Царь назначил редакционную коллегию, среди членов которой находились ученый монах Арсений Глухой (владевший греческим языком) и священник Иван Наседка. Архимандрит Дионисий из Троицкой Лавры согласился возглавить коллегию. Редакторы добросовестно трудились восемнадцать месяцев и обнаружили в существовавшем тексте ряд ошибок и ненужных дополнений, некоторые из которых делали смысл с богословской точки зрения сомнительным.
Когда стали известны результаты их работы, оскорбился не только Логгин, бывший составитель типикона, раздался также общий гневный протест групп ксенофобов из духовенства и мирян, возглавляемых митрополитом Ионой Крутицким и матерью царя Марфой. Они обвинили Дионисия и его единомышленников в том, что они ставят греческие тексты выше русских. Пункт, вызвавший особое негодование этих традиционалистов, касался формулировки благословения воды, которое вошло в славянский текст только в течение XVI века. К оригинальным словам молитвы, «и благословляю эту воду твоим Святым Духом», были добавлены слова – «и огнем».
Противники Дионисия обвинили его в намерении «лишить мир элемента огня». Они защищали необходимость дополнения, ссылаясь на то, что явление Апостолам в Троицын день произошло в виде «расщепленных языков, как пламя» (Деяния Апостолов 2:3), а также на слова Иоанна Крестителя об Иисусе Христе: «Он даст вам крещение Святым Духом и огнем» (Св. Лука 3:16).
18 июля 1618 г. митрополит Иона созвал церковный совет, который повелел лишить Дионисия и его последователя, священника Ивана Наседку, права проводить церковные службы. Дионисия заключили в Ново-Спасский монастырь и подвергли многочисленным унижениям и пыткам. Ему приказали каждый день публично совершать тысячу поклонов и в течение сорока дней наказывали плетьми. И все это устроили одному из самых праведных людей России того времени, духовному лидеру, много сделавшему для подъема национального сопротивления в 1611 г. и его победы в 1612 г.718
Когда Филарет вернулся в Москву и Феофан Иерусалимский ввел его в сан, он немедленно повелел, чтобы новый Церковный Собор вернулся к делу Дионисия. В этом его твердо поддержал Феофан. Царь, ранее запуганный фанатизмом своей матери, теперь пошел за двумя патриархами.
Собор состоялся в присутствии царя и двух патриархов и Дионисия вернули в Троицкий монастырь в прежнем сане архимандрита. Он возвратился туда с большим почетом. Патриарх Феофан посетил его и подарил ему собственный клобук. Члена редакционной коллегой Дионисия, Арсения Глухова, назначили главным редактором Печатного двора. Ивана Наседку сделали ризничим Успенского собора.
Хотя Филарет, таким образом, и загладил вину перед Дионисием и его последователями, он не решался энергично проводить пересмотр церковных книг и поэтому продвигался медленно и осторожно. Он даже не осмелился взять на себя смелость убрать дополнения «огня» из формулировки благословения воды и попросил Феофана собрать мнения других восточных патриархов по этому поводу. Только получив рекомендации всех этих прелатов, он приказал исключить «огонь» в существующих экземплярах Служебника. В 1633 г. вышло два исправленных издания типикона под названием Устав. Все экземпляры старого издания, которые церковные власти смогли собрать, были затем публично сожжены в Москве.719
Как в книгопечатании, так и знания в целом, Западная Русь намного опережала Московию. Сражаясь за права своей церкви в Речи Посполитой, многие западнорусские (украинские и белорусские) священники обращались к царю за защитой. Так же поступали и некоторые запорожские казаки. Несколько киевских ученых предлагали приехать в Москву и оказать помощь в становлении богословского образования и исправлении церковных книг.
Филарет, однако, не доверял им, подозревая их в приверженности к римско-католическому знанию. В 1627 г. царь и патриарх запретили московитам покупать книги, изданные в Западной Руси (в Киеве, Львове, Вильво и других местах). Шестьдесят экземпляров одной из таких книг «Комментарии к Евангелию» Кирилла Ставровецкого (Trankvillion) было сожжено в Москве в том же году.720
В 1626 г. западнорусский священник Лаврентий Зизаний, высланный польскими властями из Ярославля в Галицию, попросил убежища в Московии. Он привез с собой рукопись собственной книги «Катехизис». Патриарх Филарет позволил двум московским ученым прочесть книгу, а когда они отозвались о ней доброжелательно, приказал ее опубликовать. Затем читатели предложили несколько дополнительных поправок. Тогда Филарет отказался одобрить книгу и запретил пускать ее в продажу. Несколько экземпляров попало к читателям. Сам Филарет имея экземпляр в собственной библиотеке. Кроме того, книга распространялась в рукописных списках.721
Другим свидетельством недоверчивого отношения Филарета к западным русским является его требование тщательно проверять религиозный статус каждого переселенца из Западной Руси, прежде чем принимать его в лоно Московской православной церкви. Филарет повелел, что, если таковой католик, униат или протестант, его следует крестить заново. Это правило применяли даже к православным переселенцам в том случае, если их крестили не погружением в освященную воду, а обрызгиванием (что являлось в Западной Руси обычной практикой). Если переселенец мог доказать при наличии свидетелей или клятвой, что его крестили погружением, он не подлежал обряду повторного крещения.
Это правило, разумеется, применялось не только к переселенцам из Западной Руси, но ко всем приезжающим с Запада. И дейсвительно, Филарет являлся активным противником распространения на Руси католицизма. К протестантам он относился более терпимо. В результате подобного отношения большая часть западных специалистов, таких как техники и армейские офицеры, необходимые для царской службы, нанимались в протестантских странах.
И, как и следовало ожидать, в своем желании поддержать чистоту православия Филарет внимательно следил за любыми проявлениями отступления от него среди самих русских и был готов быстро подавить ересь.
Наиболее известный случай касается князя Ивана Андреевича Хворостинина. В первые годы царствования Михаила он завоевал известность как военачальник. Обладая литературным даром, он написал историческое исследование о Смутном времени, по характеру автобиографическое, стараясь снять с себя обвинения в близости к Лжедмитрию I. Какова бы ни была его политическая роль при этом правителе, он, вне всякого сомнения, попал под влияние агностицизма Лжедмитрия, и сам стал вольнодумцем.
Когда в 1618 г. Хворостинин поселился в Москве, он скоро почувствовал отвращение к придворному обществу, его формальному отношению к религии и недостаточности интеллектуальной связи с Западом. Он объявил, что «в Москве нет достойных людей, все они глупы, не с кем поговорить». Он открыто критиковал обряды православия, перестал ходить в церковь и запретил своим слугам и холопам посещать церковные службы.
Обо всем этом, конечно, доложили светским и церковным властям. Царь Михаил лично сделал Хворостинину выговор и приказал ему отказаться от своей ереси. Это увещевание не произвело на Хворостинина сильного впечатления, но ситуация в корне изменилась, когда Филарет стал патриархом.
