который папа построил в прошлые выходные. Он рухнул прямо на диван. По всему полу валялись книги, разорванные фотографии и разбитые цветочные вазы.
— Что случилось? — Тодд с разгона налетел на меня.
Я крепче схватился за перила, опасаясь скатиться кубарем вниз.
— Осторожно! Это всего только книжный шкаф. Тодд, вытянув шею, заглянул в гостиную.
— Это проделки привидения, — заявил он.
Я повернулся к нему:
— Еще раз, пожалуйста!
— Ты разве не знаешь, что привидения наносят ущерб? — уверенно объяснил он, не отрывая глаз от упавшего шкафа. — Они всегда так поступают, Митчел.
Я зарычал и вытаращил глаза.
— Тодд, ты спятил, — сказал я сквозь сжатые зубы. — Ты сам знаешь, что это не привидение. Ты не можешь не понимать, кто в этом виноват. Любое папино «произведение» не живет долго. Помнишь книжный шкаф, который простоял у стены не больше недели?
— Я слышал это! — неожиданно раздался папин голос, и тут же он появился сам, вытирая руки полотенцем.
Они были перемазаны смазочным маслом, а два пальца порезаны. Я догадался, что папа работал в подвале над своим очередным проектом. На нем были старые, заляпанные грязью джинсы и белый пуловер, на котором не хватало нескольких пуговиц и который тоже был вымазан в масле.
— Плохие скобы, — пробормотал он, увидев упавший шкаф.
— А Тодд думает, что это сделало привидение, — донес я.
— Нет, Тодд, просто я поставил не те скобы, — грустно произнес папа, все еще протирая руки. — Не надо видеть всюду привидения.
— Хорошо, папа. Я постараюсь. — Тодд никогда не спорил с отцом, особенно когда тот был в плохом настроении.
Посмотрев на Тодда долгим взглядом, папа подошел к упавшему шкафу, поставил его в вертикальное положение и осторожно прислонил к стене.
— Разбилась ваза и несколько рамок для фотографий, — горестно заметил он. — Вашей маме это не понравится.
Мы с Тоддом спустились с лестницы. Я поднял несколько книг с пола и положил их на кофейный столик.
— Кто готов съездить сейчас со мной в хозяйственный магазин? Нужно купить другие скобы. Надеюсь, вы не заняты чем-то важным?
— А можно я куплю клей и фиберглас? — спросил я. — Из-за Тодда я сломал крыло модели, которую собираю.
— Это не моя вина, — огрызнулся Тодд. — Почему это я всегда во всем виноват?
— Успокойтесь, дети, — сказал папа. — Берите куртки, и поехали.
Автомобиль стоял на подъездной дорожке. Это был зеленый «Крайслер», выпущенный четырнадцать лет назад, с ржавыми бамперами и одной разбитой фарой. Папа редко ставил машину в гараж.
Садясь в машину рядом с отцом, я, как всегда, не удержался и брякнул:
— Мы когда-нибудь приобретем новый автомобиль?
Папа нахмурился.
— На обратном пути я поеду впереди, — захныкал Тодд и сильно хлопнул дверцей, так, что я испугался, что старая машина вот-вот развалится.
Папа повернул ключ зажигания и нажал на педаль газа. Мотор с шумом завелся только после третьей попытки.
— Она еле дышит. Посмотри, как долго она прогревается, — пожаловался я. — Тебе не обязательно покупать новый автомобиль, я видел много объявлений, когда машину можно взять напрокат.
Папа округлил глаза, а потом резко закрыл тему:
— Эта старушка еще послужит мне.
Густой туман заволок всю долину, и города совсем не было видно. Дорога на Форрест-Велли шла круто вниз. Мы спускались ниже, но туман, как назло, не рассеивался. Папа включил передние фары, но это мало помогло. Туман словно отражал свет обратно к автомобилю.
— Дальше чем на два фута, ничего не видно, — пожаловался папа и, наклонившись к ветровому стеклу, крепко сжал рулевое колесо.
Вдруг он вскрикнул и поспешно нажал на тормозную педаль. Но машина не дернулась, а, напротив, стала набирать скорость. От ужаса у папы раскрылся рот и лицо стало пунцовым.
— Что произошло? — испугался я.
Он не ответил, только продолжал судорожно нажимать на тормоз. А машина, подпрыгивая, все быстрее неслась вниз по склону холма сквозь густой туман.
— Нет тормозов! — закричал папа. — Не могу этому поверить! Нет тормозов!
3
Автомобиль подбросило. Я сильно ударился о дверцу.
На заднем сиденье заныл Тодд.
Рулевое колесо прыгало в руках у папы, будто собираясь оторваться и улететь.
Я услышал громкий, резкий звук. Это был сигнал черного автофургона, который выскочил из тумана навстречу нам. Папа круто вывернул руль. Наш автомобиль сильно тряхнуло, когда фургон пронесся мимо.
Мы катились вниз по дороге. Все быстрее и быстрее. Впереди был указатель опасного поворота. Папа пытался рассмотреть сквозь густой туман изгибы дороги.
На повороте нас снова сильно подбросило вверх. Я вскрикнул, больно ударившись головой о потолок салона. Ремень безопасности врезался в мое тело.
— Мы разобьемся! Мы разобьемся! — ныл Тодд.
Папа не снимал ноги с педали тормоза.
Я снова услышал звук автомобильной сирены. Мимо нас пронесся серый автомобиль. Шины заскрипели. Нас вынесло за дорогу. Прямо на стоящие вдоль трассы деревья. Правой рукой папа схватился за рукоятку ручного тормоза и резко дернул.
Я зажмурился. Меня бросило сначала вперед, потом назад, когда машина во что-то врезалась.
Раздался треск металла и звук разлетающихся стекол.
Я ударился головой о приборную панель.
Сзади пронзительно кричал Тодд.
Потом все стихло.
Я открыл глаза. Несколько раз моргнул. И не сразу понял, что машина стоит неподвижно.
Мы налетели на дерево. Ветровое стекло разлетелось вдребезги. Капот измят и исковеркан.
Сердце лихорадочно забилось. Я чувствовал, что у меня по вискам течет кровь.
— Вы в порядке? — почти шепотом спросил папа. Тряся головой, будто стараясь прийти в себя, он повернулся назад. — Тодд?
— Да, папа, — тихо отозвался Тодд.
У меня в горле застрял ком, мне хотелось проглотить его. Во рту пересохло, будто его набили наждачкой.
— Я только на прошлой неделе проверял тормоза, — как будто оправдываясь, произнес папа.
И вдруг выражение его лица изменилось. Он отстегнул ремень безопасности и поспешно открыл дверцу машины.
— Папа?
Он быстро отбежал от машины и нагнулся. Его вырвало. Сильно и мучительно.
Я подождал, пока он пришел в себя, а потом спросил:
— Значит ли это, что теперь мы купим новую машину?
Я уже проснулся и оделся, когда на следующее утро нам доставили воскресную почту. Пролистав газету, я нашел раздел объявлений о продаже автомобилей. Расстелил ее на полу гостиной и начал изучать, подыскивая что-нибудь подходящее. И когда папа, еще в пижаме, наконец спустился к завтраку, я сунул газету ему прямо в лицо:
— Посмотри-ка вот это.
— Митчел… — заморгав, простонал он и отбросил с глаз черную прядь волос. Потом, почесав плечо, сонно добавил: — Я еще не пришел в себя после аварии.
— А ты посмотри вот это объявление, — нетерпеливо повторил я.
— Можно мне сначала выпить чашку кофе? Я ничего не вижу.
— Хорошо, я сам прочитаю тебе. И прочитал ему объявление:
Папа покосился на меня и потер небритый подбородок.
— А что означает эта последняя строчка?
— Назовите свою цену, — повторил я.
— Это просто какая-то приманка, — пробормотал он.
