сколько любопытных подробностей, сколько вновь возникающих вопросов!
Денем хотел сразу же направиться к югу, однако шейх не согласился подвергнуть опасности жизнь путешественников, доверенных ему триполитанским беем. На территории Борну ответственность Бу-Халума кончалась, и теперь за все отвечал шейх.
Но Денем решительно настаивал и наконец добился у Эль- Ханеми разрешения отправиться вместе с Бу-Халумом в набег – «рацциа», который тот задумал против «кафиров», то есть неверных.
Войско шейха и отряд арабов прошли Йедди – большой укрепленный город в двадцати милях от Монгону, – затем Аф- фагай и многие другие города, построенные на наносной почве, с виду напоминавшей глинистую.
Около Делоу арабы вошли в область Мандара, султан которой выехал им навстречу во главе пяти сотен всадников.
«Мухаммед-Бекер был небольшого роста, – говорит Денем,- лет пятидесяти от роду; борода его была выкрашена в небесно-голубой цвет нежнейшего оттенка».
Последовали взаимные приветствия. Султан, взглянув на майора Денема, сразу спросил, кто он, откуда приехал, что ему нужно и, наконец, – мусульманин ли он. Выслушав маловразумительный ответ Бу- Халума, султан отвернулся и произнес: «Значит, паша дружит с кафирами?»
Это происшествие произвело самое дурное впечатление, и Денема больше не допускали к султану.
Враги паши Борну и султана Мандары принадлежали к многочисленному племени феллатов, распространившемуся по стране почти до самого Тимбукту. Это красивые люди; по цвету кожи, напоминающему темную бронзу, они резко отличаются от негров. почему их считают особым народом. Они исповедуют ислам и редко смешиваются с неграми. Впрочем, мы еще будем говорить о племени феллатов, известном по Судану также под именем фульбе, пель или фан.
На юг от города Мора виднеется цепь гор, самые высокие из которых не превышают двух тысяч пятисот футов. По уверениям туземцев, горы тянутся более чем на два месяца пути.
Описание этой страны у Денема довольно любопытно, и мы не можем удержаться, чтобы не привести некоторые интересные выдержки.
«Со всех сторон, – говорит он, – взор упирается в бесконечную горную цепь. Хотя ни по высоте, ни по суровому величию ее нельзя и сравнивать с Альпами, Апеннинами, Юрой и даже со Сьеррой-Мореной, все же они не уступают им по живописности. К востоку и западу вздымаются пики Вальми-Сава, Джогги-дай, Вайа, Мойунг и Мемай. Их каменистые склоны усеяны деревушками. Впереди на юге виднеется Хорза с ее пропастями и ущельями, высотой и красотой превосходящая все остальные горы».
Один из главных городов у феллатов, Дерколла, был превращен вторгшимися войсками арабов в пепел. Вскоре они заняли позиции перед Мосфейей. Она расположена очень удачно и обнесена частоколом, который защищали многочисленные лучники. Английский путешественник присутствовал при сражении. Первый удар арабов был сокрушителен. Грохот огнестрельного оружия, само появление известного своей храбростью и жестокостью Бу-Халума и его приспешников на несколько мгновений вселили в феллатов панику. И, конечно, если бы воины Мандары и Борну в этот момент решительно пошли бы на штурм холма, город был бы взят.
Но осажденные, заметив неуверенность неприятеля, сами перешли в нападение, выдвинули вперед своих лучников, и множество арабов сразу же пало жертвой их отравленных стрел. Тут войска Борну и Мандары отступили.
Под Барка-Гана, командовавшим арабами Борну, убили трех лошадей. Бу-Халум был ранен, так же как и его конь. Лошадь Денема тоже получила рану. Ему самому стрела оцарапала лицо, а две другие воткнулись в бурнус.
Отступление скоро перешло в беспорядочное бегство. Лошадь Денема упала, и не успел всадник опять вскочить в седло, как его окружили феллаты. При виде пистолета, наведенного англичанином, двое убежали, третий получил пулю в плечо.
Денем считал себя спасенным, но тут его лошадь вторично грохнулась наземь и притом с такой силой, что он отлетел далеко в сторону и ударился о дерево. Когда майор поднялся, лошадь его исчезла, а сам он оказался без оружия. Враги сразу окружили Денема, раненного в обе руки и в правый бок. Его стали раздевать, и лишь опасение испортить богатую одежду помешало феллатам его прикончить.
Вокруг добычи разгорелась ссора. Майор воспользовался ею, скользнул под чью-то лошадь и скрылся в кустарниках. Раздетый, окровавленный, он мчался что было сил и, наконец, прибежал к краю оврага, на дне которого протекал поток.
«Силы почти покидали меня, – рассказывает он. – Чтобы легче было соскользнуть с очень крутого берега вниз к воде,
я ухватился за молодые побеги, выросшие на старом стволе, который свисал над оврагом. Ветки согнулись под тяжестью тела, и вдруг у самой моей руки с явным намерением укусить из норки выползла большая «лиффа» – самая ядовитая змея здешних мест. Меня охватил ужас, и я совершенно растерялся. Выпустив ветки из рук, я кубарем полетел в воду. Однако сотрясение привело меня в себя, я сделал два – три взмаха и оказался у противоположного берега, на который с трудом вскарабкался. Только здесь я почувствовал себя в безопасности от преследования феллатов».
К счастью, Денем заметил группу всадников и, несмотря на суматоху погони, ему удалось привлечь к себе их внимание. Он проехал по крайней мере тридцать семь миль на крупе тощей лошади, кое-как завернувшись, вместо одежды, в грязное покрывало, кишевшее насекомыми. Как это было мучительно, да еще в тридцатишестиградусную жару, которая растравляла его раны!
Тридцать пять арабов были убиты, в том числе их вождь Бу-Халум, почти все остальные ранены, лошади пали или убежали – вот что принес этот налет, предпринятый в расчете на богатую добычу и сотни рабов!
Сто восемьдесят миль, отделявшие крепость Мора от Ку- кавы, проделали за шесть дней. В столице Денем был благосклонно принят шейхом Эль-Ханеми, приславшим ему взамен отнятого у него платья местную одежду.
Едва майор залечил свои раны и пришел в себя после перенесенных бедствий, он принял участие в новом военном походе в область Монга, расположенную на запад от озера Чад: ее жители не признавали верховной власти шейха и отказывались платить дань.
Денем и доктор Аудни отправились из Кукавы 22 мая, перешли реку Йеу, в это время года почти пересохшую, но очень полноводную в период дождей, и побывали в Бирни, где осмотрели развалины старого города Бирни, бывшей столицы, насчитывавшей когда-то около двухсот тысяч жителей. Затем они осмотрели развалины великолепных построек в Гамбару, любимой резиденции старого султана, разрушенной феллатами, и посетили Кабшари, Баскур, Батели и ряд других городов и поселков, многочисленное население которых без всякого сопротивления подчинилось султану Борну.
Зимние месяцы принесли с собой бедствия для участников экспедиции. Клаппертон лежал в злейшей лихорадке. Состояние доктора Аудни, болевшего чахоткой еще в Англии, ухудшалось с каждым днем. Плотник Хилман был безнадежен. Один Денем пока держался.
14 декабря, как только сезон дождей стал подходить к концу, Клаппертон с доктором Аудни уехали в Кано. Мы проследим эту интереснейшую часть путешествия позже.
Семь дней спустя в Кукаву прибыл молодой офицер, по фамилии Тул, который затратил на переход из Триполи всего три с половиной месяца.
В феврале 1824 года Денем и Тул совершили поездку в область Логгун, на южном берегу озера Чад. Вся местность, примыкающая к озеру и к впадающей в него реке Шари, очень болотиста и затопляется во время дождей. Чрезвычайно нездоровый климат этой местности оказался роковым для молодого Тула, который умер в Ангале 26 февраля, не дожив и до двадцати двух лет. Упорный, неутомимый, веселый, услужливый, хладнокровный и предусмотрительный, Тул обладал всеми качествами, необходимыми для настоящего путешественника.
Логгун в то время был мало известной страной, через которую не проходили караваны; ее столица Кернок насчитывала около пятнадцати тысяч жителей. Населяющий эту страну народ более красив и более развит, чем жители Борну (это особенно справедливо в отношении женщин), и весьма трудолюбив. Там ткут
