возмездии, я подозреваю несварение желудка.
Он еще раз прошелся в танце, дергаясь и подпрыгивая, потом остановился и посмотрел на меня. — Несварение желудка? — спросил он.
Нет, живот не болел, но я не мог объяснить, что меня тревожило. Что-то было не так с ночью. Городской житель не мог почувствовать ничего, но я вырос в деревне и мои нервы отозвались на крошечную неуверенность в песне сверчков. Охотничье уханье совы оборвалось на середине. Маленькие ночные создания разбегались в разные стороны, неуверенно шурша по опавшим листьям. Что-то странное и неестественное вошло в Долину Скорби, и я сообразил, что затаил дыхание.
И оно пришло — небольшая дрожь, как будто задрожал воздух. Потом дрожь стала больше, и я увидел, как Мастер Ли резко повернулся. И вот тут пришел звук. Я не могу описать его. И никто не может. Земной и неземной, он походил на все и от всего отличался, мое тело содрогнулось от страшного чувства потери, и, одновременно, от сильного желания и надежды — как если бы я только что потерял что-то очень ценное, но память возвращается, вместе с надеждой найти это опять. Могу ли я разложить этот звук на ноты? Можно попытаться, и тогда их было всего три, три простых и ясных звука, причем третий очень долгий:
Это самое лучшее, что я могу сделать, и мелодия так сильно ударила по мне, что я заплакал и схватился за сердце, как если бы оно хотело разорваться напополам.
— Бык? Что с тобой?
— Звук, — прорыдал я. — Мастер Ли, вы же тоже слышите звук!
— Какой звук?
Это было замечательно, болезненно и звало меня. Я знал, что должен добраться до туда или умереть, и я был не один. Праздник прекратился, и многие люди побежали в лес, а остальные, которые, вроде Мастера Ли, не слышали ничего, закричали: «Вернитесь» и 'Вы, что, сошли с ума?' Я прыгнул на ноги. Маленькие девочки пробежали мимо, крича и плача, и инстинктивно защищая крошечное пламя в своих фонариках из листьев лотоса.
Мастер Ли выругался, прыгнул мне на спину и привычно сунул ноги в мои карманы. — Хватит дрожать, как хромая скаковая лошадь, — крикнул он. — Беги!
И я побежал. Луна светила настолько ярко, что, казалось, кто-то вырезал острым ножом тени на земле, и аккуратно обвел их черным, и Великая Звездная Река над нами искрилась и переливалась. На какое-то мгновение мне показалось, что звук идет прямо из сердца звезды — конечно туда мне будет трудно добраться. Как будто я пытался найти сверчка в темном старом амбаре: то он передо мной, то по одну сторону, то по другую. В конце концов я сообразил, что бегаю по кругу, а Мастер Ли вцепился мне в шею и с трудом держится, как на бегущей галопом лошади.
Я сумел остановиться и встал, тяжело дыша, широко расставив ноги и опустив голову. Мастер Ли передал мне флягу с вином, и я сумел немного отпить. Я кашлял и задыхался, но чувствовал себя лучше, и он успокоительно потрепал меня по плечу.
— Я не слышал ничего, но точно знаю, что ты идешь в неправильном направлении, — ласково сказал он. — Бык, все это напомнило мне об одном из рассказов Бабушки Шу, где тоже есть звук, который некоторые слышат, а некоторые нет, и этот звук слышат не ушами. Он идет прямо в сердце, и у тебя в сердце возникает дыра. Как и у всех молодых людей. Тебе надо найти самые замечательные вещи в мире, и заполнить ими дыру. Забудь об ушах. Слушай свое сердце. Направь дыру на звук и беги том направлении, в котором сердце болит больше.
Опять появилась дрожь, даже более сильная, чем раньше, и я опять затаил дыхание.
Из головы вылетели все мысли, и я побежал, хотя на этот раз немного более уверенно. Мастер Ли оказался прав. Бежать туда, где сильнее болит и забыть о лжи, льющейся в уши. Я постоянно поднимался вверх, и ночь менялась, начал подниматься густой туман. Он поглотил далекие огни деревни, потом луну и звезды, и Матер Ли начал скрипуче и однообразно ругаться, когда сырое одеяло накрыло нас с головой. Я с трудом видел на чи вперед, и постоянно натыкался на камни и деревья. Но я знал только — надо карабкаться все выше и выше.
У меня осталось смутное воспоминание, что я спускался в овраги и поднимался вверх с другой стороны, опять спускался, и опять карабкался. Туман стал настолько густым, что я уже вообще ничего не видел, и Мастер Ли кричал, приказывая остановиться. Но я не мог. Чудесный болезненный звук прекратился какое-то время назад, и я должен был добраться до него прежде, чем он исчезнет навсегда, я соскальзывал вниз и упрямо лез вверх — я хочу ясно объяснить это, потому что произошло нечто совершенно невероятное.
Наконец я выбился из сил и мог только ползти, но тут я почувствовал, что впереди кто-то есть. Туман начал подниматься. Я увидел пару сандалий, затем худые ноги, хилое тело и огромную голову с растрепанными волосами. Принц Лиу Пао смотрел на нас сверху вниз так, как если мы были призраками.
— Бык? Десятый Бык? Мастер Ли? Как вы сумели…
Он замолчал и, широко открыв глаза, посмотрел на дорогу за собой.
— Я услышал шум и вышел наружу, но никто не прошел мимо меня по тропе, — прошептал принц.
Туман поднялся, и с внезапным испугом я осознал, почему принц не может поверить собственным глазам.
Я еще не описывал его поместье в деталях. Голова Дракона — это совсем невысокая гора, по имени которой когда-то называлась вся долина. Столетия назад землетрясение разделило ее пополам: Левый Рог Дракона и Правый Рог Дракона. Особняк располагался на верхушке Левого Рога. Оба Рога разделяла глубокая расселина, сорок чи в ширину и две сотни вглубь. Я начал карабкаться со стороны Правого Рога Дракона, сейчас находился в поместье, значит каким-то образом я пересек расселину.
Принц продолжал глядеть. Я отполз немного назад и уставился на отвесный склон, по которому поднялся, острые камни внизу и вертикальный склон на другой стороне, по которому спустился. Это было совершенно невозможно.
— Бык, — тихонько прошептал Мастер Ли, — тебя ждет восхитительная карьера, ты будешь летать на ярмарках, но ради любви Будды никогда не делай такого опять, особенно когда я сижу у тебя на спине.
Мы могли слышать слабые крики из деревни внизу. Удивительный звук исчез, и принц сказал, что он, как и Мастер Ли, совсем не слышал его. И тут раздался новый звук, который услышала вся долина. Монастырские колокола забили тревогу, и в следующее мгновение я уже бежал вниз, Мастер Ли сидел у меня на спине, а Принц Лиу Пао пыхтел сзади.
Крестьяне толпились у ворот монастыря, боясь войти внутрь. Мы протолкались через толпу, настоятель встретил нас и молча махнул рукой. Я помчался в библиотеку. Нас встретил полный хаос — все было перевернуто вверх дном. Кто-то распахнул и отбросил каждую книгу, развернул и порвал каждый свиток, а стол библиотекаря превратил в груду обломков. Мастер Ли соскользнул с моей спины и проверил обломки, потом повернулся и быстро вышел в коридор.
Келья последнего библиотекаря, Брата Косоглазого, была полностью разгромлена. Вся скудная мебель порублена на куски. Одежда разрезана вплоть до подкладки. От тюфяка остались отдельные клочки, пол в лужах крови.
Мастер Ли наклонился, окунул палец в кровь и облизнул. — Чернила, — сказал он. — Если совсем точно — чернила сорта Ресницы Будды, а эти обрывки бумаги на остатках матраса — все, что осталось от пергамента Желтый Император. Закончив обводить подделку Сыма Цяня, Брат Косоглазый спрятал оставшиеся материалы в матрасе.
Мастер Ли повернулся и быстро зашагал в библиотеку. Опять его глаза начали переходить с клочка на клочок, а потом он подошел к огромной куче бумаги, лежавшей перед согнутыми прутьями того самого окна, через которое грабители проникли внутрь прошлый раз. Он порылся среди свитков, потом отбросил их все в сторону, выпрямился и злыми холодными глазами посмотрел на меня.
— Ну, Бык, — кисло сказал сказал он. — Если я и умру в следующие несколько недель, то не от скуки.
— Будда спаси нас, — прошептал принц, а настоятель и монахи сделали знаки защиты от злых духов.
Стража бедного Брата Шана оказалась не так одинока, как он надеялся. Монах лежал на полу, среди кучи свитков, глядя в потолок остановившимся взглядом. Он был мертв, как и брат Косоглазый, а выпученные глаза и разинутый рот выражали ужас, невообразимый ужас.
万
ШЕСТАЯ ГЛАВА
Следующие несколько часов почти не сохранились в моей памяти. Настоятель послал группу испуганных монахов распросить еще более испуганных крестьян, а Мастер Ли в быстром темпе вскрывал покойника. В теле мог быть яд, рассасывающийся без следа за несколько часов, но оказалось, что Брат Шан абсолютно здоров и умер от сердечного приступа. Вернулись монахи и сообщили, что по меньшей мере восемь крестьян видели загадочных монахов в разноцветных одеждах, которые смеялись и танцевали под луной, и исчезли, как если бы их проглотила земля.
И еще одна новость — новая часть Дороги Принца оказалась уничтоженной.
Мастер Ли вытащил свои ножи из тела Брата Шана и сказал, что самое лучшее — поспать несколько следующих часов. Когда он разбудил меня, мне показалось, что прошло всего несколько минут. Мастер Ли вручил мне стакан крепкого чаю и мы отправились к Принцу Лиу Пао. Тот в одиночестве стоял на Дороге Принца и мы вместе осмотрели очередное невероятное место. В полосе шириной от пятидесяти до ста пятидесяти чи не осталось ничего живого. Опять смерть четко отгородилась от жизни. Роскошные цветы благоухали рядом с высохшими, в десяти чи от совершенно здорового, налитого соком дерева стоял голый ствол, без единого листа и без капли сока. Сначала я подумал о кладбище и о кошмарах, но что-то вокруг заставило меня содрогнуться и изобразить в воздухе символы, которые я увидел во сне. Мастер Ли и принц посмотрели на меня широко раскрытыми от удивления глазами, и я смешался.
— Сделай это опять, — приказал Мастер Ли.
Я повторил.
— Ли Као, быть может я сошел с ума? — спросил принц. — Я могу поклясться, что Десятый Бык изобразил несколько символов из старинного шрифта 'Великая Печать', который не использовали по меньшей мере тысячу лет.
— Бык в состоянии совершить самое невероятное, — пробормотал Мастер Ли. — Вот сейчас он в состоянии изобразить старинные знаки для «Любви», «Силы», и «Неба», и я абсолютно точно знаю, что он не понимает ни единого иероглифа Великой Печати. Ну, мальчик, ты еще долго собираешься держать нас
