времени был накоплен большой материал социологических исследований, проводимых студентами Ростовского госмедуниверситета в рамках работы элективного курса «Философия любви» под руководством автора. Итогом этой работы было научно- популярное издание «Поговорим о странностях любви…», изданное АПСН СКНЦ ВШ в 2005 году, где детской и юношеской сексуальности посвящено немало страниц. В этом же году в серии «Эротика в русской литературе», издаваемой издательством «Ладомир» выходит сборник «Злая лая матерная…» со статьей автора «Детский сексуальный фольклор в СССР». Наконец, в 2006 году в издательстве АПСН СКНЦ ВШ выходит монография автора «Парадоксы русской сексуальности», где намечен контур настоящего исследования.
План его таков. В I главе предполагается рассмотреть эволюционно-биологические и психологические аспекты детской сексуальности, уделяя особое внимание феноменам неотении и педогенеза в биологии и возможным параллелям в социокультурном бытии ребенка. Кроме того, будет сделана попытка обобщения современных культурно-психологических концепций детской сексуальности, тем более что исполняется 100 лет с выхода основных работ З. Фрейда. Здесь же будет дан анализ специфике сексуальности у девочек и мальчиков. Глава II будет посвящена одной из самых трудных проблем — специфике детской телесности и духовности, и эротическим аспектам детского тела в жизни и идеале. Это вызывает бурю эмоций как у публики, так и у пишущих на эту тему, о чем неоднократно писал такой признанный авторитет как И.С. Кон. Не менее сложен и материал главы III, где будет сделана попытка определиться с понятием «русский ребенок», особенно в аспекте его языково-культурной среды. В доступной русскоязычной литературе есть несколько фундаментальных исследований этой проблемы (И.С. Кон, Д.В. Михель, И.М. Быховская, Д.Д. Еникеева, Б.В. Шостакович); кроме того будет привлечен большой массив современной как переводной, так и оригинальной англоязычной литературы.
Автор считает своим приятным долгом принести глубокую благодарность своим юным коллегам студентам Ростовского госмедуниверситета, чья помощь в сборе и обработке материала была поистине бесценной. Особая признательность лаборанту кафедры истории и философии Ю.В. Квак за труд и внимание по подготовке рукописи к изданию.
Глава I
1. Феномены неотении и педогенеза в социокультурной перспективе
Вопрос о биоэволюционных параллелях человеческого детства и ранней стадии развития животного и вообще всего живого мира относится к числу самых спорных и по содержанию и по методологии исследования. Здесь мы находимся в самой сердцевине вечных проблем, который вряд-ли будут когда-либо удовлетворительно разрешены, ввиду разности исходных мировоззренческих установок. Хотя сделано немало попыток, в том числе и самыми великими умами человечества, сблизить концепцию творения с эволюционной теорией, либо объявить их противостояние псевдопроблемой, но представляется, что философское рассуждение должно опираться на некие общезначимые факты, истины, которые настолько фундаментальны, что не могут быть «окончательно» ни доказаны, ни опровергнуты. Авторы сборника «Великие мыслители о великих вопросах» склонны обозначить это как «сапиентальное чувство», которое, не являясь концепцией «врожденных идей» призвано дать толчок, к творческому решению проблемы выходя за рамки релятивизма и редукционизма и не противореча обычному жизненному опыту и здравому смыслу1. Это особенно важно подчеркнуть, поскольку современная теоретическая биология, включая генетику и теорию эволюции накопив горы фактов, нуждается в осмыслении их с более широких и всеобъемлющих позиций, что стало очевидно после работ по идентификации генома человека в начале XXI века. Будем, поэтому, исходить из того, что развитие человеческого существа, в том числе и сексуальное, имеет много общего с биологическими закономерностями, а некий несводимый к этому «человеческий остаток» постижим с социокультурных позиций, оставляя место и для того, что познанию вообще не поддается.
Начнем с биологических понятий, характеризующих некоторые феномены раннего онтогенеза живого. Наибольшее внимание генетиков, эмбриологов и эволюционистов привлекает именно ранний период онтогенеза и, в частности, феномен педоморфоза.
Под ним понимается способ эволюции организмов, характеризующийся утратой взрослой стадии и соответственным укорочением онтогенеза, в котором последней становится стадия, бывшая прежде личинкой. Возможен у организмов, личинки которых приобрели способность к размножению.
Так возникли некоторые группы насекомых и других видов, включая, по некоторым данным (Н. Северцев, Garstang), хордовых и позвоночных. У зрелых форм тогда сохраняются отдельные признаки личиночной стадии. Явление неотении описывается как способность, свойственная некоторым земноводным и ряду беспозвоночных, к размножению до наступления полного биологического созревания организма. В силу длительности процесса созревания это характерно и для человека, имеющего уникально длительный период детства и полового созревания. Этот процесс хорошо прослежен на примере мексиканской хвостатой амфибии амблистомы, которая может в неблагоприятных условиях размножаться уже на стадии личинки-аксолотля. Неотения достаточно широко распространена в природе, хотя ее истинные масштабы пока неизвестны, равно как и ее эволюционный смысл, и генетический механизм. Ряд современных биологов эволюционистов (С.В. Мейен, В.И. Назаров, Ю.В. Чайковский) полагают, что асинхронность онтогенеза, проявляющаяся, в неотении имеет существенное значение для понимания общебиологических закономерностей. Для наших целей важно зафиксировать обстоятельство не вызывающее особых сомнений — в живой природе заложен и действует механизм, включающийся в неблагоприятных условиях, когда половое развитие происходит быстрее соматического роста и обеспечивает размножение на ранней стадии, включая все механизмы его реализации. Репродуктивные органы реагируют быстрее, чем соматические и, в случае эволюции человекообразных предков, они очевидно должны выдерживать и повышенную эволюционную нагрузку. С феноменом акселерации физического и полового развития детей и подростков западная цивилизация (и отчасти СССР) столкнулись уже в 60-е годы XX века и, несмотря на огромный массив публикаций на эту тему социокультурный «диагноз» этого процесса остается пока предметом более или менее остроумных гипотез.
