верхушки холма. Я уже запыхался и тяжело дышал, поднимаясь с тележкой по крутому склону. Вой призраков начал уменьшаться, но одна самая упрямая банда никак не хотела отставать. К счастью у Лунного Мальчика осталась еще одна миска, он наклонил ее, серебряный дождь залил склон холма. Призраки, забыв о нас, жадно бросились на монеты, и теперь нам осталось только добраться до Великого Колеса.
Армия демонов патрулировала стены Десятого Ада. Мастер Ли ненадолго остановился. Оторвав кусок шелка от государственного зонтика, он соорудил неплохой церемониальный венец, из рукоятки сделал посох, верхушку которого украсила жемчужина, вытащенная из одного из ожерелий Лунного Мальчика. Я и Лунный Мальчик, естественно, стали Апостолами Богатства и Процветания, а почтенные морщины Мастера Ли сами по себя являлись лучшим пропуском. Он пошел к стене, благословляя направо и налево, а мы кричали во все горло: '
Взобраться на стену оказалось совсем нетрудно. Ее поверхность усеивали трещины и выступы, Мастер Ли прыгнул ко мне на спину, а Лунный Мальчик ухватился за пояс. Я был уже на полпути наверх, когда солдаты недоуменно спросили себя: 'Почему Бог Прошения не перелетел через стену?', а тревогу они подняли только тогда, когда я оказался наверху. Стрелы пролетели мимо, не задев никого из нас, я начал спускаться на ту сторону и едва не сорвался. Великое Колесо Перерождений — я впервые увидел его и был поражен до глубины души.
Невозможно описать его размеры. По какой-то загадочной причине нижние спицы двигались довольно медленно, зато верхние поднимались с ошеломляющей скоростью. Колесо исчезало в серых облаках и было видимо не больше чем наполовину. Наверно оно поднималось от поверхности земли до самого Неба, и его верхушку видели только новорожденные яки на самых высоких пиках Тибета.
Бесконечные ряды мертвых сливались у входа в скромный особняк у подножия Колеса, где Госпожа Менг-По варила Напиток Забвения. Когда душа выходила с другой стороны и ее сознание было пусто, как глаза политика, демоны швыряли ей на голову отличительный признак того существа, кем ей предстояло родиться: кожу животного, перья птиц или усики насемых. Пока солдаты снаружи сообщали солдатам внутри о нашем появлении, мы успели замешаться в ряд душ с бараньей шкурой на голове, замелькали проворные пальцы Мастера Ли, трое душ лишились шкур, даже не осознав это, и солдаты прошли мимо.
Мы находились рядом с Большим Колесом. Мертвые поднимались на качающиеся платформы. — Бык, если мы войдем внутрь, то никогда не выйдем наружу, — прошептал Мастер Ли. Я кивнул, он приготовился запрыгнуть мне на спину, а Лунный Мальчик приготовился схватить меня за пояс.
— Сейчас, — прошептал я.
Мастер Ли запрыгнул, Лунный Мальчик схватился, я прыгнул изо всех сил и ухватился за спицу. Я сумел поставить ноги на внешний обод Колеса как раз тогда, когда нас нашли демоны. Они завыли от ярости, опять полетели стрелы и копья, но мы уже поднимались, все увеличивая скорость. Стрела пролетела в цуне от носа Лунного Мальчика, копье царапнуло мою руку, и вот мы уже оказались слишком высоко для них, а мгновением позже нас окружили облака. Мы поднимались с невероятной скоростью, у меня все расплывалось перед глазами, а Мастер Ли грязно ругался.
Демоны остались далеко внизу, но мы бы пропали, если бы не увидели, куда идти, а облака закрывали все кругом. Текли долгие минуты, мы крутились и крутились в бесконечности, а вокруг нас были облака, облака и еще раз облака. Наконец я увидел маленькие вспышки света, похожие на крошечные звезды, и Мастер Ли вгляделся в них.
— Там! Совершенно круглая! Видишь?
— Да, господин, — ответил я.
— Не пропусти!
— Не пропущу.
Казалось, что маленькое круглое пятнышко света летит к нам навстречу с невероятной скоростью. И все время увеличивается в размерах. Я пригнулся, пытаясь предугадать траекторию. — Готов, — сказал я. Но тут плотная туча закрыла свет и мое сердце остановилось. Мгновение, и мы пролетели через нее. Опять светлое пятно, оно пересекало траекторию нашего движения и я прыгнул, вложив в прыжок всю оставшуюся силу. Мы летели по небу как снаряд, выпущенный из катапульты, свет становился все ярче и ярче, мы вонзились прямо в центр пятна и ударились о стену воды.
Из меня вышибло весь воздух, я едва не задохнулся, но упрямо плыл вверх, пока не пробил головой поверхность и не вдохнул свежий воздух. Потом подхватил Мастера Ли и Лунного Мальчика и выволок их на берег. Мы лежали на зеленой траве, над нами светило желтое солнце, разноцветные птицы щебетали в воздухе, а белый череп скалился со дна бассейна.
Мастер Ли подполз к краю бассейна и вылил почти всю фляжку в воду, и мы с Лунным Мальчиком как зачарованные смотрели, как вино исчезает в ухмыляющихся челюстях.
— Линь, старина, ты действительно великий художник, — с восхищением сказал Мастер Ли.
Тростники задвигались. —
Лунный Мальчик осторожно проверил чувствительную область, которая была — или не была — в контакте с огромным демоном, а я уставился на длинный кровоточащий шрам от копья, которое поцарапало — или не поцарапало — мою руку. Мастер Ли усмехнулся.
— Лунный Мальчик, неужели ты забыл своего учителя и оглохшего бандита? А ты, Бык, Бабушку Хо и ее приемного сына? Если бы Лунный Мальчик не совладал с демоном, мы были бы мертвы, и если бы Бык не сумел попасть в цель, мы тоже были бы мертвы. Мы имели дело с художественным вымыслом великого Лиу Линя, а значит вопрос о том, что такое настоящая правда — бессмысленен, если не абсурден. Чуан Цу вообразил себя бабочкой, или бабочка вообразила себя Чуан Цу?
Он повернулся к бассейну, вылил еще вина, а потом старик и череп пили молча, как настоящие старые друзья.
— Линь, — сказал Мастер Ли, — твои монахи проделали восхитительную работу, касаясь наших сознаний, пока мы лежали, одурманенные грибами, их не ослепляла иллюзия — в отличии от меня. Не можешь ли ты передать их мнение?
Тростники не шевельнулись.
— Хорошо, давай зайдем с другой стороны. Если бы ты стал рассказывать кому-нибудь другому историю Ли Као, Десятого Быка, Утренней Печали, Лунного Мальчика, Принца Лиу Пао и остальных, как бы ты назвал ее?
Тростники какое-то время молчали, но потом, медленно, задвигались.
—
— История Камня? — кивнул Мастер Ли. — Да, я смутно догадываюсь, что ты имеешь в виду. Конечно, еще есть проблема приоритета, да и дело еще не кончено. Но я почти все распутал. Почти.
Он вскочил на ноги. Лунный Мальчик и я последовали его примеру, и мы все поклонились черепу.
— Линь, — сказал Мастер Ли, — Клянусь, ты действительно великий художник.
Тростники задвигались в последний раз. —
Настоятель открыл дверь. Мы вышли на зеленый склон холма, и, обернувшись, я увидел окно на маленькой башне Храма Иллюзий. Окно, наполовину закрытое шторами. Подмигивающий глаз Мастера Иллюзий.
万
ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ ГЛАВА
Через несколько ли после Монастыря Белое Облако мы повернули и стали карабкаться на холм, встречая по дороге сланец, гранит и черные камни, и вышли на поляну. Продрались сквозь кусты на другую поляну, рядом с утесом, и Мастер Ли счастливо уставился на странное и не слишком примечательное дерево.
— Сознание — скопидом, — сказал он. — Ничего не выбрасывает, и, удивительно, ты можешь найти все, если хорошо копнешь. — Он начал перебирать колючие плоды, скорее похожие на семена. — Никогда не играйте с колючими яблоками, если не знаете, что собираетесь сделать. Они из семейства пасленов, как и мандрагора, белена и белладонна, и из них обычно делают яд. Это из Бомбейского колючего яблока делают самый знаменитый индийский яд, датуру, который может лишить сознания, парализовать, убить, в зависимости от дозы, но из них же можно сделать лекарство, которое замечательно вылечивает внутреннее кровотечение и жар. Немного удачи, и мы поставим Утреннюю Печаль на ноги за день-два.
Обратное путешествие в Долину Скорби получилось коротким и без приключений, хотя чем ближе мы подходили к Долине, тем больше Лунный Мальчик и я тревожились, и мы вздохнули свободно только тогда, когда пыльная голова Принца Лиу высунулась из окна студии и весело позвала нас.
— Ура! Утренняя Печаль чувствует себя так хорошо, как будто ее вылечили! — радостно прокричал Принц. — Ее состояние не изменилось. Как только вы уехали, исчезли все странные звуки, нет никаких убивающих монахов, и сумасшедшие мумии больше не выползают из могил.
Лунный Мальчик и я вбежали внутрь. Утренняя печаль прекрасная и беззащитная, лежала на кровати, без сил, но и без жара. Она, казалось, почувствовала, как мы ворвались в комнату, попыталась встать, не сумела, и упала обратно на кровать. Мастер Ли подошел к ней, взял за руку и измерил пульс. Поскольку он использовал правое запястье, то узнал все о ее легких, желудке, большой кишке, селезёнке и мочевом пузыре. И удовлетворенно заворчал.
— Она в состоянии получить полную дозу лекарства, — уверенно сказал он и немедленно принялся за дело: вымыл колючие яблоки, опустил в кипящую воду, процедил получившийся раствор, смешал с травами и какими-то загадочными порошками и, в конце, проверил на коте, которому питье очень понравилось.
Я не уверен, можно ли эти яблоки называть «чудесными», но я точно знаю, что Мастер Ли добавил такие компоненты, с которыми не умеет работать ни один целитель. Лунный Мальчик и я подняли Утреннюю Печаль, и Мастер Ли влил хорошую порцию напитка ей в горло. Несколько минут она сидела не двигаясь, а потом ее глаза открылись. Но она не видела ничего. Наконец взгляд прояснился, в глазах появилось нечто осмысленное, он наклонила голову вперед и коснулась губами щеки Лунного Мальчика. — Дорогой, — прошептала она. Я наклонился к ней. — Дорогой Бык, — сказала она и тоже поцеловала меня, и даже ухитрилась покраснеть, когда Принц Лиу Пао усмехнулся и подставил щеку для поцелуя.
