обычный год производилось столько же золота и серебра, сколько в предыдущий, а вот количество прочих товаров возрастало. Но случались и такие годы, когда начиналась разработка недавно открытых золотых жил, и тогда производство золота резко подскакивало. Эти годы обычно отмечены знаменитыми в истории «золотыми лихорадками»: в Калифорнии – в 1848 году, в Австралии – в 1851, в Южной Африке – в 1886 и на Клондайке – в 1897-1899 гг. Естественно, в такие моменты относительная цена золота падала, а цены всех остальных товаров повышались. Длительные периоды плавного снижения цен (2-3% в год) перемежались с довольно резкими всплесками инфляции во время «золотых лихорадок». А в целом на долгих промежутках времени инфляция удерживалась около нулевого уровня.
На рубеже XIX и ХХ веков в обществе восторжествовали идеи, что свободный рынок труда неизбежно ведёт к эксплуатации трудящихся буржуазией и что государство должно вмешиваться для предотвращения этого зла. Повсеместно стало возникать трудовое законодательство, ограничивающее свободу контракта применительно к найму работников. Первой закон о минимальной оплате труда приняла Новая Зеландия в 1894 году. В 1909 году в Великобритании был принят закон, который установил минимальную заработную плату для отдельных секторов (например, для швейных фабрик). С 1912 года такие нормы появляются в законодательстве отдельных штатов США.
Чем сильнее росла роль профсоюзов в экономике, тем жестче становилась структура цен, тем выше поднимался официальный минимум зарплаты. Как мы уже знаем, в условиях, когда снижать зарплаты ниже определенного уровня незаконно, дефляция действительно идёт рука об руку с безработицей и массовыми банкротствами.
В 1914 году началась Первая мировая война. На момент первого выстрела все основные страны мира имели денежную систему, основанную на золотом стандарте, а к 1918 году эта система сохранилась только в Соединенных Штатах.
Правительства России, Германии, Англии, Франции, Австро-Венгрии и Италии сочли, что средства на войну легче всего изыскать путём эмиссии необеспеченных бумажных денег. Неудивительно, что война и первые послевоенные годы стали временем большой инфляции. Рост цен – постоянный спутник боевых действий.
Совершенно аналогичная картина наблюдалась и раньше: например, в эпоху наполеоновских войн или войны Севера и Юга в США. Но в то время правительство и общественное мнение, как правило, считали, что тяжелые военные обстоятельства вызвали в денежной системе досадное отклонение от нормы, которая должна быть восстановлена при первой возможности. «Восстановление» выглядело так: правительство накапливает золотой запас, и когда он достигает необходимого объёма, выкупает весь избыток бумажных денег по довоенному паритету. Естественно, этот процесс сопровождается ростом покупательной способности бумажных денег, то есть снижением цен.
После Первой мировой войны в большинстве европейских стран были предприняты попытки нормализовать денежное обращение старым проверенным способом. Началась закономерная дефляция. Но в условиях зарегулированных рынков это снижение цен не могло сопровождаться снижением номинальной зарплаты. В результате начался рост безработицы.
На почве этих проблем развилась кейнсианская экономическая теория [7]. Если говорить кратко, то её суть в том, что основные макроэкономические проблемы обусловлены либо «недостаточным», либо «избыточным» совокупным спросом. Если в экономике предъявляется спрос на большее количество товаров, чем может быть изготовлено, то будет инфляция, рост цен. А если спрос недостаточен, то экономика столкнется с безработицей и простаивающими заводами. Чтобы победить инфляцию, правительство должно ликвидировать избыточный спрос, например, повышая налоги. А чтобы справиться с безработицей, оно должно рисовать и тратить как можно больше денег, подтягивая совокупный спрос до уровня, при котором будет обеспечена полная занятость.
Так как кризисы 1921 и 1929 гг. сопровождались серьёзной безработицей, Кейнс в обоих случаях рекомендовал в качестве лекарства денежную эмиссию. Исполняя его предписания, европейские правительства в 1920-х отказались восстанавливать золотой стандарт. В 1930-е очередь дошла и до США, где Франклин Рузвельт отменил свободный обмен доллара на золото де-факто, сохранив лишь «условную» привязку. Кейнсианская идеология доминировала в мире до середины 1970-х годов. За эти десятилетия инфляционная политика стала типичной для развитых стран. В 1971 году это вылилось в окончательную ликвидацию золотого содержания доллара.
Однако в середине 1970-х в США сложилось положение, когда высокая безработица сочеталась с высокой инфляцией. С точки зрения кейнсианства, такой расклад был невозможен и не имел убедительных объяснений. Кейнсианцы не знали, что советовать правительствам – то ли увеличивать, то ли уменьшать «совокупный спрос». В результате эта доктрина утратила своё влияние. Ей на смену пришёл монетаризм.
Экономисты этого направления считают главной причиной инфляции увеличение денежной массы, опережающее темпы роста реального производства. Они выступают за сдерживание эмиссии, но, будучи подверженными мифам о вредоносности дефляции, постоянно боятся перегнуть палку и не решаются проводить антиинфляционную политику твердо.
Печальное будущее рубля, доллара и евро
Итак, денежная политика современной России характеризуется постоянным увеличением денежной массы темпами около 40% в год. При этом не менее быстро растут и золотовалютные резервы страны. Бюджетной необходимости в эмиссии денег нет, поскольку казна не страдает от дефицита. Значительная часть выпускаемых в экономику денег при этом «стерилизуется», то есть вылавливается из обращения с помощью налогов и складируется в стабфонде. Но все-таки эмиссия оказывает довольно существенное влияние на рынок.
Чего же можно ждать от тенденций, характерных для денежной политики последних лет? В точном диагнозе ситуации коренится и прогноз. Любопытно, что для России, США и Европейского Союза наши оценки окажутся весьма сходными. Ведь во всех трёх случаях денежные власти в течение многих лет систематически злоупотребляли доверием публики, наращивая эмиссию, которая не оборачивалась немедленной инфляцией лишь потому, что наивные субъекты экономики параллельно увеличивали свой спрос на соответствующие валюты.
В России после 1998 года произошёл настоящий «рублёвый бум». Это была подлинная психологическая революция. В предшествующий период народ стремился держать свои богатства в чём угодно, только не в рублях. Малейшие подозрения в том, что правительство намерено увеличить денежную массу, вызывали паническое бегство от российской национальной валюты. Реакция публики при этом зачастую выглядела преувеличенной, чрезмерной. Однако люди знали, что делали. Они не имели никаких оснований доверять нашим денежным властям и никаких обязанностей накапливать рубли. Но в 1998-2000 гг. поведение народа резко изменилось.
С этого момента рублёвые остатки, принадлежащие субъектам экономики, резко возрастают. Увеличиваются суммы на рублёвых счетах, расширяется использование рубля в наличном обороте. Долларизация России поворачивается вспять. В таблице можно видеть, что, по данным 1997 года, наши соотечественники в среднем направляли на покупку валюты 21% своего дохода, а в 2002 году – только 5,6%. Что же стало причиной этого переворота?
В общем виде эту причину можно описать как рост доверия к правительству. Откуда, в свою очередь, взялся этот рост, можно рассуждать долго. Но для наших целей это неважно. Факт в том, что осенью 1998 года, сразу после дефолта, это доверие было практически нулевым, и с тех пор оно могло только вырасти.
Соотношение разных типов сбережений в российской экономике (годовой прирост в % от дохода)
