увидел, ему совсем не понравилось. Балка окончательно не раздавила его только по одной единственной причине — этому помешала сплюснутая наполовину металлическая бочка, из которой тонкой струйкой вытекала мутная маслянистая жидкость. О том, что будет, когда эта жидкость выльется до конца, догадался бы даже ребенок. Сколько еще времени осталось в запасе? Судя по той скорости, с которой масло покидало емкость, все произойдет в ближайшие часы.
— Я попытаюсь тебе помочь, — продребезжал полковник. — Если получится.
Луч ушел в сторону, и в рассеянном свете, отраженном от влажных обломков, Андрей разглядел громоздкую угловатую фигуру, по пояс заваленную мелкими осколками камня. Сверху на этой куче покоился второй конец проклятой балки, не давая Краммеру окончательно выбраться. Но она ли сдерживала мощь брони? Присмотревшись, Вольф заметил торчащую из металлической груди толстую водопроводную трубу, из которой тонкой струйкой выливалась вода. Определить, ранен ли сам Краммер, заключенный внутри разрушенного защитного комплекса было сейчас нереально.
Сделав попытку приподняться, полковник в очередной раз дернул придавивший его и стронгера груз. Пронзительно взвыли сервомоторы. Один из них тут же вспыхнул, испуская сизый дым.
— Что ты делаешь? — прохрипел Андрей, скрипя от боли зубами. — Оставь… Не надо…
Упершись руками в шершавый влажный бетон, он каким-то образом почувствовал, что струя масла, вытекающего из бочки, стала значительно толще. Грудная клетка едва не трещала, принимая на себя чудовищный вес. Глаза почти вылезли из орбит. Изменившееся положение балки, судя по всему, повлияло на текущий по ней небольшой ручеек, и нежданная струя ледяной воды упала стронгеру прямо на голову.
Страшный грохот вдруг заставил Андрея отвлечься от безуспешной борьбы с водной стихией. Что произошло, Вольф так и не понял. Обломок стены, на котором он лежал, стал неожиданно куда-то проваливаться, увлекая за собой остальные части здания. Все вокруг пришло в движение. Огромные глыбы со скрежетом ворочались, крошились и осыпались прямо в темную бездну.
Не успев толком осознать свою свободу, Андрей стал снова падать вниз. Покалеченное тело не позволило правильно сгруппироваться, и он, совершив в воздухе неуклюжий кульбит, с плеском ударился о воду. Ему несказанно повезло. Если бы он оказался на несколько сантиметров в стороне — непременно наткнулся бы на острые осколки, зловещим частоколом торчащие над поверхностью.
Выбравшись на подвернувшийся бетонный обломок, бывший некогда частью наружной стены, Вольф лег на спину и стал с жадностью хватать ртом воздух. Он никак не мог отдышаться. Каждый вздох приносил такие муки, что темнело в глазах. Казалось, будто трещат ребра. Скорее всего, два из них точно сломаны.
Сколько прошло времени с момента его неожиданного спасения, Андрей не знал. В полубессознательном состоянии он находился довольно долго, то на несколько минут широко открывая глаза и озираясь по сторонам, то впадая в глубокий обморок, приносящий неутешительный покой. Однако силы постепенно возвращались.
Когда стронгер в очередной раз пришел в себя, ему на миг показалось, что неподалеку кто-то разговаривает. Слов разобрать он не смог, но по интонации можно было понять — человек явно ругается.
С трудом приподнявшись на локтях, Вольф осмотрелся. Помещение, где он находился, раньше являлось подвалом дома. Теперь, когда от здания почти ничего не осталось, подвал казался относительно уцелевшим. Верху изогнутые металлические фермы каким-то чудом удерживали огромные глыбы разрушенных перекрытий, не давая им полностью завалить всю нижнюю площадь. Обломки поменьше с успехом проникали на самое дно, и как уродливые серые острова повсюду выглядывали из воды. На одном из таких «островов» Андрей и лежал.
Человек, который отчаянно ругался, был для стронгера сейчас невидим, но приблизительное направление, откуда шел звук, определить все же удалось. Грудь болела гораздо меньше, и Вольф кое-как смог сесть.
Стянув с себя мокрую изодранную куртку, он при помощи осколка стекла разрезал ее на полосы. Процедура предстояла не из приятных, а уж о неудобстве ее производства водиночку не стоило и говорить.
Когда грудь была, наконец, туго обтянута импровизированным корсетом, Андрей поднялся на ноги. Голова резко закружилась, и он, чтобы не упасть, ухватился за свисающую сверху ржавую трубу. Качнувшись, труба со звоном упала на камень, едва не отбив стронгеру ноги.
Расстояния между островками из обломков были небольшими, что позволило Вольфу без особых усилий переходить с одного на другой. Продвинувшись на несколько метров в сторону недавно звучавшего голоса, он остановился и прислушался, но кроме шума падающих с высоты водяных потоков разобрать что- либо так и не смог.
Еще раз осмотрев близлежащие глыбы, Андрей громко позвал:
— Эй, здесь есть кто-нибудь?!
В груди резко кольнуло, Вольф поморщился.
И тут среди плавающих между камней железных бочек что-то дернулось. Подобравшись поближе, Андрей увидел исковерканную тяжелую броню. Лицевой щиток шлема был открыт, и белое, как мел лицо Краммера выглядело до нелепости странно. Особенно смущала лишенная стекол оправа, криво сидящая на носу. Губы полковника шевелились, будто он читал последнюю молитву.
— А ты, оказывается, живучий, — проговорил Вольф, аккуратно присаживаясь на корточки. Ребра откликнулись резкой болью.
— На себя посмотри, кретин, — еле слышно огрызнулся Краммер, поворачивая голову. — Я-то в броне нахожусь, а вот ты как выжил — это для меня остается загадкой. То ли везет тебе, то ли бессмертием обладаешь…
— Бессмертием? — усмехнулся Андрей. — Возможно, как вариант. Только чего оно стоит, когда все вокруг рушится. Любой удар, и ты труп.
Полковник попытался пошевелить рукой, но его защита, лишенная источника энергии, теперь стала надежной ловушкой.
— Кто ты на самом деле, Блейк? — скривив бледные губы, спросил он.
Андрей тяжело вздохнул.
— Тебе это настолько важно, что ты готов без разбора убивать? Ради чего, Краммер?
— Ты же не глупый, и хорошо должен понимать, что самое ценное в жизни. Нет ничего дороже власти. Власть дает человеку все, включая богатство и уважение. Разве не так?
Стронгер сочувствующе улыбнулся.
— А как же устав, Краммер? Ты же давал присягу.
— И что из этого? — дернулся полковник, стряхивая со лба мелкие осколки черного стекла. — Чтобы нормально жить в Йорне, надо быть вхожим в элиту общества, Блейк. Только за центральным периметром есть настоящая жизнь, полная всех благ. Ты ведь собственными глазами это видел. Город небольшой, поэтому добиться честной службой какого-либо повышения — это вообще немыслимо. Йорном правят только благородные династии членов Совета.
Немного помолчав, Краммер продолжил:
— Я хочу по-человечески жить, Блейк. Я всю жизнь мечтал находиться там, где сидят они.
— Так женись на благородной женщине, — посоветовал Андрей, между делом открыв один из блоков брони. Энергии действительно нисколько не осталось.
— Ты сам-то понял, что сказал? — фыркнул полковник. — Существует четкая граница, переступив которую, человек оттуда потеряет все, включая свою семью. Это не вариант.
Стронгер с грохотом захлопнул крышку блока. Он прекрасно осознавал, что жизнь Краммера зависит сейчас только от него. Равно как и смерть.
— А зачем тебе нужен я? — спросил Вольф. — Я не имею отношения к элите Йорна. Даже косвенного.
Полковник поморщился. Его щека дергалась нервным тиком.
— Ты представитель иного мира. Мира, запрещенного к упоминанию на Тиартоге. В твоей голове есть знания, с помощью которых я достигну заветной цели. Помоги мне, Блейк. И я в долгу не останусь.
