— «Дракон» — слишком сильное слово, — ответила старейшина.
— С кем же тогда?
— Это был призрак. Он пришел, чтобы сказать «до свидания».
ЭПИЛОГ
Заведение Интимных Услуг Не Для Всех мадам Каррасель являлось замечательным прикрытием для Тайной Академии Прикладных Магических Искусств мадам Ивендель. Многие видели, как молодые парни и девушки с хитрым взглядом входили туда и выходили оттуда в необычное время, а тех, кто в самом деле интересовался интимными услугами уже возле дверей разворачивали прочь, заявляя, что вход только по приглашениям.
Лавенци легко вошла в роль члена подпольной организации. Высокий худощавый альбинос, с волосами такой же длины, как у Уэнсомер и с полными губами, она перекрасилась в темно-красный цвет. Будучи старшим академиком, Лавенци занимала важное положение в заведении мадам Ивендель. В ее обязанности также входили тайные поездки за пределами стен академии — во множество домов по всему континенту. Она искала потенциально талантливых студентов, которых следовало тщательно проверить, и затем зачислить в учебное заведение. Это была опасная работа, поскольку полицейские из Инквизиции знали, что маги не только прячутся в Акреме, но и занимаются обучением.
Этой ночью Лавенци не повезло. У кандидата в студенты оказалось очень мало способностей, и как-то не хватало заинтересованности в искусствах заклинаний, способах трансформации и эфирных силах в целом. Поняв, что он собой представляет, Лавенци задала лишь пару коротких вопросов, вылезла из дома через окно, пробежала по плоским крышам и спрыгнула вниз, на улицу. Оглянувшись назад, она заметила, что вооруженные мужчины с факелами заградили вход, а группа стражников раскинула волшебную сеть. Кто бы ни организовал нападение, Лавенци поняла: без магии здесь не обошлось.
Она поспешила прочь, вздохнув с облегчением, поскольку удалось исчезнуть. Но тревога не покидала Лавенци. Полицейские подобрались очень близко и едва не поймали ее. Ее путь по городу был запутанным и вел к Неверсайду. По многим причинам Неверсайд являлся подходящим местом для магической академии. Слишком много подозрительного творилось там, где беззаконие стало нормой жизни. У мадам Ивендель было тут что-то вроде академии, большой дом с тремя дюжинами секретных входов и укрытий. На самом деле, здание являлось всего лишь убежищем, в котором маги скрывались от преследователей, но не более того. Некоторые из потайных ходов тянулись на четверть мили от дома, захватывая туннели и водостоки, а также крыши. Само помещение было сдано в аренду скупщикам краденого, использовавшим его как склад и тайный рынок — они не интересовались магами и убивали любых незваных гостей, выглядевших как стражники, полицейские или воины из ополчения.
Лавенци сделала ошибку, позволив панике овладеть собой. Она направилась к ближайшему дому. Лавенци медленно шагала по залитой светом Мираля улице, свернула на узкую аллею, и, отсчитав в темноте тридцать шагов, пошла направо. Как она и ожидала, там была дверь и замочная скважина. Лавенци вставила ключ — но дверь не открывалась! Сверху на нее упала магическая сеть, и тут же навалилось несколько сильных мужчин в доспехах. Прежде чем Лавенци смогла произнести заклинание огня, ей в рот засунули кляп и связали. Кто-то зажег светильник на шесте.
— Полиция Инквизиции, вы под арестом, — раздался голос из-под капюшона.
Лавенци увидела, как дверь отворилась, и девять фигур в масках и в черной одежде оказалось рядом с ней.
— Полагаю, вы — маг-академик, — сказал один из них. — Это хорошо, мы многое хотим от вас узнать.
Он ударил Лавенци по ребрам, и резкая боль пронзила все ее тело. Лавенци издала сдавленный из-за кляпа вскрик и, снова ощутив боль, поняла, что ребро сломано.
— Такова наша плата, и скоро вы узнаете, насколько щедрой она бывает.
Он снова ударил ее по ребрам, и Лавенци застонала. Внезапно где-то поблизости послышался звон разбитой бутылки.
— Это ужасно, с вами что-то надо делать! — раздался голос в начале аллеи.
— Что за… — начал мучитель Лавенци, но неожиданно в темноте пролетела половина кирпича, попала ему в голову и разбила ее. Мужчина упал на шест с лампой. Масло разбрызгалось, тело убитого охватил огонь. К тому времени пьяный альберинец добрался до остальных полицейских, и Лавенци в смятении кинулась к выходу, на бегу вытаскивая кляп. Она врезалась в другую группу мужчин, которые тут же окружили ее.
— Вы в порядке, госпожа? — спросил один из них приятным голосом.
— Мы — друзья, госпожа, — громко произнесла высокая фигура перед ней.
— Тот человек, вы должны помочь ему! — воскликнула Лавенци, не обращая внимания на острую боль в боку и надеясь, что они и в самом деле являлись друзьями. — Тот грязный пьяница, он пошел против девяти полицейских Инквизиции с бутылкой пива.
— Таков его выбор, — сказал высокий.
В этот миг для Лавенци мир словно перестал существовать. Звук ударов, сильных и слабых, донесся оттуда, откуда она только что убежала, а также стоны и крики от боли.
— Что это… — наконец выдавила из себя Лавенци.
— Он старается не очень их помять, госпожа, — ответил приятный голос.
— Но… один против девятерых? — не успокаивалась Лавенци.
— Тайная Полицейская Инквизиция, госпожа. А он — один из лучших.
— Тайная Полицейская Инквизиция? — спросила Лавенци.
— Да, госпожа.
— Противники Полицейской Инквизиции?
— О нет, госпожа, у нас нет ничего общего с этими ужасными людьми.
Лавенци услышала, как все внезапно стихло. Появился ее худой и грязный спаситель, отложил в сторону бутылку пива, снял клок волос с носка своего сапога, оправил одежду и поклонился ей.
— Пришлось подкинуть еще пару тел к тому горящему, пламя угасало, — заявил он. — Извините за опоздание, госпожа.
— Говорил же тебе, он был человеком, — сказал высокий. — Он никогда никого не убивал.
— Мы отведем вас обратно к мадам Ивендель, — произнес приятный юноша.
— Мадам Ивендель — нет! В смысле, я ничего не знаю о… доме мадам Ивендель.
— И мы тоже, госпожа. Пойдемте.
Внезапно Лавенци заметила, что ее сопровождение уменьшилось до трех человек.
— Лучше всего вам держаться за руки с Дэноларианом, — сказал тот, кто, казалось, был главным. — Тот, кто куда-то торопится, вызывает подозрения. А так вы просто парень с девушкой, и идете в таверну.
Где-то позади них раздался крик.
— Наверно, госпожа, вас преследует очередной полицейский, — сказал Дэнол, беря ее за руку и застенчиво сжимая ее.
Они взяли лодку для переправы через реку Альбер и вскоре оказались в «Светильнике», где тайные полицейские инквизиторы, известные как Эссен и Эндри, волынку и ребек у трактирщика. Когда они начали играть рил, молодой и симпатичный Дэнол поклонился Лавенци и спросил, не хочет ли она потанцевать с ним. Ее мучила боль — словно раскаленную добела кочергу прижимали к ее ребрам. Но академик положила ладонь на протянутую руку Дэнола и, поднимаясь, стиснула зубы, постаравшись улыбнуться. Они начали танцевать. Позднее, когда Лавенци и Дэнол сидели и отдыхали, Лавенци указала на Эндри. Он играл элегию на своем ребеке.
— А кто тот молодой человек? — спросила она. — Простой воин или переодетый благородный? Он сражается словно герой эпических баллад, играет чудесную музыку, и… ну… его манеры просто очаровательны. Он же не простой крестьянин, да?
— Он обычный парень, — ответил Дэнол. — У него было две возлюбленных, и он потерял их обеих после одной-единственной ночи с каждой. Теперь он ушел в себя. Он говорит, что на нем проклятие, которое погубит любую, ставшую его возлюбленной.
Эндри и Эссен начали играть новую мелодию, и на этот раз Лавенци сама пригласила Дэнола танцевать. «Я бы не рассказала об этой ночи, этой таверне и этих людях даже перед троном самой императрицы Уэнсомер», — подумала Лавенци, когда посетители «Светильника» чокнулись своими кружками и начали отхлопывать ритм, а музыканты завели рил «Женщины Альберина».
