— Нет, все уехали. Сначала этот «Джип» свалил, а потом и другие тачки уехали.
— И когда это было?
Рыбак задумался.
— После десяти точно. Клев закончился, все начали разъезжаться, а мы с братом вон, еще с бредешком прошли. Раков наловили.
Астафьев, слушающий этот диалог чуть в стороне, заглянул в салон машины, и чуть не захлебнулся слюной. Два пластиковых ящика были под завязку забиты копошащимися раками. Они перелазили через борта ящиков, расползались по салону, и второй из пассажиров «Нивы» с руганью хватал их за шершавые спинки, и кидал обратно в ящик.
— На продажу? — с надеждой в голосе спросил Юрий.
— Да нет, у брата свадьба в субботу, вот и хотим подать к столу.
— Ну, ладно, тогда езжайте.
«Нива» уехала.
— Ты их адреса записал? — спросил Астафьев Зудова.
— Да, а как же. С той стороны дороги, около Каменного Брода, стоит Серега Денисов, тоже всех выезжающих останавливает и опрашивает. Только эти вот ехали со Светловских озер, а там еще есть Иртешка, Семин овраг, и Жулькины пруды. Вот оттуда еще не проезжал никто.
— Надо бы туда доехать, расспросить рыбаков про внедорожники, — решил Юрий. — А то вечером все разъедутся, и хана, потеряем улики.
После короткого обсуждения в рейд по озерам отправили Алексея Шаврина и новичка, Олега Гусева, совсем молодого парня, пришедшего в отдел всего две недели назад.
— Ты у нас на своей «девятке», вот и покатайся. А то отправим кого на милицейской шаланде, все браконьеры разбегутся. Подумают, что рыбнадзор, — пояснил Колодников.
Шаврин, коренастый мужчина тридцати двух лет, уже почти совсем лысый, с глубоко посаженными глазами, огорченно помотал головой.
— Нет, что за невезуха, а? Неделю ходил пешком, все нормально было. Как только сел за руль, так калым привалил.
— А чем ты недоволен? — не понял Зудов.
— Чем-чем! Шаровые у меня ни к черту. Стучат уже, того и гляди — крякнут. А дороги около озер еще те! Я в прошлом году там был, чуть колеса в этой колее не оставил. Ладно, пошли, Олег.
— «Ниву» надо было покупать, Леха, — крикнул уже вслед ему Сычев.
— Займи мне денег, я куплю.
— Свои надо иметь.
— Ну, не всем приваливает счастье мясом торговать.
Засмеялись все, кроме Сычева. На этот смех криминалист ответил только перекошенной улыбкой. Уже лет пять жена и теща Сычева торговали на рынке мясом в собственном магазинчике. При этом милицейские корочки криминалиста служили ему хорошей крышей. Вот только приходилось Сычеву расплачиваться за этот свой мясной бизнес вечными шуточками и подначками от своих грубоватых коллег.
Лишь к шести вечера вся группа вернулась в горотдел. Обсуждение всех вопросов и распределение ролей на завтра заняло еще три часа.
— Значит версий у нас три, — подводила итог Ольга. — Первая: попытка покушения на президента, и отрабатывают его у нас господа из ФСБ.
Коренастый мужчина с бычьей шеей и морщинистым лицом породистого бульдога кивнул головой. Глава оперативников ФСБ отличался редкой немногословностью.
— Вторая версия. Непредусмотренный конфликт с криминальными элементами. Это у нас работает Колодников и его группа. И третий вариант: сведение счетов с кем-то из погибших. Тут надо поднимать дела за много лет, и этим у нас займется Астафьев.
Юрий послушно кивнул головой. В этот момент раздался телефонный звонок, трубку поднял сам Панков. Выслушав сообщение, он молча положил трубку.
— Ненашев умер. У вас все? Можете расходиться.
Расходиться как раз никто не хотел, поэтому засиделись в кабинете отсутствующего по болезни начальника уголовного розыска Касьянова, помянули погибших коллег. Так что к себе домой Юрий и Ольга добрались во втором часу ночи. И первое, что они услышали, это был телефонный звонок, длинный, междугородний. Ольга бегом подскочила к аппарату, схватила трубку.
— Да, Малиновская слушает.
— Оленька, это Петр Николаевич.
— Друг отца! — громким шепотом пояснила Ольга подошедшему Юрию. Он, как и все милиционеры, очень не любил подобные ночные звонки.
— Добрый вечер, Петр Николаевич! — И Ольга включила на телефонном аппарате громкую связь.
— Да, уж ночь на дворе. Как там Леня? Все отдыхает?
— Да, им еще дней пять в Египте. Последний раз звонил от самих пирамид. Все в полном восторге.
— Это хорошо, пусть развеется. Ему сейчас это как раз и нужно. Я вот чего звоню. Новый наш босс что-то осерчал на ваш Кривов. В понедельник он пришлет своих опричников, будут грызть как волки, и выметать как дворники. Учти это.
— Спасибо вам, Петр Николаевич! Огромное спасибо. Я это учту.
— Спокойной ночи, Оленька.
Малиновская положила трубку, и развернулась лицом к мужу.
— Ну, все слышал?
— Слышал. Весело у вас будет. Особенно в свете этого убийства.
Ольга вздохнула.
— Да, а я чувствую, что дорого нам встанет этот твой удар по высочайшим зубам.
— Зато ты заметила, как он у меня хорошо получился?
— Ну, чья школа!?
— Твоя-твоя!
Юрий чмокнул ее в лоб, потом спросил: — Что, много чего дописывать надо?
— Прилично. Кудимов неплохой мужик, но дела в порядке вести не умеет. А этот молодняк тем более, — она безнадежно махнула рукой. Юрий был в курсе дел, он знал, что большая часть коллег жены, еще не достигла по возрасту тридцати лет. — Я хотела не трогать это болото, но, придется.
— Ладно, у тебя целая пятница в запасе.
Ольга фыркнула.
— Какая там пятница! Там бы нам за три дня уложиться.
— Так, похоже, жену я на эти дни потерял.
— Да, но только учти, что искать временную замену чревато для вашего здоровья.
Астафьев нервно засмеялся. Патологическая ревность жены вызывала у него странное чувство иронии и страха одновременно.
— Да, я совсем не про это, дурочка!
— А я про то!
Ольга уснула быстро, а Астафьев долго лежал, вспоминая некогда пережитое им совместно с покоившимся сейчас в городском морге Леонидом Голодом.
— Ну, ты что там возишься? — спросил Голод у Астафьева. Тот, согнувшись в три погибели, пытался открутить номерной знак у громадного прицепа. Они хоть и были одного роста, но смотрелись контрастно: щуплый, даже в зимней куртке, Астафьев, и атлет Голод, на котором точно такая же куртка смотрелась, словно надутой изнутри его тренированными мышцами.
— Да, болт заржавел, не откручу никак, — сказал Юрий, думая себе на замерзшие пальцы.
— Дай сюда, — велел Леонид, отбирая у него гаечные ключи. Он напрягся, лицо его покраснело от натуги, потом раздался звук лопающегося металла.
— Ну, вот и все. Возьми новый болт и прикрути номер, — велел Леонид. — Пора уже ехать, темно совсем. Еще место наше займут.
Через десять минут две большегрузных фуры с уральскими номерами натужно ревя выехали из города Кривова в сторону федеральной трассы. Но путь обоих был не очень далек. Проехав не более десяти километров, они свернули в сторону обочины. Здесь дорога расширялась до пятидесяти метров, и в этом расширении любили останавливаться на отдых водители-дальнебойщики. В свете фар при развороте машины мелькнула синяя табличка с надписью «Вознесенка». Несколько минут два «Камаза» маневрировали, пока не застыли, в положении, когда задние борта обеих фур оказались прижатыми друг другу. Именно так дальнобойщики частенько предохраняли свой товар от шаловливых ручек транзитных воришек.
— Ну, вот и все, — довольным голосом заметил Голод, выключая двигатель.
— А ты хорошо водишь, — заметил Юрий.
— Я все и всегда делаю хорошо.
Астафьев невольно отметил этот высокомерный тон своего напарника, но Леонид был именно таким, и его было уже не переделать. 'Отличник погранвойск, старший сержант запаса' — именно так он в свое время представился Астафьеву год назад, когда судьба свела их в одном кабинете начальника отдела кадров.
— Пошли, перекурим, — предложил Голод.
Без всякой команды все четверо участников этой операции собрались под защитой бортов фур, прикрывающих их от пронзительного зимнего ветра. За рулем второго «КАмаза» сидел инспектор ГАИ Игорь Кошкин.
— Во, холодина то завернула! — с веселым хохотком заметил он. — Словно нарочно.
Юрию показалось, что Игоря потряхивало не только от холода, но разбираться было некогда. Самый опытный из всех них, майор Иван Михайлович Мазуров, рослый, внушительных габаритов мужчина с пышными, черными усами, наоборот, был внешне спокоен.
