меня с лицом что-то не так, посмотрел в зеркало – ничего, вид нормальный. Немного взлохмаченный.
Пендрагон пополз. Причем прямо в камин пополз, намереваясь, видимо, самосжечься. Или вылететь через трубу.
При этом Пендрагон повторял одно и то же слово:
– Ты… ты… ты… ты…
Он даже немного задымился.
– Тебя что, заклинило? – спросил я.
Пендрагон завизжал, выскочил из камина и схватил чайник. Но в чайнике вода тоже была не совсем холодная, деспот завизжал громче.
Я не спешил ему помогать, температура на многих отрезвляюще действует. На Повелителя Драконов тоже подействовала. Расправившись с огнем, Пендрагон спросил:
– Чего изволишь, мастер? Мне нечего собираться, я и так готов!
Это было несколько неожиданно, конечно, но в конце концов, перерождения всегда происходят вдруг, путем откровения. Поэтому я решил для себя, что с деспотом произошло перерождение. Думать было некогда, пора было уходить. Этот Застенкер и так что-то задерживается.
– Я готов, мастер, – сказал Пендрагон. – Хоть сейчас…
С чего это он, интересно, стал называть меня мастером? Впрочем, пустячок, а приятно.
– Не забудь прихватить активы, – напомнил я.
Пендрагон послушно кивнул и стал собирать платину в маленький рюкзачок.
– И следуй за мной, не то отрублю пальцы, – проинструктировал я.
– Слушаюсь, мастер, – послушно сказал Пендрагон.
Я подумал и добавил:
– Пальцы на руках и на ногах.
Я вышел в дождь. Дождь – это хорошо. Правильно начинать дело в дождь. Я закутался поплотнее в теплый плащ Пендрагона, снова водрузил шлем и направился к мосту. Деспот послушно семенил рядом, побрякивая платиновым запасом.
Мост охранялся еще хуже, чем штаб-квартира, у моста вообще никого не было. Охрана надеялась в основном не на недремленность своих очей, а на глубину и ширину рва. Я прикинул и решил, что если бы я возжаждал власти, то организовал бы свой деспотат совсем по-другому. Ров, сторожевые вышки, овчарки, колючая проволока само собой. Ну и стража с перцем в сапогах. Перец – это чтобы не спали. Склады, кузницы, колодцы, катапульты, все как у людей.
Идея мне понравилась. Организовать собственный деспотат – это здорово. Только вот надо разобраться с Персивалем. С Перцем. Узнать про себя, вернуться, удрать от Ван Холла. Делов, короче, много, а жизнь короткая, как утренний сон…
Я переложил меч с одного плеча на другое…
Пендрагон скосил глаза в мою сторону.
– Правильно взял, мастер. Это меч не простой, он на самом деле принадлежал когда-то самому Персивалю. Он поможет нам в пути…
– Кстати о мече, – улыбнулся я. – Будь другом, деспот, потащи хлеборез. А то у меня бурсит на обоих коленях.
– Нелегкий недуг, – сочувственно вздохнул Пендрагон. – Но есть прекрасное средство из тмина, я приготовлю…
Я с удовольствием сгрузил на Пендрагона меч с затейливой рукоятью. Вообще, меч мне понравился, я решил оставить его себе, потом сдам в антикварный.
– Как теперь без меня государство? – заныл вдруг Пендрагон. – Сиротами людей оставил, сиротами…
– Не канючь, – велел я. – Я тебя отпущу… потом…
Велеть было неожиданно приятно, будто я тысячу лет до этого велел.
– Слушаюсь, мастер.
Согласился Пендрагон, как будто тысячу лет до этого соглашался. А через полминуты забухтил опять:
– Нужна твердая власть, мастер, тебе ли это не знать? Что поделать, настает эпоха дворцовых переворотов. Этот Застенкер, я же знаю, он целую банду сколотил за моей спиной. Из таких же как он сам. Из беспринципных…
– Из оборотней, что ли?
– А, какие они оборотни, – махнул рукой Пендрагон. – Жалкие пекинесы… Я бы с Персивалем передавил их как слепых медвежат. А ты, мастер, с ним… не знаком часом?
Ну да. Знаком. Вместе занозников мучали.
– А что? – в ответ спросил я.
– Нет, ничего. Ты, мастер, сразу видно, человек непростой. Великий Персиваль тоже был человеком непростым. Непроще человека я вообще не видел… Куда мы двигаем, кстати? К мосту? Отличная идея, я бы и сам к мосту! У тебя, как я погляжу, есть план?
– Конечно, – сказал я. – Возле моста нас ждут верные и бестрепетные сторонники…
– Кто такие? – деловито осведомился деспот.
Все-таки он как-то слишком резко перекрасился, надо будет за ним приглядывать, перерождение перерождением, а за Великим этим Пендрагоном нужен глаз да глаз. Впрочем, я не собирался тащить этого деспота далеко.
– Кто такие?
– Кипчак…
– Кипчак? – удивился Пендрагон. – Не знаю такого… Из новеньких?
– Это гном. Вернее, гноменок. Очень умный. И храбрый.
– Да, – вздохнул Пендрагон, – до чего мы докатились… До чего довел страну этот авантюрист Застенкер! Маленькие, беззащитные гномы встают на стражу свободы! С неба падают парнокопытные! Или непарнокопытные…
Расчувствовавшись, Пендрагон даже притопнул ногой. Платина глухо брякнула о меч.
– А второй кто, мастер? – громко спросил он. – Кто второй безжалостный сторонник? Разумный гиперверблюд с планеты Дракер?
А он еще и иронист, однако. Гиперверблюд.
– Не, не гиперверблюд. Эльф.
– Эльф? – презрительно спросил Пендрагон. – Они еще остались? Ах, ну да, этот ихний Энлиль все еще дует в свои прогнившие паруса… Жалкое ничтожество! Не дотянулся я до него в свое время…
– У них слет недавно состоялся, – сказал я. – Мы были почетными гостями. Обсуждался вопрос, присоединяться ли к Деспотату или нет.
– И что решили? – с интересом спросил Повелитель Драконов.
– К единому мнению не пришли. Возникла некая потасовка, знаешь ли, враги затесались меж стройных рядов. Девчонки какие-то…
– А, – захихикал Пендрагон, – эта ихняя шайка… Разогнать руки не доходят. Так, значит, они подрались?
– Ну да…
– Отлично! – обрадовался деспот. – Пусть дерутся! Враги дерутся, Деспотат крепнет! Жаль, что я не знал, где происходит этот слет, наслал бы на него красную росу! Стальную саранчу!
Пендрагон погрозил кулаком в небо.
– Кстати, мастер, как твоего эльфа-то зовут? – спросил Пендрагон. – Энлиль младший? Ястыков- Курильский?
– Коровин, – ответил я. – Его зовут Коровин. Он из старых эльфов…
– Коровин?! – переспросил Пендрагон. – Васька Коровин? Этот недобитый гаденыш с полудохлой кошкой? Этот фашист? Это он эльф? Да он толком не может дров себе наколоть! Когда я тогда взял его за глотку, он верещал, как речная крыса! Зачем ты с ним связался, мастер? Этот дурак притягивает неприятности! Дождь из жаб, незапланированные мозоли, массовые самоубийства пруссаков…
