Главмаг Алферий (хмуро обводит взглядом собравшихся, те притихают): Коллеги, поздравляю. Это, конечно, еще не ПБ, но уже решительный шаг в нужном направлении. Не обольщайтесь, коллеги. Вы не на именинах. Предстоит серьезная работа. Чем дальше заходит процесс трансмутации, тем сильнее сопротивление материи. И сопротивление это не обязательно будет простым и очевидным. Могут возникать непредсказуемые эффекты спонтанного упорядочения коллоида. В том числе высокоорганизованного органического коллоида — человека. Не только аберрации поведения. Возможны и другие случаи. Я приведу один такой из собственной практики. Мы завершали проект по философскому камню, иными словами, по неорганической трансмутации элементов. На фоне современных задач — дело частного порядка. Но как оказалось, не совсем частного. Не одни только химические элементы реагировали на камень, но и сложные структуры — животные и люди. Итог: трое магов конклава ума лишились, и их сожгли инквизиторы. Двое повесились — эффект мнимой совести. Мой лучший ученик Петрагонатус оказался предателем. На самом деле, никаким тайным злодеем он не был и быть не мог. Он был умным и верным специалистом. Но произошло спонтанное упорядочение структуры. Отсюда изменения причинности в прошлом, отсюда результат в настоящем. Впрочем, о хроноэффектах мы с вами немало говорили и необходимые меры обсуждали. Итак, призываю — следите за событиями, но особо отслеживайте признаки спонтанного упорядочения на уровне человеческих мотиваций и поступков. Архипелой, что там у нас по энергетике?
Голос из зала: А что стало с Петрагонатусом?
Главмаг Алферий: Я остановил его сердце.
Заммаг Архипелой: С энергетикой всё в порядке. Хм. Реакторный зал изолирован от посторонних. Я даже не побоялся и уже на данной ранней стадии трансмутации очертил его Двойной Пентаграммой, на свою ответственность. Думаю, материя потерпит. Забор энергии осуществляется напрямую, минуя стандартные материальные носители. Использую уже трансмутированный субстрат. Расход энергии — почти норма.
Главмаг Алферий: Что означает слово «почти», Архипелой?
Заммаг Архипелой: Небольшое превышение расчетной мощности, порядка трех процентов. Мы это анализируем.
Главмаг Алферий: Некогда анализировать. Времени осталось — принять решение. Докладывай о результатах анализа, что у вас там есть, и примем решение. Времени, повторяю, нет. И зря ты, Архипелой, с Пентаграммой балуешься. Я бы на твоем месте поостерегся. Не для твоего ума эта игрушка. Мы два тысячелетия над ней корпели, и то не злоупотребляем. Ты отвечаешь на знаковом уровне за реакторный зал, а Пентаграмма отвечает за тебя на материальном уровне. Докладывай, давай.
Заммаг Архипелой: Анализ показывает… (Пауза.)
Маглаб Петрониус: Позвольте мне, коллеги. В расчеты закладывалось два процента отклонения от естественного хода реакции. В расчет принимались лишь спонтанные процессы сопротивления материи, о которых и говорил Главмаг. Но надобно принять в расчет, что в уравнении энергетического баланса реакция, известная как «холодный ядерный мнемосинтез», записана в символах неорганического субстрата, а вот сама трансмутация, она главным образом идет на уровне органического коллоида. Отсюда, я вполне допускаю, может проистечь наш искомый один процент.
Учмаг: У вас есть соответствующие расчеты?
Маглаб Петрониус: Я тут набросал кое-что. Выходит, что в тензоре пространственной структуры органического вихря возможен нелинейный эффект третьего порядка малости. Мы в лаборатории промоделировали на «супереэске» — да, есть один процент.
Главмаг Алферий: Уравнения, говоришь? И что твое уравнение нам советует, какое решение принять?
Главмаг Алферий: Ясно. Итак, решение.
Маглаб Петрониус: Думаю, пока можно пренебречь потерями энергии, учитывая их малую величину.
Заммаг Архипелой: Я со своей стороны готов обеспечить надлежащий контроль.
Главмаг Алферий: Обеспечивай. А Пентаграмму — сотри.
Заммаг Архипелой: Да как же ее сотрешь-то?
Главмаг Алферий: Кaком. Или ты ее или она тебя. Ну что ж, коллеги. Полагаю, вопрос ясен.
Заммаг Архипелой: Батюшка Алферий, не погуби!
Главмаг Алферий: Думаю, что на этом можно завершить. Учмаг, формулируйте.
Учмаг: Согласно утвержденному регламенту и поступившему предложению, объявляю заседание Магистериум Максимус закрытым. Напоминаю, что следующее заседание, согласно графику, завтра в восемнадцать ноль-ноль.
Конец стенограммы.
Конференц-зал опустел. И только возле стола президиума застыла грузная фигура Архипелоя Вангелыча. Вангелыч тихонько скулил.
В коридоре Алферий Харрон негромко окликнул другого своего холопа, профессора Менелая Куртовича Неддала:
— Менелай, разузнай-ка у своего математика, как его?
— Зонова?
— Да. С каких пор он водится с Голубцовым из отдельной лаборатории?
— Понял, батюшка. Непременно поговорю.
Данила проснулся от тошнотворного запаха, бьющего прямо в лицо, — сложный букет перегара, табачной вони и чеснока.
— Вышла из мрака младая с перстами пурпурными Эос! — У дивана стоял Тимофей и вполголоса подряд цитировал: — Вставайте, граф! Рассвет уже полощется…
Увидев, что Данила проснулся, прервал цитату:
— Ну, как это называется?
Данила сел, отбросил плед, потянулся, отдышался:
— Ты о чем? — зевнул.
Горкин негодующе подошел к «своему» столу.
— Вот! Вот! Почему не в сейфе? Небось, еще и включал? — В голосе зародилась дрожь негодования.
— Да. Он работает нормально.
— Ты? Починил? — Горкин казался растерянным. — Работает?
Он сел на стул и нервными движениями принялся набивать трубку.
— Данила, ему нельзя, чтобы другие его… Нельзя, никак нельзя. Он же уже почти разумный, он…
— Да ты о чем? Искусственного интеллекта достиг?
— Ну… Не то, не то. Это как ассоциативное воображение. Одна картинка на другую наплывает, и рождается новая, выплывает. Нет, не так. Понимаешь, с ним надо бережно, чтобы никакую гадость не внести. Он очень ранимый.
— Куда внести, в коллоид?
— Что? Химия? Нет же, коллоид — это только носитель. А он там, в ассоциативных образах.
