содержимым пакета к этому времени уже внимательно ознакомились те, с кем бы я хотел встретиться в Лондоне…
Домой Винн возвращался в буквальном и переносном смысле на крыльях: вербовке агента по кличке 'Алекс' состоялась.
Сотрудник МИ-6, которого Винн на допросе в лубянской тюрьме поименовал Аккройдом, выслушал его рапорт с нескрываемым удовлетворением. Особенно его поразило содержимое пакета. Как выяснилось позже, англичане незамедлительно поделились информацией с американцами, и те, наконец, всерьез заинтересовались Пеньковским.
Узнав о скором прибытии Пеньковского в Лондон и установив, что советскую делегацию предполагается разместить в гостинице 'Маунт Ройял', Аккройд дал указание Винну связаться с управляющим гостиницы и договориться, чтобы все члены делегации были размещены на одном этаже, причем в двухместных номерах, а Пеньковского как руководителя делегации поселили в одноместном.
Трудно сказать, сколько пар глаз наблюдали за Пеньковским, когда он 20 апреля спускался по трапу самолета в лондонском аэропорту, но что их было немало, можно не сомневаться.
Глава делегации вел себя подобающим образом: сохранял степенность, протокольно улыбался на приветствия представителей принимающей стороны, отвечал по-английски: 'I am glad to meet you'.
Но когда в гостинице его коллег развели по номерам и он ненадолго остался с Винном наедине, то не в силах больше сдерживать переполнявшие его эмоции, Пеньковский хлопнул англичанина по плечу:
— Я не могу в это поверить, Гревил, просто не могу! — И тут же обеспокоено спросил:
— Ты выполнил мою просьбу? Передал документы?
— Все в порядке, 'Алекс'. В 23 часа спускайся на четвертый этаж, там тебя будут ждать…
— Тогда возьми вот еще два пакета для 'друзей'.
Потом в соответствии с программой была пресс-конференция, которую вел Пеньковский, прием в ресторане гостиницы 'Маунт Ройял', посещение членами делегации советского посольства.
Около 23 часов, после того как члены делегации, строго следуя 'совьетико морале', легли спать, Пеньковский спустился на четвертый этаж и постучался в указанный Винном номер. Ему тут же открыли дверь. Войдя, он увидел четверых приветливо улыбавшихся мужчин. Представились они Пеньковскому как Александр, Ослаф, Грилье и Майк. Оказалось, что эти люди в равной пропорции представляют английскую и американскую разведки.
Первое, о чем сообщили Пеньковскому эти господа, было то, что его письма в адрес правительств Соединенных Штатов и Великобритании ими получены. На вопрос Пеньковского, почему же тогда они так долго не выходили с ним на связь, разведчики честно ответили, что боялись провокации.
В первую ночь, как свидетельствует Винн, 'Алексу' не стали задавать много вопросов: необходимо было, чтобы он почувствовал себя среди друзей, в безопасности. Тем не менее его попросили написать заявление о своем желании сотрудничать с американской и английской разведками. Пеньковский написал также обращения к английскому и американскому правительствам о предоставлении ему в случае необходимости гражданства. Других пожеланий или просьб он пока не высказал. Докучать ими своим 'друзьям' он станет позже. Даже будет настаивать на аудиенции у английской королевы. А пока ограничились тем, что договорились о следующей встрече.
Она состоялась на следующий день в том же номере. Первым делом Пеньковский доложил представителям разведок о своих агентурных возможностях. Цену себе набивал максимальную. Напомнил и о полученных им трех высших военных образованиях, и о своих широких связях в военных кругах. Утверждал, что занимает высокое положение и имеет почти неограниченный доступ к секретным материалам.
Собеседники внимали каждому его слову, повторяя раз за разом: 'О кей, мистер Пеньковский! Это очень интересно!' Затем приступили к обсуждению практических вопросов.
Хотя Пеньковский и получил необходимую для разведчика подготовку, ему предстояло освоить процедуру шифрования и научиться пользоваться новейшей по тем временам микрофотоаппаратурой. В частности, Пеньковского известили, что он получит для фотографирования материалов аппарат 'Минокс', транзистор для приема односторонних радиопередач, а также тайнописную копирку для написания сообщений. Было также определено, что, если в будущем Пеньковский по каким-либо причинам не сможет выехать в командировку за рубеж, то все рекомендации по дальнейшей работе он получит через Винна.
На этом контакты офицеров британской и американской разведок с Пеньковским временно прервались. Советская делегация отправилась в поездку по стране.
Через десять дней группа вернулась в Лондон. Теперь за Пеньковского взялись всерьез. Надо отдать должное спецслужбам, они все хорошо продумали и организовали. Как указывает Винн, 'потрошили' Пеньковского в доме, расположенном поблизости от гостиницы. Один этаж этого дома был арендован британской разведкой. В большинстве помещений там работали правительственные служащие, не подозревавшие о том, что происходит за дверьми остальных комнат, а там были два или три кабинета, комната для совещаний и — самое главное — операционный центр. Здесь находились пишущие машинки, магнитофоны, шифровальные аппараты, радиоаппаратура, фильмоскопы и кинопроекторы, установлена прямая телефонная связь с Вашингтоном. Дежурство несли стенографистки, машинистки, переводчики, врач, вооруженный стетоскопом, шприцем и тонизирующими медикаментами — для того, чтобы 'Алекс', который за все время своего пребывания в Лондоне ни разу не спал больше трех часов в сутки, чувствовал себя свежим и бодрым.
Кстати, потребность во враче возникла сразу же по возвращении из тура. Разведчики заметили, что 'Алекс' неважно выглядит. 'Пиво ваше мне не по нутру пришлось — отравился', — пояснил он. Однако врач, осмотрев Пеньковского, высказал предположение, что у него и с сердцем не все в порядке. Что, впрочем, не помешало тут же приступить к интенсивному опросу агента.
По заявлению Винна, 'Алекс' проявлял фантастическую работоспособность'. Он разъяснял и уточнял информацию, содержащуюся как в тех документах, которые он переслал с Винном, так и в тех, которые привез сам, а также сообщал известные ему секретные сведения о деятельности и организации советской разведки, вооруженных сил и гражданского сектора. Одним словом, выкладывал все, что знал, узнал или украл в Генштабе.
Забегая вперед, скажем, что за все время сотрудничества с иностранными спецслужбами, а это около полутора лет, у Пеньковского состоялось 35 длительных бесед с его западными 'друзьями', продолжительностью 112 часов.
Вред своей стране он, конечно, принес немалый. Достаточно сказать, что по предъявленным ему ЦРУ и СИС нескольким тысячам фотографий он опознал около 500 сотрудников ГРУ и КГБ, чем серьезно осложнил кадровую проблему наших спецслужб. По официальному признанию советской стороны, Пеньковский передал на Запад действительно большой объем важной военной информации. Замечу, кстати, что и дезинформации тоже.
Но вернемся к ночным бдениям Пеньковского в период его первой лондонской командировки. Помимо опросов, инструктажа, а также специальных занятий, в ходе которых опытные инструкторы обучали московского 'крота' обращению с 'Миноксом', радиоприемником, пользованию шифроблокнотом, американские разведчики вместе с их английскими коллегами позаботились и о психологической обработке Пеньковского. В описании Винна это выглядело так:
'Через несколько ночей в той же самой комнате Пеньковскому довелось испытать самое большое потрясение в своей жизни: он встретил там старого друга — советского офицера, с которым вместе служил. Он буквально застыл от изумления: ведь этот человек считался мертвым! 'Алекс' лично присутствовал на его похоронах в Москве, а теперь этот человек стоял перед ним, живой и улыбающийся. Похороны были фиктивными: русские знали о том, что он перебежал на Запад, но не хотели огласки.
Когда 'Алекс' наконец понял, что перед ним не приведение, один из офицеров разведки спросил его, помнит ли он еще одного сослуживца. Да, 'Алекс' помнил его, но не знал, что с ним случилось. 'А капитан такой-то?' — 'Погиб в авиационной катастрофе'. — 'А генерал Н.?' — 'Разбился на машине'. 'Алекс' становился напряженным и подозрительным, ошибочно решив, что это начало допроса.
Но это был не допрос. Не прошло и недели, как, придя в очередной раз в эту комнату, он встретил там двадцать русских, которых прежде знал. Все они были живы, хорошо одеты и прекрасно выглядели. Многие прилетели из Америки специально для встречи с ним. Другие прибыли из разных концов Англии. Только для того, чтобы убедить Алекса Пеньковского, двадцать человек пригласили из Соединенных Штатов и Англии на это свидание. Все они когда-то были советскими гражданами, но предпочли жить в свободном мире. 'Алекса' словно поразило током: он не мог поверить своим глазам.
— Мы пригласили их сюда, полковник Пеньковский, для того чтобы вы знали: вы — желанный гость и находитесь среди друзей!' Был у этой акции еще один подтекст: мол, не дрейфь, полковник! Мы о своих людях заботимся. В случае чего, и тебя вытащим.
А вот о том, что именно с этого момента американская и английская разведки сами начали мостить дорогу к провалу новорожденного агента, похоже, не подумал никто. А зря. Утверждение, что у Москвы 'длинные руки' далеко не мифическое. Когда было нужно, людей изымали буквально из преисподней. На это были способны и ГПУ, и НКВД, и КГБ, да и нынешние российские спецслужбы. Подтверждение тому совсем недавняя история с бывшим полковником внешней разведки Александром Запорожским.
До 1997 года этот человек служил заместителем начальника Первого отдела управления контрразведки СВР. Еще за 2 года до своей отставки Запорожский решил 'заработать' себе на жизнь. Он, как и Пеньковский, инициативно вышел на представителей американских спецслужб и предложил сотрудничество в обмен на деньги. Американцы составили список интересующих вопросов, и оставшееся до пенсии время Запорожский добывал информацию. В основном это были данные о работающих в США российских разведчиках-нелегелах. По некоторым данным, предатель выдал американцам больше десяти человек.
Выполнив условия 'контракта', Запорожский в 1997 году сумел перебраться вместе с семьей в США. За свои услуги он получил около полумиллиона долларов и американский вид на жительство. Поселился в небольшом городке в штате Мэриленд, купил небольшой коттедж и устроился на работу в компанию 'Уотер шипинг компани'. Однако тихая американская жизнь длилась недолго. 9 ноября 2001 года в результате оперативных мероприятий российских спецслужб Запорожский был арестован на территории России. 11 июня 2003 года Московский окружной военный суд вынес приговор Запорожскому. За государственную измену в пользу США он был приговорен к 18 годам лишения свободы. Как российским спецслужбам удалось вывезти Запорожского из США — загадка.
Англичане, организуя встречу Пеньковского с перебежчиками, подобного развития событий, судя по всему, не предусматривали. В тот момент все потирали руки. Пеньковский в восторге хлопал Винна по плечу: 'Нам все удается, Гревил!'
Его возвращение в Москву было триумфальным. Отчет о командировке в ГК по КНИР одобрили. Делегация не только полностью выполнила программу, но и, как некоторым казалось и об этом с пафосом говорили, заложила основы для дальнейшего укрепления и развития торгового партнерства (о чем позаботилась английская разведка). Пеньковский щедро одаривал начальников и коллег сувенирами: кому пачку 'Мальборо', кому — зажигалку, галстук, бутылку виски, флакон духов. Были и более дорогие подарки — часы, кинокамеры. Как говорится, не подмажешь — не поедешь… Через три недели в Москву прибыл Винн. В комитете его приняли радушно: 'Мы ценим ваш вклад в развитие торговли между нашими странами'. Ну, а поскольку между коммерсантом и руководителем делегации, побывавшей в Лондоне, завязались неплохие партнерские отношения, то и опекать гостя в советской столице поручили Пеньковскому.
