– Жениться? – тупо повторил Сеня. – Кто? Мы?
– Не-ет! – все так же жизнерадостно отвечал симпатяга. – Мы же не гомики! Ты, Кролик, ты. А уж как там твою невесту звать, это ты, жених, должен знать. Я так ее и вижу, – симпатяга облизнулся, – шатенка, ты же сейчас шатенок любишь, выше тебя на пол-головы, и с вот таким вот…
У Сени в голове как волна прошла, до головокружения. Он «увидел» эту шатенку – и безумное желание поскорее овладеть своей тринадцатой по счету невестой сорвало его с места и понесло вверх по ступенькам прямо в гостеприимно распахнувшиеся врата – солидные чугунные решетки.
– Ну, Кролик, ты поскакал. Я так, помню, за своей второй скакал.
– Ты, Капуста, лучше помолчи, – бросил Сеня, вплывая в прохладу вестибюля.
Вестибюль был огромен – в полупрозрачных плитах пола отражались фаллические колонны. Сквозь плиты просматривались плавающие золотые рыбки. Их тени скользили по обширным эротическим мозаикам.
Сеня взбежал по золотой маршевой лестнице. Остановился перед большой белой дверью.
– Давай! – громким шепотом подсказал он Капусте.
Тот посмотрелся в карманное зеркальце, пригладил мелко завитые, густо усеянные блестками волосы и, четко выговаривая слова, произнес:
– Жених Кролик готов сочетаться законным браком!
Из-за дверей грянуло «мендельсоном», Сеня крякнул, и привычно, без разбега проломил своим мощным телом рассыпчатую бутафорскую дверь. «Мендельсон» вмиг оборвался; в наступившей чуткой тишине приятный женский голос объявил:
– Церемония сочетания начинается!
Тут же распахнулась противоположная дверь залы, и в сверкании розовых ламп выкатили невесту. Она лежала на кровати-торте, полупогруженная во вместительную белую перину из взбитых сливок, по которой живописно были разбросаны кремовые розочки. Из углов кровати во все стороны целили шоколадные амурчики-негритята.
– Ну, Кроль, шикарно! Бисквит?
– Бисквит, – довольный, отозвался Сеня, жадно рассматривая невесту.
Невеста из-под томно прикрытых век тоже пристально вглядывалась в жениха.
– Жених, согласны ли вы с кандидатурой невесты?
Сеня утвердительно кивнул, вальяжно приближаясь к кровати.
– Невеста, согласны ли вы с кандидатурой жениха?
Невеста махнула веточкой сирени, мол, согласна.
– Жених, займите место подле ложа невесты.
Сеня снял со спинки кровати аппетитного малыша-амурчика, откусил ему крылышки и разместился подле ложа на специальной подушке. У изголовья, рядом со свидетельницей, внимательно ее рассматривая, встал друг Капуста.
– Жених! – звонко воскликнула регистраторша. – Достаточно ли страстно вы желаете обладать невестой?
Сеня серьезно прислушался к своим желаниям.
– Я весь горю! – промычал он.
– Невеста! – продолжала регистраторша. – Достаточно ли страстно вы желаете отдаться жениху?
– Желаю страстно, – отозвалась со своего сладкого ложа шатенка.
– Тогда объявляю вас мужем и женой.
Снова врезал «мендельсон», и на золотом подносе вынесли две хрустальные коробочки.
– Молодожены! Наша фирма предлагает вам свой новейший программный продукт, который мы назвали «Первая евровиртуальная». Наша программа, которую вы введете в свои нейрочипы, подарит вам незабываемые минуты близости. Гарантирован множественный оргазм невесты и мощная разрядка жениха без заметной потери эрекции. Мы надеемся, что и новые супружеские пары, которые вы создадите впоследствии, с новыми партнерами, тоже обратятся в наш Тринадцатый дворец и воспользуются нашим программным обеспечением. Наши технические команды гарантируют…
Сеня уже не слушал регистраторшу, отдавшись сладостным предвкушениям. Только подумал лениво «Тринадцатая жена – в Тринадцатом, а уж четырнадцатая – в Четырнадцатом…» Жарко ему было в шерстяном костюме, струйки пота стекали по щекам и шее за ворот рубашки, но рубашка была специальная, гигиеническая – моментально впитывала влагу. До пояса съеденный амурчик норовил выскользнуть из пальцев. Регистраторша говорила еще о том, что торт будет им доставлен на дом, а они сами на фирменном роскошном лимузине отправятся в романтическое бунгало в горах, снятое фирмой же, где и проведут медовый месяц, имея полный доступ к любому программному обеспечению секса.
Под воздействием ее монотонной речи Сеня заскучал, и вдруг, даже с некоторым удивлением вспомнил, что он не Кролик, а писатель Семен Татарчук, прибывший сюда для стимуляции творческих способностей. Только вот сюжет какой-то не его, он ведь сейчас в другой тематике работает. И рука лениво потянулась к коробочке на поясе, чтобы сменить явление. «Нет, сначала – брачная ночь! Все-таки любопытно – виртуальный секс…» Сеня посмотрел на жену. Опять грюкнуло сердце, на этот раз не от страха, а от предвкушения «минуты верного свиданья». И Сеня снова забыл, что он писатель Татарчук.
Молодожены обменялись кольцами из хрустальных коробочек – в золотых ободочках таился носитель информации с «Первой евровиртуальной». Сеня одел кольцо на мизинец, тем самым активизировав программное обеспечение «евросекса». Все дальнейшие действия новобрачных стимулировала пресловутая фирменная программа, через личный нейрочип, сидящий у каждого гражданина России под черепной коробкой. Действовать не по программе было возможно, но никакого удовольствия это не приносило.
Забравшись в лимузин, Сеня сразу полез целоваться. Поцелуи были долгими, затяжными, но беззвучными, без вздохов, без всхлипов, как и полагается в евростандарте. На сливки и крем, облеплявшие невесту, Сеня внимания не обращал – видимо, программа не предусматривала слизывания в качестве сексуальной стимуляции. Молодых совершенно не волновало, куда едет машина, насколько романтичен пейзаж за окнами, видимо, и этого евростандарт не предусматривал.
В бунгало Сеня схватил невесту на руки и, натужно сопя, поволок в спальню, на второй этаж. Но когда стаскивал рубашку, вдруг поймал себя на том, что не испытывает обычного для стимуляции чувства голода, и понял, что привычного легкого ужина при свечах тоже, похоже, евростандартом не предусматривается.
– Дорогая, ты не голодна? – на всякий случай спросил он, прыгая по спальне в одной штанине.
– Я голодна, – сделав страшные глаза, сообщила молодая, – как тигрица!
И бросилась Сене на шею, свалив его на пол… И начался евросекс.
Утром Сеня проснулся. «Что такое?» Он по-прежнему лежал на ковре. Кто-то заботливо набросил на него плед. Из кухни доносились знакомые звуки. Сеня зябко поежился, нащупал на животе коробочку-пульт и вспомнил, что он в виртуальной реальности. А также вспомнил все удовольствия ночи. Удовольствия были немалые, правда протекали весьма своеобразно. Как только они с супругой вошли в физический контакт, их заклинило, и дальше они ничего такого не делали. Все остальное происходило в полной неподвижности, можно даже сказать – в полном ступоре.
Ураган видений унес их в небывалые миры, в фантазии, полные неизъяснимых наслаждений. Наслаждений настолько сладостных, что никаких сил и желания управлять «ураганом» возникнуть не могло. Но под утро сильно похолодало, – фирма не учла особенности горного климата и не снабдила спальню обогревателями, – в результате влюбленные покрылись мурашками, их стал бить озноб, и поэтому последние удовольствия оказались несколько смазанными. В общем, на этих мурашках евросекс и закончился.
Сеня почесал грудь и подался на запах яичницы. Жрать хотелось немилосердно. Тут его посетило некое чувство, и, похоже, чувство это принадлежало не ему, а Кролику. Кролик, в отличие от Сени был евросексом напрочь не доволен. Секс без активных действий был Кролику совершенно противен. Собственно, он его и за секс-то не считал.
Проснуться утром и не ощутить сладостной усталости в мышцах, да еще и вымерзнуть, как волчий хвост в проруби – что может быть отвратительней? Сеня с такими настроениями был категорически не согласен и совершенно доволен новообретенной половиной. Кролик же, ощутив вдруг непривычное отношение к
