бы, если бы она его не остановила.
Без свидетелей Кинан позволял себе быть тем, кем он был до того, как Дония узнала, что он король, — человеком, которого она полюбила. Именно поэтому она избегала возможности оставаться с ним наедине.
— Нет, — остановила она его, не желая, чтобы он был мягким. Не сейчас.
Сегодня ей был нужен Летний Король, а не тот, кем он мог быть без короны. Ей нужно было, чтобы он был гордым и уверенным в себе, способным сделать то, что было необходимо.
Кинан выдохнул, и струйка пара поднялась от ее руки — дыхание лета растопило иней.
Иногда, в самых тайных мечтах, о которых она никогда ему не рассказывала, Дония пыталась себе представить, что случится, если ее холод и его тепло столкнутся по-настоящему, если они прикоснутся друг к другу так, как это было до ее превращения в Зимнюю, еще тогда, когда он представлялся ей обычным смертным. Она просто растает? Или сгорит?
Дония вздрогнула, растревоженная этой мыслью. Ее эмоции бушевали в ней как снежная буря, и она отчетливо ощутила владеющий ею изнутри холод. Если она не успокоится, ей придется выпустить наружу этот ужасный холод.
— Вчера вечером здесь была Бейра, — медленно проговорила она. — Ты должен знать, что она делает.
Кинан устало кивал, пока она ему рассказывала абсолютно все: о самом первом появлении Бейры, когда была выбрана Эйслинн, о нападении на нее возле библиотеки, о своих подозрениях, что это было сделано по приказу Бейры, о смерти Агаты, об угрозах Зимней Королевы, о том, как она настаивала, чтобы Эйслинн не прикасалась к посоху.
Дония ничего не сказала об исследованиях Сета, боясь за его безопасность, но в остальном она была более честна с Кинаном, чем за последние много- много лет. Когда она закончила свой рассказ, он молча смотрел на нее, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, что ему удавалось крайне редко.
Она так крепко сцепила руки, что на кончиках пальцев образовались крошечные сосульки.
— Пойдем со мной. — Кинан посмотрел на Сашу, а потом на маленькие сувениры, подаренные другими Зимними девушками. — Охранники перенесут твои вещи. Мы превратим зал в спальню и…
— Кинан, — перебила Дония, чтобы не поддаться соблазну.
Он увидит всю логику того, что нужно сделать, если хорошенько поразмыслит над этим. Она должна быть уверена в том, что он это сделает.
Дония расцепила руки и раскрыла ладонь — сосульки упали к ее ногам и разбились на мелкие кусочки.
— Я никуда не пойду.
— Тебе нельзя здесь оставаться. Если с тобой что-нибудь случится… — Он наклонил голову и уткнулся лбом в ее колено. — Умоляю, Дон, пойдем со мной.
Дония не отстранилась. Это прикосновение обжигало ее, замораживало его, но она сидела спокойно.
— Я не могу пойти с тобой, — сказал она. — Мне там не место. И я не та, кто тебе нужен.
Он посмотрел вверх на нее. В том месте, где его кожа касалась ее, было уродливое обмороженное пятно.
— Я недостаточно силен, чтобы остановить ее, но скоро это изменится. Останься со мной, пока мы с этим не разберемся.
— И что она сделает со мной, если я уйду?
— Скоро я смогу справиться с ней.
Его настойчивость почти пугала. Глаза Кинана потемнели и приобрели тот неземной зеленый оттенок, который она так часто видела в своих мечтах. Если она посмотрит чуточку дольше, то увидит в глубине этих глаз распускающиеся цветы, обещание того, кем он станет, когда его королева освободит его.
Дония не могла отвести взгляд.
— Останься со мной, — прошептал он. — Я позабочусь о твоей безопасности.
Как бы ей хотелось, чтобы это было так! Но это было невозможно.
— Ты не сможешь, — возразила она. Выхода не было, победа была недосягаема, для нее. — Я хочу, чтобы ты победил. И всегда хотела. Но я по- прежнему должна попытаться убедить Эйслинн, что тебе нельзя доверять, что ты не стоишь риска. Таковы правила. Я дала слово, когда подняла посох. Мы оба дали.
Кинан положил свои ладони на ее руки. Его пальцы обжигали кожу даже сквозь одежду.
— Даже если это значит, что победит Бейра? Даже если она убьет тебя? Мы можем вместе найти выход.
Дония покачала головой. За все столетия своей жизни — время намного большее, чем отпущено ей — Кинан все еще мог быть таким безрассудным. Это всегда приводило ее в бешенство. Но сегодня ей это казалось печальным.
— Если она победит, она не убьет меня. Она сделает это, только если победишь ты.
— Тогда зачем ты говоришь мне это?!! Я должен победить.
Он выглядел ужасно бледным и больным, как будто его проткнули тысячи железных игл. Отодвинувшись подальше от нее, где они уже не смогли бы соприкоснуться, Кинан сгорбился на полу, опустив голову. Его голос был таким же сломленным, каким казался и он сам:
— Если ты остановишь Эйслинн, я потеряю все. Если нет, ты умрешь. Что я должен делать?!
— Надеяться, что у меня ничего не выйдет, — мягко предложила Дония.
Она встала и подошла к нему.
— Я боюсь Бейру, но я действительно надеюсь, что Эш — единственная. Ради вас обоих.
— Ты все равно превратишься в тень. Это не сможет ничего изменить.
Дония наклонилась к нему, придерживая волосы, чтобы они не упали на Кинана:
— Это изменит очень многое.
— Это…
— Сделай так, чтобы у меня ничего не вышло, Кинан. Убеди ее в том, что ты стоишь того, чтобы рискнуть. — Она поцеловала его в щеку. — Потому что ты стоишь этого.
Теперь это было проще сказать, зная, что Бейра убьет ее, зная, что ей не придется жить вечно с мыслями о том, что она по-прежнему любит его.
Она положила пальцы на его губы.
— Убеди ее. — Дония убрала руку, и с плотно закрытыми губами, чтобы ее морозное дыхание не коснулось его, поцеловала Кинана. — А потом убей Бейру.
Глава 19
Кинан ушел от Донии потрясенный. Он хотел, нет, он жаждал найти какой-нибудь выход. Но его не было. Все, что было в его силах, — это убедить Эйслинн, если она действительно его королева, довериться ему, принять его. Просто сейчас он был недостаточно силен, чтобы противостоять Бейре.
Но если Видение Эйслинн не было той особенностью, о которой говорили гадалки на ярмарке, то все напрасно. Дония умрет, а он по-прежнему будет связан. Маленький поток лета, который он мог призвать, был ничем по сравнению с силой Бейры.
Кинан откинул голову на дуб и закрыл глаза.
Пророчество гадалок, в котором фейри видели предвестие прихода Летней Королевы, могло не иметь ничего общего с тем, что она должна обладать Видением.
Как только Кинан направился в ту часть города, где было больше растительности, он услышал приближение ведьм Бейры. Они следовали за ним на почтительном расстоянии, пока он не добрался до реки.
Кинан сел на берегу, ощущая почву под ногами и солнце на спине, и стал ждать.
В свой последний визит Бейра заморозила столько его птиц, сколько смогла, пока его не было в зале. Он вернулся и увидел их мертвыми на земле и примерзшими к ветвям — словно какие-то жуткие элементы декора, со всех сторон пронзенные сосульками. Если он не сможет остановить ее, в следующий
