Тот в ответ сверкнул улыбкой. Опершись на край кровати, он прокричал на ухо Вадиму, плохо слышавшему, как после контузии:
– Куда же ты полез, Айвенго доморощенный? Ну вставай, хватит нежиться, пойдем промнемся по садику.
Вадим с трудом вылез из продавленной постели, неуверенно шатнулся, едва успев опереться на худое, но крепко слитое плечо друга. Вдвоем они побрели по коридорчику в распахнутый яблоневый сад.
Было влажно после недавней грозы, искрилась промытая ливнем листва. Они медленно прошли оглушенный ливнем сад, за садом белела березовая роща. Валентин сел у корней березы, прижавшись спиной к дуплистому стволу. Вадим лег ничком, жадно втягивая дух просыхающей земли, ее живое тепло и сырую свежесть.
– Еле-еле доперли тебя втроем. Спасибо, «Ролекс» не подвел, просигналил, а то бы тебя уже мокрицы дожевывали.
– «Ролекс»?
Валентин смущенно хмыкнул и прикусил длинную пушистую травинку. Прищурившись, он смотрел на закатное солнце, и Вадим впервые заметил длинные сухие морщинки на его висках.
– Ну, прости, что не предупредил… Но ты, пожалуй, отказался бы от нашей надежной охраны. Никакого передатчика в часах нет, можешь не переживать за «тайну переписки». Твоя интимная жизнь сохранялась в секрете – это гарантировано. На пульт выводятся только частота и наполнение пульса, давление и прочая ерунда, ну и радиомаяк, чтобы можно было отыскать «абонента» на земле или даже под землей, как в твоем случае.
Вадим торопливо сорвал с руки часы и наотмашь зашвырнул в крапиву.
– Ну не злись, я же берег тебя. Главное, что ты ничего им не сказал…
– Тогда я еще не знал, что такое коридор, который они так яростно ищут. А то бы они вытрясли из моей головы все! Понимаешь? Все!!! В несознанку с ними играть наивно! И ты, скотина, все знал!
Минут через пять Вадим совладал с собой, но голос остался прогорклый, сорванный короткой истерикой.
– Говори, зачем им нужен коридор?
– Не коридор, а нечто в конце его, так сказать, мистический свет в конце туннеля… Возможно, это некая реликвия, – загадочно обронил Валентин, нисколько не обидевшись.
– Камень Алатырь? – подсказал Вадим.
Валентин с удивлением посмотрел на друга и даже хмыкнул от неожиданности. Он не привык к несанкционированной проницательности своих «абонентов».
– Так зачем им этот камень? – настаивал Вадим.
– А ты сам не догадываешься?
Вадим помедлил, собираясь с мыслями.
– Камень – откровение, талисман, дар предков… Пока нация обладает этим сокровищем, она непобедима. Алатырь-камень – это приказ выжить нам, русским… нет, не то. Он – наша основа, крепость нашего рода. Наше кровное единство…
– Да, ты почти прав, но Камень имеет и сугубо практическое значение.
– Вот как?
– Да, представь себе. Без русского Алатыря под пятой
Кобылка повалился на спину, расстегнул ворот светлой рубахи, закинул руки за голову. Пышную русую шевелюру шевелил ветер. В его свободной, красивой позе читались и наслаждение покоем, и порыв, жажда движения. Сейчас он походил на гимназиста начала прошлого века, чуточку идеального, но внутри созревшего для бомбометания и цареубийства. Этот дар перевоплощения, легкая смена образов тоже были частью его особой подготовки…
– В настоящее время человечество нельзя считать единым видом, – говорил он. – Есть Человек, подлинный гомо сапиенс, и есть зверь-имитатор, недолюдок, «шестерка». У него срезаны необходимые меры восприятия, он неадекватен, попросту говоря. К примеру, он искренне не понимает, о чем идет речь, когда слышит воззвания к совести или к чести. В этом смысле он инвалид, и его, конечно, жаль. Но эти ущербные особи отнюдь не заперты в изоляторах. Нет, они пребывают на воле, и даже больше того! Благодаря своей врожденной жестокости, жадности и полному отсутствию совести почти все они скучились у властного кормила. В ближайшем будущем они неизбежно угробят этот мир и нас с тобою. Мы, друг, просто рискуем сверзиться в пропасть в чужом автобусе.
Вадим перевернулся на спину, пошевелился, поелозил лопатками по сырой траве – земля вливала в него силу.
– Но как это могло случиться?
– Ответ – в истории… Например, в Индии люди до сих пор делятся на касты. Каста – это по-русски «качество», видишь, даже слова похожи… Высшая каста – брахманы – это мудрецы и духовные наставники, чуть ниже – кшатрии – воины, стоящие на страже закона и государства, потом шудры – ремесленники, купцы, создатели материальных ценностей, о неприкасаемых, утративших свою касту, можно не упоминать. Но каста – понятие не наследственное, а духовное. Сегодня пирамида ценностей перевернута вверх дном, и кто-то должен навести порядок.
– Опять война, кровь? Я уже насмотрелся на русскую кровь…
– А ты послушай историю, рассказанную стариком Геродотом, и ты поймешь, что воин-кшатрий может сражаться лишь с равным. Случилось это в глубокой древности, воинственные скифы отправились в поход. Под их мечами падали римские и греческие города, дрожали Балканы и Пиренеи. Много лет пробыли они в походе и, собрав богатую добычу, поседелые, покрытые шрамами, вернулись в родные степи. Но никто не ждал их с распростертыми объятиями. Напротив, в их сторону обрушился град стрел и копий. Оказывается, за годы их отлучки жены вступили в преступную связь с рабами и нарожали бастардов. Никто не желал возвращения мужа-господина. Рабы и ублюдки дрались остервенело, и благородные воины поняли, что не в силах одолеть своих бывших рабов. Тогда они сложили мечи, взяли в руки плетки и пошли на рабов под свист плетей. Генетическая память ублюдков сработала при виде плеток, и чернь, побросав оружие, разбежалась. Я уверен, что если наш народ вспомнит однажды утром, протерев глаза с непросыхающего бодуна, кто все-таки в доме хозяин, то этого будет вполне достаточно. Мы установим порядок без пролития крови. И ты будешь нужен мне, Вадим, нужен живой и здоровый.
– Да, эта история и мне знакома. В северных преданиях она зовется «холопий городок»…
– Ну, может, и «холопий», наверно, такое частенько случалось… Главное, ты должен показать мне место, которое ты называешь коридором, а мы – мертвой зоной.
– Нет, Валентин, никакого коридора ты не увидишь. Я был нужен тебе только за этим? Ты следил за мной… Ты тоже служишь Зверю?
– Обижаешь, друг… Ведь именно я спас тебя, спрятал здесь.
– Спасибо. Но я до сих пор не знаю, где нахожусь…
– Я готов удовлетворить твое любопытство. На этой базе разрабатывается секретнейший проект «Тау». Проект глубоко законспирирован. Масштаб его – вся планета, следствие – история последних десятилетий. Тысячи адептов его даже не догадываются, кому служат. Все эти своры нанятых журналюг, политологи, бизнесмены, милиционеры, нищие учителя и шахтеры, сутенеры и «голубая сволочь» – наши марионетки, дешевые статисты. А тот, кто в центре паутины, держит их всех на прицеле. Большего сказать не могу, но я
