Гилврэй, можно вас попросить отвести остальных вниз по дороге и разбить лагерь в полумиле отсюда? Эндри и я останемся здесь, пока не стемнеет, и посмотрим, что из этого выйдет.
— Вам понадоблюсь я, — сказала Риеллен, следуя за Лароном и Эндри, проходящими через арку.
— Что? Это слишком опасно! — воскликнул Ларон, поворачиваясь и расставляя руки, чтобы не пустить ее.
— Эндри только что сказал, это больше не опасно.
— Это слишком опасно для женщины.
— И что из того, что я женщина? — сердито воскликнула Галл_Dона.
— Ты не так сильна, как мы, и не можешь сражаться.
— А вы не ученые.
— Я — ученый, — ответил Ларон, роясь в карманах и вынимая нечто, похожее на мокрый свиток. — Видишь, Академия Мадам Ивендель, Диомеда.
— И сколько вы изучали науку холода? — грозно спросила Риеллен. — Я специализировалась в науке холода и…
— Пусть она идет, — произнес Эндри.
— Но она…
— Господин, даже мой небольшой опыт свидетельствует, что женщины, занимающиеся мужскими делами, справляются гораздо лучше мужчин. Пойдем, девочка.
Поверхность была покрыта пеплом, но под ним лежало тонкое, хрупкое стекло.
— Воины-маги сражаются с помощью заклинаний, — тихо сказал Эндри Ларону и Риеллен. — Кажется, что заклинания были произнесены неправильно.
— Или некий враг воспользовался им правильно, — ответила Риеллен.
— Это похоже на то, что случилось в Кловессере, — заметил Эндри. — Стена Драконов, да?
— Я сейчас узнаю это, — сказала Риеллен, и Эндри увидел, как она начала отмерять шаги, двигаясь по прямой линии.
Повсюду лежали тела, наполовину обугленные и истекающие кровью. Их еще не тронули хищники, видимо, шакалы и птицы, питающиеся падалью, еще не успели до них добраться. Риеллен перешла на другую сторону спаленной местности, подняла обгоревшую палку и кусок шиферной плиты и что-то нацарапала на нем. Затем стала отступать назад.
— Ты не хочешь измерить что-нибудь еще? — спросил Эндри.
— Именно этим я сейчас и занимаюсь. Когда я сделаю назад половину того количества шагов, которое я уже отсчитала, то достигну центра. Если я пойду оттуда под правильным углом, то скажу, является сожженная местность кругом или эллипсом.
— А это важно?
— О да. Эллипс значит, что причиной жара стала Стена Драконов, а круг — что это пришло откуда-то сверху.
— Эй, а что такое эллипс?
— Фигура, похожая на овал.
— А что такое овал?
Сожженная местность оказалась правильным кругом. Риеллен сделала еще несколько наблюдений, а потом обратила внимание Эндри на скалу.
— Заметь, она превратилась в стекло сверху и немного сбоку по кругу, — сказала она. — Все остальные скалы, которые я здесь видела, были такими же. Огонь спустился сверху. Из одного источника, находящегося на большой высоте. Вероятно, произошел короткий взрыв. Если бы взрыв затянулся надолго, то тела превратились бы в пепел, но они лишь частично обуглились. Скалы же расплавились только сверху.
— А что привело к этому? — спросил Эндри.
— Не Стена Драконов. Она бы оставила следы в форме эллипса на земле и расплавила скалы с западной стороны. И не дракон. Даже огромному дракону пришлось бы не один раз извергать пламя, чтобы устроить такое.
— Но почему ты уверена, что все произошло мгновенно?
— Посмотри на тела. Кажется, все занимались своими обычными делами, ни у кого не было оружия в руках. Воины и их оруженосцы не ожидали нападения.
— Следовательно, мы не знаем причины происшедшего, но знаем, что не могло ею быть, — сказал Эндри, махая рукой Ларону и зовя его сюда.
— Это была Стена Драконов.
— Но ты говорила…
— Смотри, вот камень с вершины западной стены Академии Кловессера, — произнесла Риеллен, вытаскивая из мешка обломок. — Я взяла его, когда мы убегали, и он был таким горячим, что пришлось завернуть его в шарф. Теперь отломи кусок оттуда и сравни, насколько они расплавились.
Камни расплавились одинаковым образом.
Тут Риеллен и Эндри увидели приближающегося Ларона. Риеллен снова что-то нацарапала на шиферной плите.
— Судя по обширности разрушений, могу сказать, что тут побывала целая стая драконов, — предположил Ларон, когда все двинулись дальше.
Эндри чувствовал легкое раздражение, когда Риеллен объясняла свои наблюдения Ларону. Образование, титул, богатство, сила и даже манеры — все это не играло роли, если речь заходила о том, что правильно и что неправильно. «Следовательно, зачем мучиться, получать образование и совершенствовать свои манеры?» Эта мысль ошеломила Эндри почти так же, как и картина разрушения вокруг них.
— Мне жаль, что все ваши друзья мертвы, — сказал он Ларону, когда Риеллен закончила объяснять.
— Все погибли, — задумчиво произнес Ларон. — За исключением Ровала. Но даже он мертв внутри.
Лагерь разбили возле фермы, принадлежащей Коллегии Воинов. Выяснилось, что один крестьянин рубил деревья поблизости и видел, как все произошло. Он рассказал, что слышал шипение и треск, а за ними раздался взрыв, похожий на удар грома, и в небо поднялось облако дыма. Это случилось день назад, и хотя в небе над Коллегией и были облака, в целом оно оставалось ясным. По словам крестьянина, драконы не появлялись. Почти все воины из Коллегии оказались там в то время. Предварительно был созван общий совет для обсуждения ситуации со Скептиками.
— Скептики вызывали недовольство у Коллегии? — спросил Ларон. — Вряд ли. Это всего лишь орден жрецов-агностиков, занимающийся наукой. Они не представляют никакой угрозы.
— Сейчас уже нет, господин, — сказал крестьянин. — Нечто сожгло дотла их храмы за одну ночь.
— Что? Но их было не меньше дюжины.
— Да, господин, именно поэтому встречались воины Коллегии. Невидимая угроза нависла над землей. То была Стена Драконов, вот что я думаю.
— Эндри и я завтра срочно отправляемся в Альберин, — заявил Ларон Риеллен, когда крестьянин ушел. — Мы должны сообщить об этом ополчению. Если явится еще кто-то, им придется встретиться с вооруженными воинами.
Ларон ожидал, что возникнет спор о необходимости провести голосование, но вместо этого Риеллен неожиданно показала на что-то наверху.
— Вам лучше бы сказать им об этом, — произнесла она.
Облака рассеивались, и стали проглядывать звезды.
Кроме них, все заметили отчетливую тонкую и яркую линию голубого цвета.
— Впервые я увидел ее на Когте-скале, но с тех пор было облачно, — поделился Эндри. — Тери… то есть Терикель… она очень не понравилась.
— Смотрите, линия медленно движется к звездам, — сказала Риеллен. — И, судя по углу наклона, я бы предположила, что она пересечет Стену Драконов у каменной кладки Центрас, на экваторе.
— Линия связана со Стеной Драконов, но тянется по всему миру, — внезапно понял Ларон. — Наверно, она проходит через…
— И земли Коллегии Воинов, и храмы Скептиков, — закончила за него Риеллен. — Из-за этой штуки пламя Стены Драконов может вспыхнуть в любой точке мира. Наш мир в опасности.
Побережье Тореи вначале было трудно различить, затем, по мере того как Терикель, стремившаяся долететь до него прежде, чем начнется буря, которая снесет ее на запад, приближалась к нему, оно вырисовывалось все отчетливее. Терикель медленно снижалась и пыталась сопоставить то, что видела, со своими воспоминаниями. Земля как-то странно блестела, травы и листьев нигде не было. Она заметила на берегу холм и горы, уходящие в глубь материка. Холм казался очень неровным, и некоторые его склоны спускались прямо в море. Стал виден маленький город, с бухтой и каменным пирсом. И еще один холм. Зантриас. В прошлом году этот торейский порт был последним, что видела Терикель перед гибелью материка.
Наступил вечер. Процветающим, благоденствующим городом Зантриас предстал перед Терикель в последний раз тем утром. Теперь она кружила над руинами, борясь с ветрами и бурей, до сих пор бушующей в море, и постепенно снижалась, летя по спирали к холму, где находились остатки храма Метрологов. К тому времени Терикель уже три дня не ступала на землю и поэтому то засыпала, то вздрагивала и просыпалась. «Стоит только задремать чуть сильнее, и заклинание исчезнет, — говорила она тогда себе. — А если заклинание исчезнет, исчезнут и крылья». Развалины главного храма Метрологов и других примыкающих к нему зданий были по-прежнему узнаваемы, хотя все деревянные перекрытия и сгорели.
Терикель чувствовала, как ее изможденный разум окутывает паутина сна, но сейчас под ней была уже не вода. Она миновала церемониальную площадь Метрологов, где желающие принять духовный сан проходили суровые испытания. Алтарь в форме огромной каменной руки был все еще здесь, обуглившийся и разрушенный на части сильным огнем, погубившим Торею. Терикель вспомнила, что Веландер стала последней, кто прошел здесь посвящение. Терикель взлетела высоко над бухтой и тотчас узнала каменный пирс, где стояла «Лунная тень» во время этого ритуала. Повсюду валялись блестящие расплавленные осколки, похожие на чешуйки отмершей кожи. «Лунная тень» была привязана там, когда… Терикель заставила себя вспомнить, что находилась в объятиях капитана, Ферана, пока Веландер проходила обряд посвящения. Она вздрогнула, снова представив, как старейшина приказывает ей соблазнить шпиона и оставить Веландер одну.
— Если бы можно было все вернуть, я бы велела этой старой кошелке самой выполнять свою «миссию доброты», — сказала Терикель сама себе, надеясь, что так бы и случилось.
Она вспомнила, как в одно чудесное утро смотрела сквозь зарешеченные окна каюты капитана «Лунной тени» на ясное небо. Через полчаса порт и все, кто оказался там, исчезли вместе с материком. Находящиеся на борту «Лунной тени» выжили, потому что корабль был непотопляемым: он словно держался за
