– А ты расскажи, как у вас пацаны в Империи живут. И куда вы своих вшей дели. Только уговор – не врать.
– Клянусь – не совру, – Денис взялся за галстук. – Вот. Я за галстук держусь.
– А так не врут? – серьезно спросил тонколицый.
Денис помотал головой и спокойно-торжественно сказал:
– Нет.
– Ну… тогда рассказывай.
– Я не знаю… о чем, – вдруг вновь растерялся Денис. – Вы лучше спрашивайте… а я буду отвечать.
– А правда, что у вас богатых нет? – тут же сунулся самый, наверное, младший из мальчишек – круглолицый, стриженный ежиком. Он даже вперед подался и рот приоткрыл.
– Неправда, – ответил Денис. – У нас нет капиталистов. Тех, кто богатство нажил не своими руками и не своим умом. Нечестно. У нас не богатых нет. У нас бедных нет. Понимаешь?
– Ага! – мальчишка закивал. – Это здорово!
– А правда, что у вас людьми не торгуют? – спросил кто-то из темноты.
– Конечно, нет! – возмутился Денис. – Я про такое и не слышал даже у нас! Попробовал бы кто!
– Ага, а чего сделаешь, если лапа на самом верху? – настаивал тот же голос.
– У нас так не бывает, – отрезал Денис. Он понял, о чем речь. – Ну… я не знаю, ребята. Просто не бывает – и все. Я не могу объяснить.
– Да тихо вы, – вдруг бросил плечистый. – Пусть он про пионеров своих расскажет. Олег говорил – это важное самое.
Тут Денис был в своей тарелке – даже вздохнул незаметно с облегчением. И следующие полчаса говорил, не переставая, с тем огнем, который дает человеку только вера в то, о чем он говорит.
Его слушали. Внимательно и оценивающе, все – даже Мишка, который это уже читал, и Олег, тоже знакомый с темой.
– В общем, – тяжело дыша, как после бега, закруглился Денис, – у меня есть книжки, могу дать почитать. А фильмы можно посмотреть прямо у меня на проекторе.
– Кино, что ли, свое?! – удивился кто-то.
Его перебили:
– Погоди с кино своим. Тут не про кино разговор, – это говорил плечистый, который хвалил шахты. – А вот скажи, что нам это даст, кроме лишних хлопот?
На Дениса снова уставились все. Лицо Олега – Денис заметил – стало отчетливо-тревожным, он и сам, наверное, понял это, потому что отклонился в темноту – скрыть это выражение. Мишка кашлянул, завозился.
– Что? – Денис на миг опустил глаза, потом – решительно вскинул. – Будущее, о котором не стыдно мечтать. А не карманное, для внутреннего употребления. Понимаете? Будущее. Это много. Очень много.
Он сказал – и с досадой подумал, что не нашел нужных слов.
Коротко стриженный встал, повел плечами и, сделав шаг, протянул большую ладонь Денису:
– Санька… В общем, я к тебе запишусь. За себя только говорю, но слово верное…
…Когда Денис пожал – вполне торжественно – последнюю руку, то выдохнул так облегченно, что все захохотали.
– Ну, тогда ладно, – сказал он без улыбки. – Завтра в десять утра – сбор в клубе. Кто не придет – буду считать, что его тут и не было. А кто придет – не обессудьте. Вот это и будет наш первый настоящий сбор и первое настоящее пионерское дело!
– Придем, – заверил Санька. – Ты картошку-то будешь? Вон, одни угли остались, самое время печь. Или даром тащили?
– А может, пионеры картошку печеную не едят? – то ли всерьез, то ли в шутку поинтересовался стриженый младший – Пашка (или Пашкин, как его грубовато-ласково называли старшие).
Вместо ответа Денис хмыкнул, кашлянул и рванул знаменитую «Картошку».
А за спиной – щелкнул пальцами на левой и на правой руке.
На удачу.
Третий шаг был сделан.
Глава 24
Подарок
К своему величайшему изумлению, утром – когда их подняла Ольга Ивановна, Денис обнаружил на кухне соседского Никиту. Как ни в чем не бывало, он сидел за столом, пил какой-то сок и, увидев вошедшего Дениса, который на ходу завязывал галстук, слез со стула и солидно протянул руку. Как видно, страшных имперцев он уже не боялся.
– Привет, – Денис пожал его лапку. – В гости?
– Я пришел щенка проведать, – важно сказал мальчишка и, увидев входящего Презика, тут же рухнул на четвереньки.
Начался процесс братания. Денис не без интереса наблюдал за этим делом. Ольга Ивановна опасливо сказала:
– Как бы родители его не нагрянули…
– По-моему, мы его водкой не поим, – суховато заметил Денис. – Вообще, это странно устроено у вас все… – но конкретизировать не стал, так как это значило говорить об очевидном. – А старшие где?
– Так ушли давно, – уже как о привычном отозвалась Ольга Ивановна. – Борис Игоревич хоть поел, а Валерия Вадимовна так и побежала, только занавески следом завились … – В ее голосе прозвучали осуждение и беспокойство.
– Так… – задумался Денис и ожесточенно почесал щиколотку. – Значит, придется без спроса.
– Что? – насторожилась Ольга Ивановна, накладывавшая порцию вошедшему Олегу, – помедлив, он поцеловал мать, перешагнул через Никиту и Презика и сел к столу.
– А? – распахнул глаза Денис. – Ольга Ивановна, а вот как вы готовите такую кашу? Очень вкусно…
Женщина уже собиралась пуститься в объяснения, но неожиданно и без стука в кухню ввалилась соседка – то ли мать Никиты, то ли прислуга Балуевых. Впрочем, сейчас, увидев ее поближе, Денис понял – мать, Никита был похож на нее, и сильно. Кстати, Никита пискнул и ретировался под стол.
– Доброе утро, – приветливо сказал Денис и широким жестом указал на стул. – Вы за сыном? Не ругайте его…
Красивое лицо женщины буквально расцвело в неискренней улыбке – а в глазах был страх. Она помахала рукой:
– О, нет-нет, я просто немного забеспокоилась… Никитка такой непоседливый… – Никита в опровержение этих слов сопел под столом Денису в коленку и вылезать не собирался. – Но раз он у вас – я совершенно спокойна; мне и муж говорил – раз в соседях имперцы, то за ребенка можно не волноваться, если он у них… Я бы хотела извиниться за свое несколько некрасивое поведение в первые дни нашего знакомства… – Речь лилась плавно и была похожа на ручей из здешнего отстойника – красивый, радужный и ядовитый. Денис смотрел с интересом; Ольга Ивановна – испуганно, Олег – сузив глаза, Презик – равнодушно. – Я не разобралась, что к чему… прежние соседи были редкостно неприятные люди…
«Тут вам не Империя! Приехали! Быдло безродное!» – вспомнил он злобный вопль.
И стало… смешно. Смешно от этой угодливости и слащавого желания понравиться, причины которого были ясны Денису полностью, от и до.
– Хотите чаю? – предложил он радушно.
Врага нельзя угощать в своем доме, но эта женщина не была врагом.
