числе и мне, так это мое участие в походе.
Я проголодалась, у меня устали ноги и очень хотелось чихнуть, а остатки хорошего воспитания этого не позволяли. Анук уже перестал бояться, от нечего делать потрогал все статуэтки в кабинете, нарисовал какую-то каракулю на секретном документе у Магистра Ануфрия, чем вызвал немое удивление всех окружающих, а я широко зевнула.
–Она не должна ехать, – уже в сотый раз произнес Советник Георгий, – она же была отчислена за профнепригодность из Училища Магии, девушка потенциально опасна. Как выяснилось, ее сила не опечатана. Маг-недоучка не может управлять своими способностями.
–Не надо было выгонять, – буркнула я себе под нос. Все документы на отчисление согласовывались и подписывались Советом.
–Прецедент сохранения магии мы рассмотрим по ее возвращению. Поймите же Вы, – устало повторил Глава Совета, – без нее Наследник никуда не поедет. Да вы попробуйте сейчас увести его в другую комнату, он сразу превратиться в маленькое чудовище, разнесет весь кабинет и нападет на охрану.
–Это дочь Прохора Вехрова? – вдруг спросил вурдалак, в его голосе читался неприкрытый ужас. В комнате воцарилась гробовая тишина, давящая на уши.
Магистр то ли кивнул, то ли пожал плечами.
Я ничего не поняла из этого разговора, но вопрос мне сразу не понравился.
–Решено, – заключил Ануфрий. – Вот, Ася, познакомься, эти люди, – тут Магистр запнулся, – эти господа будут вас с Ануком сопровождать и защищать. Это Виль – наемник по особо важным делам Совета Магии, – перевертыш величественно качнул головой, я же уставилась на его кисти: тонкие аристократичные пальцы с острыми черными звериными когтями. Голос Магистра снова отдалился. «Значит все же папашкин приятель! Это ж надо так вляпаться! – огорчился внутренний голос. – Вляпалась ты, Аська, по самые уши!»
–Это Пантелей – он изъездил всю территорию Словении вдоль и поперек и проведет вас самой безопасной дорогой, он ваш проводник, – продолжал знакомить Ануфрий.
Гном махнул рукой и усмехнулся:
–Для тебя, милая, – обратился он ко мне, – можно просто дядя Пан. А Вам, Магистр, я вот что скажу – за такие деньги я и василиска лично препровожу народ пугать и еще платочком ему вслед помашу.
Глаза Ануфрия недобро сверкнули, гном не затыкался все утро и своими скабрезными шуточками и намеками довел его личного секретаря, премилую девушку Настюшу до слез.
–А это Иван, наш лучший на сегодняшний день адепт, – произнес Магистр, а потом осекся, Ивана в кабинете не оказалось, – а где Иван?
–Иван! – крикнул Советник Леонид, краснея, как рак. Этот самый Иван Петушков, горе луковое, вечно портил все показатели! То пьяный на сборы придет, то в караул с разбитым носом выйдет, а сейчас на секретное совещание опаздывает!
В дверь заглянула чья-то круглая башка и, очень хитро улыбаясь, произнесла:
–Он через минутку будет.
В тот же момент, отталкивая его, в кабинет ввалился мой давний знакомый. Выглядел он еще хуже, чем в нашу последнюю встречу. Губа у него зажила, и опухоль с переносицы спала, но кроваво-красные глаза свидетельствовали о бессонных ночах проведенных в интересном месте после ежедневного приема моей настойки. Он все время хотел зайтись кашлем, но сдерживался, при этом скукоживаясь всем телом. Лекарство подействовало на сто процентов и даже больше: несчастный больше не кашлял, он просто боялся этого делать. Его затравленные вид вызвал во мне глухой приступ раскаянья. Может, напрасно я с ним так жестоко поступила?
– Что с Вами, адепт Петушков? – строго спросил Магистр.
–Я приболел, – прошамкал, едва дыша, тот, – я последнее время себя очень плохо чувствую.
Я не выдержала и хихикнула, тут Иван заметил меня. Глаза его засветились жаждой крови, а руки сами потянулись ко мне.
–Она! Она! Это все она виновата! Ведьма! В костер ее! – заорал он дико, кидаясь в мою сторону. – Задушу! Ненавижу!
–Адепт Петушков! – закричал Ануфрий, но все было тщетно – парень его не слышал.
Тут передо мной появился Анук, поблескивая черными глазами без белков.
–Ой, мама что это? – тоненько заголосил Иван. – Спасите!
Он попытался выскочить из комнаты, но стал открывать дверь в обратную сторону, та никак не поддавалась, чем яростнее он дергал, тем печальнее скрипел косяк. И тут случилось самое страшное: он чихнул, с такой силой, что его отшатнуло и развернуло спиной, в его животе раздался булькающий звук, и адепт сполз на пол, блаженно и виновато улыбаясь. Совещание пришлось отложить до момента, когда он приведет себя в порядок.
Через полчаса, после того, как я принесла ему лекарство и свои извинения, мы тем же составом собрались в кабинете. Иван злобно сверлил меня взглядом, а потом заявил, едва не плача:
–Нет, можете лишать меня лицензии, но я с ней никуда не пойду! Она меня или со свету сживет, или угробит! Не пойду! Ведьма самая настоящая! Ну почему этого ребенка не нашла славная, милая девушка, а эта пигалица?!
–Я пойду! – раздался знакомый голос; я даже не заметила, как Сергий появился в кабинете. – Я эту пигалицу одну далеко боюсь отпускать, тем более с такой компанией. Магистр, Вы посмотрите на нее, у нее на лбу написано: «притягиваю все беды». И вообще, она мне без пяти минут жена!
Я на него вытаращилась, но с последним заявлением спорить не стала, действительно, если рядом будет хорошо знакомый человек, на кого я могу положиться, мне будет гораздо легче.
–Нет, – отчеканил Магистр, – при всем моем к Вам уважении, Вы, Сергий, теоретик, ученый. Вы с детьми возитесь. А нам нужен воин, которой практиковал боевую магию, а не учебники о ней писал. Вы будете в делегации, там Вы пригодитесь. Все, сегодня вечер вам на сборы, завтра с утра отправляетесь в путь. Обсуждение завершено и решение окончательно!
Вечером Марфа, Сергий и Динара устроили мне проводы. За столом молчали как на поминках. Тостов не говорили и, когда выпивали, не чокались. В конце концов, эти трое стали говорить обо мне в прошедшем времени, как будто я не сидела рядом, а уже сгинула где-то по дороге к Солнечной Данийи.
– Хорошая была девка, – причитала пьяная Марфа, – правда глупая, и все время в неприятности попадала.
– Ага, – едва не плакала не более трезвая Динарка, – это ее и сгубило. А глаза, какие красивые и печальные, как у коровы!
–И звездочки, – вдруг всхлипнул Сергий, – эти звездочки у пальчика, как они переливались, какие были яркие. Я ей магию опечатал, самым сильным заклинанием, а они горят.
Я не выдержала:
–Слушайте, вы меня уже умертвили, похоронили и цветочки на могилку посадили. Откройте глаза – я здесь живая и здоровая!
Троица удивленно уставилась в мою сторону, а потом Марфа прошептала:
–Это пока! – И вдруг заголосила во весь голос: – На кого ж ты меня покинула?! Кто ж теперь в старости мне чай на травках будет подавать! – а потом замолчала, посмотрела на меня совершенно трезвым взглядом и ткнула пальцем в Сергия. – Вот! Надо было замуж выходить! Никто бы мужнюю жену не потащил никуда!
– Да! – поддакнул тот. – Надо было за меня замуж выходить, я бы тебе купил платье из эльфийского шелка!
–Да ну вас! – разозлилась я. – Не нужно мне твое платье и замуж не пойду, лучше уж, и вправду, помереть!
Сергий удивленно посмотрел на меня:
–Ты чего, Ась, я и не настаиваю! Можно подумать ты одна девка в городе! У меня, к твоему сведению, и другие кандидатуры есть.
–Ну, и вали к своим кандидатурам! – едва не плакала я от злости. – Больно надо! Иди, иди, прямо сейчас.
–Ну, все! Аська с ума сбрендила, – констатировала Марфа, – то замуж не хочет, то гонит, как влюбленная дура!
–Да ладно, – примирительно прогудел Сергий, – не обижайся, это ж я так, к твоему сведению. Давай я лучше тебе про данийцев расскажу, чтобы ты врага в лицо знала!
–Рассказывай! – согласилась пьяная Динарка.
–Значит так, Аська, злить их нельзя, если уж он превратился в демона, то можно спрятаться в сугробе, а можно попричитать: «Даниец, миленький, не кушай тетечку!»
–В Данийе сугробов нет – там вечное лето! – не выдержала я. – Советчик безмозглый. Тебе, Сергий, вообще, стыдно такое говорить, все-таки лекции в Училище читаешь!
И опять я летала во сне. Проснувшись среди ночи, я увидела, что мальчик не спит, а внимательно смотрит на меня.
– Ты видел, Малыш, – шепотом спросила я, – ты знаешь, где это?
Тот серьезно кивнул и прошептал:
–Дома.
Глава 3
На утро ветер принес с южной стороны тепло, снег начал таять, улицы стали непроходимыми от мокрой снежной каши. Провожали нас со двора Училища, там же мне выдали лошадь, рыжую кобылку Буренку. То ли ее назвали от слова «буря», то ли из-за ассоциации с коровой; мне хотелось верить в первое. Закрепив дорожные сумки на лошадиных боках, я обняла Марфу, которая уже с ночи собирала в платочек слезы. «Не плачь, Лукинична, – подбодрила я ее, – скоро вернусь».
Мы тронулись в путь. Надо сказать, что мы представляли собой весьма забавную компашку: опухший адепт, перевертыш, гном – альбинос и маленькая девочка в моем лице с еще более маленьким мальчиком.
Все молчали, ощущая торжественность момента. Уже через десять минут стало понятно, что мою лошадь назвали в честь коровы, она еле передвигала ноги от старости. Мои попутчики уезжали вперед, потом останавливались и ждали. Первым не выдержал гном:
– Нет, эту клячу пора либо пристрелить и сожрать, либо зарубить и тоже сожрать. Так что, милая, готовься: твой транспорт станет обедом!
Я хмуро посмотрела на него:
– А я пешком пойду? Умник!
– А давайте ее и звереныша прибьем здесь, а сами скажем, что на нас напали! – радостно предложил Иван, сморкаясь в платочек. – Ты, Виль, человечину
