Потом мы сели ужинать. Сюзан была в одной из моих любимых голубых рубашек, а я - в спортивных брюках на завязке. Мы выглядели очень элегантно.
- Может, он пробовал лечиться? - спросил я. - Как насчет того, чтобы поговорить с психиатрами?
Сюзан покачала головой.
- По-моему, он не нуждается в лечении. Его лечат убийства. Люди идут к врачу, когда не видят другого выхода, когда не знают, как избавиться от своего ужасного состояния.
- Как я, например. Когда начинаю распухать от желания, сразу же ищу тебя.
- Как приятно слышать, когда ты так говоришь, - улыбнулась Сюзан.
- Но я ищу тебя еще и потому, что люблю. И так сильно, что просто невозможно описать словами.
- Знаю. Я сама люблю тебя точно так же.
Мы на секунду замолчали, ощущая, как между нами снова крепнет какая-то совершенно осязаемая, мерцающая связь, нерушимая, как сама вселенная.
- Навсегда, - улыбнулся я, поднимая свой бокал.
Сюзан посмотрела мне в лицо. Глаза ее блеснули.
- Навсегда, - прошептала она.
Глава 3
Пасмурным апрельским днем Красная Роза совершил еще одно убийство. Снег уже сошел, и на кустах набухли первые золотистые почки. Долорес Тейлор была исполнительницей экзотических танцев. Четвертая же жертва оказалась певицей. Звали ее Шантель. Она играла на пианино и пела в коктейль-баре небольшого отеля рядом с аэропортом. Утром горничная обнаружила ее труп в одной из комнат отеля.
Когда мы с Квирком приехали в отель, здание уже было забито журналистами и репортерами, толкущимися в тесном коридоре возле двери в номер, который они называли 'комнатой убийства'. Сверкали телевизионные юпитеры. Дверь охранял пузатый краснощекий полицейский с бычьей шеей. Взглянув на значок Квирка, он молча кивнул, и мы прошли в 'комнату убийства'. Я услышал, как, пропустив нас, полицейский важно сообщил кому-то:
- ...Да просто вставил ей ствол в задницу и спустил курок.
Квирк тоже услышал его слова. Он остановился, круто повернулся и, подойдя к двери, жестом позвал краснощекого полицейского внутрь.
- Лейтенант, секундочку! Лейтенант! - бросился к Квирку какой-то особо рьяный репортер.
Но Квирк, не обратив на него внимания, захлопнул дверь и повернулся к полицейскому.
- Жертва была молодой женщиной. Она умерла страшной, ужасной смертью. И если я еще хоть один раз услышу, что ты говоришь о ней в таком духе, я лично сорву с твоей поганой груди твой поганый значок и запихаю его в твой поганый рот, - произнес он ровным, спокойным голосом.
На толстой шее полицейского вздулись вены. Он открыл рот и растерянно уставился на Квирка. Тот молча расстегнул плащ, сунул руки в карманы брюк и продолжал сверлить полицейского свирепым взглядом.
Все присутствующие занимались своими делами. Никто, кроме меня и краснощекого полицейского, не слышал слов Квирка. А не видя его глаз, со стороны могло показаться, что они мирно беседуют о погоде.
Полицейский, наконец, захлопнул рот и слегка вытянулся.
- Понял, сэр, - подавленно пробормотал он и по кивку Квирка вышел в коридор.
Что ж, круто. Квирк повернулся и окликнул патологоанатома. Я пошел взглянуть на тело. Без толку, конечно. Все равно этот осмотр не сможет дать ключа к разгадке. Но если занимаешься расследованием убийства, почему-то обязательно считаешь своим долгом осмотреть тело. Это всегда было, есть и будет частью расследования, с помощью которого начинаешь понимать убийство вообще и это в частности. Я всегда ненавидел эту процедуру и постоянно делал над собой усилие, чтобы бесстрастно и внимательно осмотреть жертву. Хотя, если она смогла вынести все это, то и мне негоже трусливо опускать глаза.
Белсон стоял у окна и оглядывал комнату. Мне уже не раз приходилось видеть, как он работает. Именно таким вот образом. Просто стоит, рассматривает комнату и размышляет, чтобы потом рассказать тебе все до мельчайших подробностей и объяснить, почему это было именно так, а не иначе. На его скуластом лице застыло спокойное, почти мечтательное выражение. Голубоватый дымок от сигары тянулся вверх, к открытой форточке, и таял в воздухе.
Я подошел и стал рядом. Парни из управления сосредоточенно фотографировали и делали какие-то замеры.
- Что-нибудь новое? - спросил я.
Белсон покачал головой и еще раз обвел взглядом комнату.
- Ну, что ты об этом думаешь? - спросил он.
- По-моему, лабораторный анализ показал, что у него первая группа крови? - вспомнил я.
- Третья, - поправил Белсон.
- И это значит, что он может быть любым из двух миллионов мужчин, которые живут в Большом Бостоне.
Белсон не отрывал взгляда от комнаты.
- У сорока пяти процентов мужчин третья группа крови. И пятьдесят восемь процентов из них белые. Все это дерьмо хорошо для того, чтобы установить преступника, когда есть несколько подозреваемых. А у нас нет ни одного.
- Чья это комната? - спросил я.
- Ее. Спиртного нет. На кровати, похоже, не спали. Дверной замок не взломан.
- Скорее всего и выстрела никто не слышал, - предположил я.
- Да, наверное, прикрыл пистолет подушкой. - Белсон затянулся сигарой и медленно выпустил облако дыма. Я кивнул.
- Мы отправили людей проверить записи в книге гостей. Возможно, он останавливался в этом отеле. Трудновато войти сюда с мотком веревки, рулоном пластыря и пистолетом, чтобы на тебя не обратили внимания.
- Можно обмотать веревку вокруг пояса под рубашкой, - возразил я. - А пластырь просто сунуть в карман.
- Вообще-то да, - согласился Белсон. - Или положить в портфель. Но все равно пусть проверят. Мало ли чем черт не шутит.
- Связана точно так же?
- Я не сравнивал, - пожал плечами Белсон. - Но, скорее всего, так же.
- Нужно проверить.
Белсон кивнул. Подошел Квирк.
- Вполне может быть кто-то из обслуживающего персонала отеля, - сказал он. - А может и из гостей. Или из бара.
- Дино сейчас собирает все номера кредиток, - сообщил Белсон. - Ричи взял на себя персонал, О'Доннел и Рурк - постояльцев.
- А стоянка? - напомнил Квирк.
- Бесполезно, - покачал головой Белсон. - Зарегистрированы только машины обслуживающего персонала и проживающих в отеле.
- Ладно. Пойду поговорю с прессой, - вздохнул Квирк. - Где тут можно расположиться?
- В танцзале. Второй этаж.
Квирк направился к двери. Я пошел рядом.
- Они уже знают про тебя, - бросил Квирк, когда мы спускались на лифте. - Так что стой где-нибудь рядом. Все равно обязательно спросят.
В танцзале на раскладных стульях сидело около двух десятков репортеров, быстро перебежавших сюда из коридора на верхнем этаже. Включенные юпитеры заливали ярким светом трибуну. Я оперся на дверной косяк и скрестил на груди руки. Квирк, не снимая плаща, прошел к трибуне. Телевизионщики придвинулись поближе и вытянули вперед длинные микрофоны с мягким черным покрытием. Фотографы защелкали фотоаппаратами.
- Меня зовут лейтенант Мартин Квирк. Я возглавляю отдел по расследованию убийств, - представился Квирк. - Что касается серии убийств, которые, как мы считаем, связаны между собой, то подозреваемых
