уберечь себя от белозубых, смуглых молодых парней, одетых в черные шелковые рубахи; но каждое девичье сердечко подрагивало и ныло от предвкушения мимолетного романа с цыганом, каждое девичье сердечко боялось этого, как огня.
В таборе началась своя ночная жизнь, в шатрах расставили карточные столы, открыли бочки с пенным медом. Рыночную площадь заполнили игроки всех мастей, днем бережно хранящие свою страсть от чужих глаз.
Со своего импровизированного поста сквозь деревья я видела горящие факела, неровные тени, суетящиеся фигуры.
–Эй, ведьма! – раздался тихий шепот. Я подняла голову, силясь рассмотреть в темноте зовущего.
–Кто там? – я хлопнула в ладоши, над двором загорелся яркий светильник. У забора стояла Лейла и прикрывала рукой глаза от режущего магического света.
Я щелкнула пальцами, шар потускнел, и стал напоминать маленькую белую луну с голубыми разводами.
–Чего тебе надо? – спросила я у девушки.
–Дело есть. Хочешь подзаработать?
Я задумалась, у меня оставалось всего три последних золотых, заработков в ближайшем будущем не предвиделось.
–Что делать надо? – отозвалась я. Лейла перелезла во двор, демонстративно проигнорировав калитку, и быстро подошла ко мне, принеся с собой удушающий запах мускуса.
–Бегаешь быстро? – спросила она, присаживаясь на диванчик.
С моей болезной спиной я с трудом ходила, убегать с места заработков оказалось бы затруднительным.
–Я несколько травмирована, – туманно отозвалась я.
Лейла погрустнела:
–Ладно, придется своих уговаривать. Наши-то особо в таборе пачкать не любят, хочешь заработать, зарабатывай, но подальше от Барона.
Она поднялась.
–Стой, – я схватила ее за руку. – Что делать-то надо?
Цыганка радостно улыбнулась и плюхнулась обратно на диван, придавив мне ноги.
–В нашем шатре сейчас куча народа, в карты на деньги играют, – кивнула она в сторону рыночной площади, – я поставлю магический шар, а ты через некоторое время придешь гадать. Я тебе всякого нагадаю, ты поохаешь, народ повалит, как осенний лист.
–Сколько платишь?
–Сорок золотых хватит?
–Пятьдесят и по рукам! – мы плюнули и пожали друг другу руки. Я задержала ее ладонь в своей и посмотрела ей в глаза, – скажи, ты действительно все видишь?
Лейла, кажется, опешила, сжала губы, наморщила лоб и попыталась вырвать руку, но я держала крепко.
–Ответь!
–Бог не наградил меня магией, испугалась я, когда картинки перед глазами промелькнули.
Мое сердце пропустило удар, во рту пересохло.
– Ладно, – добавила она, – подходи к красному шатру, буду ждать тебя.
Внутри шатер больше напоминал дешевую харчевню, с маленькими разбирающимися столиками, посреди огромные бочки. К крану одной из них припал пьяный в грабли молодец, желающий вылакать весь объем на спор, а его друзья-насмешники уже делали ставки. В воздухе витал кислый запах дешевого вина и табака. За центральным столом, покрытым зеленым сукном, шла игра. Цыган с лохматой черной бородой в красной рубахе, обтягивающей свисающий живот, держал банк, пыхтел толстой сигарой и лениво сбрасывал карты. Он скользнул по мне безразличным взглядом маленьких глазок и скинул последнюю карту. Стол обиженно загудел, а он звучно захохотал и толстой ручищей с золотым перстнем на указательном пальце загреб кучу монет, лежащих в центре стола.
Я перевела взгляд на хрупкого паренька, совсем мальчишку, горестно опустившего плечи, бледного, словно полотно, проигравшегося в пух и прах. Всем было наплевать на его горе, все делали новые ставки. Он встал из-за стола и, едва передвигая ноги, вышел на улицу.
Я повернулась ему в след, и увидела худого, жилистого глотателя шпаг в посеревшем тюрбане, прикрывающим лысину. Он отважно запихивал тонкие начищенные до блеска лезвия в горло, а потом легко выуживал их обратно. Притихший народ смотрел на это чудо, едва слышно обсуждая, как возможна такая оказия. Вот старик отбросил шпаги, и рухнул на пол, где кто-то растолок стекло. Я испугалась, что ему стало дурно, но он начал с энтузиазмом кататься по осколком, демонстрируя изумленной публике совершенно целую спину.
Лейлу я обнаружила у самй стены шатра, она сидела за крохотным столиком, с энтузиазмом рассматривая шар для магов-шарлатанов, и, высунув язык, искала едва заметный рычажок, от нажатия которого шар заполнялся дымом. Я сделала вид, что просто проковыляла рядом, как она заголосила звучным голосом, перекрывая шум шатра:
–Девушка, садись! Всю правду скажу, ничего не скрою!
Я, наверное, слишком поспешно, плюхнулась на стул. Со стороны мы представляли забавную парочку: цыганка с исключительно честным лицом и девушка с торчащими кудряшками, фанатичным блеском в глазах и бессмысленной улыбкой, похожая на жертву религиозного просвещения.
Лейла подмигнула мне и начала оглаживать шар по бокам.
–Вхожу в транс! – заявила она, раскачиваясь на стуле, и тряся спутанными волосами. – Внимай мне! – выкрикнула она страшным голосом, закатывая глаза.
–Слушаю! – взвизгнула я так громко, что к нам обернулось несколько данийцев, привлеченных истерическими воплями.
Цыганка на секунду замерла, быстро осмотрела собирающуюся вокруг нас толпу и заговорила загробным голосом:
–Вижу дальнюю дорогу, неместная ты!
–Ой, – вскрикнула я, прикрывая рот, – и в правду, я из Фатии приехала!
–Вижу семейный очаг!
–Замуж выйду? – улыбнулась я всеми тридцатью двумя зубами.
–Нет, – Лейла вдруг побледнела и ойкнула, – не выйдешь, я меч вижу, а не фату!
–Где? – я подскочила и уставилась в шар, наполненный дымом.
–Да, вот он! – Лейла ткнула пальцем в стекло.
–Да где? – я силилась что-либо разглядеть, но тщетно. Заинтригованные окружающие затаили дыхание, и, как по приказу, наклонились к столу.
–Вижу долгое путешествие! – голос Лейлы изменился, стал грубее и ниже, от лица ее отхлынули все краски, а глаза закатились по-настоящему, до белков. Похоже, с этого мгновения она перестала притворяться. Вокруг загалдели, и только я поняла, что у цыганки новый приступ предвидения. С замиранием сердца я начала вслушиваться в страшные слова.
–Три смерти! – вещала цыганка. – Ждут тебя три смерти! Девушка зовет тебя, но ты не иди к ней, она сама найдет тебя!
Тут Лейла дернулась и откинулась на спинку стула, длинные локоны закрыли лицо.
–Эй! – вскочила я, и начала трясти ее за плечо. Лейла приоткрыла один глаз, потом подскочила и пулей вылетела из шатра, таща меня за собой. Ночная прохлада, пахнущая дымом от цыганских костров, остудила мои горящие щеки.
–Ну, как все прошло? – Лейла едва не прыгала от радости.
–Ты чего-нибудь помнишь? – осторожно поинтересовалась я.
–Нет, ни черта не помню, зато видела, как все глазели? Ну, потекут денежки! – она довольно потерла руки.
Я неуверенно кивнула.
–Ладно, – распорядилась Лейла, – ты меня жди, – она задумалась, – у фонтана на соседней площади, через час встречаемся, деньги тогда отдам.
Она проскользнула в шатер. Я видела тени на освещенном изнутри пологе, рядом с ее маленьким столиком.
–Дамочки, – услышала я ее возмущенный вопль, – перестаньте драть друг другу лохмы, всем погадаю! Молодой человек, ну, куда вы лезете? Да, я Вам и так скажу: волосы у Вас уже не вырастут! Вам надо к лекарю, а не к гадалке! Куда вы собрались? К лекарю? А деньги за гадание?
Я постояла еще с минуту, вслушиваясь в возгласы и крики, доносящиеся из шатра, и засеменила к фонтану.
–Иди отсюда! – прямо к моим ногам из полога маленького грязного шатра вывалился мужчина. Он упал лицом в пыль, потом подскочил и снова ринулся в палатку, но кто-то невидимый с силой вытолкнул его обратно на улицу. – Я сказал, пошел отсюда! – раздался гневный голос.
Мужичок тяжело вздохнул и, стянув потрепанный картуз с лохматой башки, побрел с площади.
Любопытство меня победило, я засунула голову в полог и уткнулась в мягкий живот вышибалы, стоящего на входе. От неожиданности он отскочил:
–Что тебе надо?
Я посмотрела на его круглую фигуру, оранжевые подтяжки, поддерживающие сползающие порты, расплющенный по скуластому лицу нос, блестящую лысину и пролепетала:
–Интересно.
Здесь шла нешуточная игра в кости, в неярком свете мужчины, явно пришлые, с силой и злостью ударяли стаканчиком с кубиками по замызганному круглому столу, добавляя к этому действу поток отборного мата. Я встала в сторонке, с интересом наблюдая за ними. Войдя в азарт, игроки поднимали ставки, горка монет на столешнице росла с каждой минутой, здесь же лежали какие-то замызганные грамоты с гербовой печатью Совета Магов Бурундии. Обстановка накалялась, напряжение ощущалось физически, казалось, стоит кому-нибудь выиграть и все, у других из глаз посыплются искры.
–Деточка, хочешь попробовать сыграть? – вдруг улыбнулся мне щербатый мужичишка.
Я неуверенно кивнула, не отрывая взгляда от маленьких кубиков с красными точечками. Присутствующие загоготали, участие во взрослой мужской игре, маленькой девочки, на вид которой не дашь больше восемнадцати, развеселило их необычайно.
–Мы играем со ставками, – заявил он. – Тебе мама дает деньги на булавки?
Я молча достала из кошеля три последних золотых и с достоинством бросила их в общую кучу, монеты звучно тренькнули, блеснув в неярком свете желтыми боками. Смех стих, три золотых нешуточная ставка.
–Играем до ста, – объяснял мне щербатый. – Дюжина, кидаешь еще раз. Поняла?
