Вот здесь полоса. Шириной примерно десять километров.
Я не перебивал. Хотел посмотреть, что этот изобретатель напридумывал. Может, что-то интересное на самом деле…
Хотя я, лично, никуда не собирался с базы. Во всяком случае в ближайшее время. Сначала я должен выяснить, все, что мне нужно выяснить. И если мне придется для этого прогуляться под сиреневым небом Планеты Х… Я прогуляюсь.
Легко.
Впрочем, и Дрюпина отпугивать мне смысла не было. К тому же наверняка план разрабатывал не сам Дрюпин, а в содружестве с Сиренью. Подыграть им в таком случае полезнее, нежели послать подальше.
Не исключена была, кстати, и возможность провокации. Дрюп мог легко действовать по наводке Ван Холла.
Так что следовало быть осторожным. Очень.
– А врач? – прервал я дрюпинское красноречие. – Даже если мы уйдем по этой полосе, где мы возьмем врача?
– Захватим Йодля, – сказал Дрюпин.
Верно. Это он… вернее, они хорошо придумали. Йодль чел серьезный. Ну, что ж, проверим, что им в самом деле нужно.
– Уйдем сейчас? – Я нацепил патронташи. – Беги за своей коростой… красоткой то есть, будем отрываться. Я как раз бананов сушеных запас, это в отрыве лучшая еда.
– Сейчас? – Дрюпин оторопел.
– А чего тянуть? Сейчас они не ожидают. Прихватим барахлишко, прихватим этого мясника и оторвемся…
– Не получится, – покачал головой Дрюпин.
Так я и знал. Так я и знал, что сейчас не получится.
– Почему не получится?
– «Бурелома» сейчас нет. Ван Холл его отослал. Сегодня ночью он улетел, я слышал.
– Давай на вертолете. Ты же умеешь вертолетом рулить.
– «Беркут» тоже отправили.
– Значит, надо дождаться следующего раза. Если Ван Холл остался, то «Бурелом» вернется за ним, не сегодня так завтра…
– Следующего раза не будет, – прошептал Дрюпин.
– Почему? – насторожился я.
– Ван Холл перенес дату сброса.
Добрую весть ты принес в мой дом, зараза. Так-так-так. У меня вдруг дико зачесались курковые пальцы. Это к стрельбе.
Нетерпение. Нетерпение вошло в кровь, разлилось горячими искрами.
– Откуда это известно? – спросил я. – Про перенос сброса?
– Он сам мне сказал. На послезавтра. Он перенес сброс на послезавтра.
– Но я не готов! – возмутился я. – К чему такая срочность? У меня до сих пор голова болит…
Я был готов. Я готов всегда. Всегда готов. Хоть сейчас.
– Ван Холл хочет сбросить не тебя.
Тут я рассмеялся. Мне действительно стало смешно. И даже весело. Вот уж не ожидал, что Ван Холл решит отправить этого придурка Дрюпина. Дрюпин его здорово со своей собакой разозлил. Я вот его разозлить как следует не смог.
Ну что ж, это можно будет легко исправить. Дрюпин – он ведь такой неуклюжий. Пойдет по лестнице, споткнется, покатится, переломит копчик. Ну и сотрясение мозга, разумеется получит. Тогда пошлют меня. Не эту же посылать… Свету…
Поэтому я не очень расстроился.
– Не бойся, Дрюпин, – сказал я. – Я позабочусь о твоих друзьях, пока ты будешь в отлучке. О Сирени, о собаке твоей дурацкой. Я их тут приучу к строгости!
Я продемонстрировал Дрюпину кулак.
– Пока ты там будешь бороться с мировым злом, я их заставлю порядок любить…
– Не меня сбрасывают, – покривился Дрюпин.
– Погоди, – не понял я. – Если сбрасывают не меня и не тебя, то кого же тогда?
– Светку, – шепотом сказал Дрюпин. – Он велел сбросить Светку.
Я рассмеялся во второй раз. Воистину сегодня удачный день, боги благоволят мне, я не знаю, когда я родился, но это случилось под счастливой звездой.
– Светку, – шепнул Дрюпин еще тише.
– Ты, Дрюпин, в свих пустился, – сказал я. – Какую еще Светку? Она же…
– После… После того случая… ну, с красным волком. Ван Холл сказал, что ты прекрасно подготовлен. Что тебя жалко сбрасывать неизвестно куда. Что надо тебя поберечь.
Сволочь триллионерская! Меня почему-то не хочет пускать.
– Это правильно, – кивнул я. – Меня надо поберечь для будущих свершений… Вообще, Ван Холл молодец. Знаешь, как это называется по-научному?
– Как?
– Буйвол для пираний. Вот представь. Идет большое стадо буйволов, а перед ним река. А в реке пираньи…
– У нас в реках нет пираний, – возразил Дрюпин.
– Здесь нет, а у нас в Перу есть.
– При чем здесь Перу?
– Стадо-то идет в Перу. Не сбивай меня, Дрюпинг, слушай. Вот идет стадо, а перед ним река с пираньями. Если все стадо пустить – пираньи всех быков попортят. Вот пастухи и выбирают самого заморышного быка. Самого хилого, самого бесполезного, самого жалкого. И пускают его первым. Чтобы пираньи наелись. А когда пираньи наедятся, можно запускать остальное стадо.
– При чем здесь пираньи?
– При том. А вдруг там, на Планете Х, москиты, термиты и другие сплошные крокодайлы?
Я представил, как Сирень падает в болото с пиявка… в реку с пираньями. И мне стало весело в третий раз за сегодняшний день.
– Ты хочешь сказать, что Сирень ни на что не годится? – разозлился Дрюпин. – Ты хочешь сказать, что тамошние москиты ею наедятся, а потом, значит, спустишься ты – весь такой чистенький?
– Ну почему ни на что не годится? – покачал головой я. – Судя по ее лицу, она оладьи неплохо должна жарить. Ленивые голубцы тоже, наверное…
– Да она в пять раз тебя умней! – завелся Дрюпин. – Она может…
– Я тебя что-то не очень понимаю, Дрюпинг. Если тебе твоя Софья Ковалевская так дорога, так пойди к Ван Холлу и предложи для сброса свою кандидатуру…
Дрюпин покраснел.
– Неужели уже ходил? – хмыкнул я.
Дрюпин не ответил.
– Какая жертвенность, – сказал я. – Дрюпин, ты вырос в моих глазах! В тебе, оказывается, глубины всякие скрыты. Да ты… Ты просто Данко какой-то!
Тут я вдруг понял, что надо этому бобику. Зачем он ко мне приперся. Однако… Все разворачивается просто как нельзя лучше!
– Ты явился, чтобы умолять меня… – сказал я.
– Чтобы просить, – перебил Дрюпин.
– Чтобы умолять, – уточнил я. – Просьбы тут мало, на просьбу я не поведусь. Так что, Дрюпин, умоляй. Желательно в униженной форме. Мне будет приятно. Давай так сделаем. Я сбегаю на кухню за фасолью, раскидаю ее по полу, вы с Сиренью начнете ползать и собирать ее! А я буду…
Дрюпин злобно прищурился. Как быстро все-таки в человеке технический гений уступает место
