глаза, следившие за ним с неослабевающим вниманием из другого угла залы.
Когда Каролина и Джордж заморили червячка, Джейсон обратился к невесте:
- Моя тетушка, леди Эджвер, написала мне, что хотела бы дать бал в вашу честь. Она прибудет в имение через несколько дней. Если не возражаете, согласуйте с ней ваши планы. Это позволит вам познакомиться ближе.
Каролина кивнула, а барон с удовлетворением отметил, что пребывание в усадьбе явно идет ей на пользу: еще месяц назад она съежилась бы от страха.
- Моя мачеха и сестра Джина вскоре должны вернуться из Линкольншира, промолвила Каролина. - Не пригласить ли сюда их и моего отца? И разумеется, нельзя обойти Гидеона Фоллсуорти.
- Конечно, дорогая! Тетушка Гонория наверняка пригласит весь цвет местного общества. Так что на балу никому не придется скучать. - Джейсон все больше оживлялся.
- В усадьбе Уоргрейв-Парк работает один отставной армейский капитан, нерешительно произнесла Каролина. - У него здесь мало знакомых. Можно мне пригласить и его?
- Приглашай всех, кого хочешь! - отозвался Джейсон. - Чем скорее ты почувствуешь себя хозяйкой имения, тем лучше. Здесь слишком долго царил холостяцкий дух. Пора проветрить помещение и вдохнуть в дом новую жизнь.
***
Тем временем отставной армейский капитан расширял круг знакомых, но отнюдь не среди людей, принадлежащих к цвету местного общества. В это утро он решил объехать верхом фермы уайлдхейвенских арендаторов. И поскольку все они имели обыкновение вставать с первыми лучами солнца, ему представилась возможность поговорить с ними по душам. Кое-кто из собеседников посматривал на Ричарда с подозрением, и он опасался, не узнали ли они в нем Давенпорта. Однако ни один из фермеров такой догадки не высказал, и капитан успокоился.
Фермеры в один голос сетовали на нехватку средств и плохую мелиорацию земель. Некоторые арендаторы даже вложили собственные деньги, чтобы повысить продуктивность ферм, и сообща добились определенных успехов. Ричард сожалел, что он не большой знаток сельского хозяйства, а поэтому не может на равных разговаривать с крестьянами.
Остановившись напротив приходского храма деревни Уоргрейв, он залюбовался строением из серого котсуолдского камня, центральная часть которого относилась к тринадцатому веку, а святилище - к еще более раннему времени.
Ричард спешился и ступил в нормандскую обитель смирения и покоя. Не принадлежа ни к одной конфессии, он с младых ногтей привык почитать духовную архитектуру и музыку. Сам он считал себя в равной мере язычником и христианином, поскольку и в храме, и в лесу испытывал почти одинаковые чувства.
Орган произвел на капитана большое впечатление своими размерами и добротным видом. Помянув добрым словом графиню, давшую деньги на сооружение этого инструмента, Ричард направился к алтарю и увидел старушку, которая возлагала к престолу цветы. Она выпрямилась и обернулась, заслышав его шаги. Ричарда поразил ее горделивый и хищный профиль. Женщине было за семьдесят, но она сохранила величественную осанку и остатки былой красоты. Казалось, она, подобно ангелу, сошедшему с небес, прошла огненное очищение и возродилась.
- Вы, должно быть, тот самый армейский капитан, который остановился в Уоргрейв-Парке, - звучным голосом промолвила незнакомка.
- Не стану отрицать, - улыбнулся Ричард.
- Это разумно, - кивнула дама. - В деревне любая тайна очень скоро становится известна всем.
- Как и в военном городке, - заметил капитан. - Солдаты - жуткие сплетники.
- Ваше лицо мне знакомо. Впрочем, в этом нет ничего удивительного: в старости кажется, будто знаешь всех людей на этом свете. Такова причуда природы! Я леди Хелен Чандлер, жена викария. Не соблаговолите ли на минутку присесть?
Они опустились на скамью, и миссис Чандлер спросила:
- Полагаю, солдату неуютно в стенах церкви?
- Я не чувствую за собой особых грехов, - ответил Ричард. - Хотя бы потому, что в последнее время мне не представлялось возможности согрешить.
- Здесь она у вас тоже вряд ли появится, - рассмеялась старуха. - В Лондоне куда больше злачных мест.
- Следует ли понимать вас так, леди Чандлер, что в Уоргрейве не случается скандалов и не бушуют тайные страсти? - осведомился капитан.
- Увы, и нас не обошли общечеловеческие пороки, но здесь о них предпочитают помалкивать. В деревнях в отличие от городов у людей еще сохранились стыд и совесть.
Ричарда интересовало, жила ли эта женщина здесь в ту пору, когда отсюда бежал Джулиус Давенпорт, оставив о себе скандальную память, но спросить об этом у старухи он не решился.
- А что говорят здесь обо мне? - полюбопытствовал капитан.
- Почти ничего, кроме того, что вы армейский отставной капитан девяносто пятого стрелкового полка, раненный при Ватерлоо. Говорят, вы обходительны и наблюдательны, молчаливы и пока не слишком усердствуете над составлением описи имущества. Одеваетесь вы скорее не по моде, а так, чтобы вам было удобно.
- Такая талантливая разведчица пригодилась бы нам в Испании! расхохотался Ричард. - Я действительно участвовал в сражении при Ватерлоо и получил там ранение в ногу. А как вы догадались?
- Поживите с мое, молодой человек, - вздохнула леди Хелен. - Между прочим, здешний сапожник Симмонс - большой мастер на специальную обувь. Однажды его сын упал и сломал ногу. Так отец изготовил ему такую пару сапог, что про хромоту никто и не догадывается.
- Прихожане, должно быть, в восторге от вашей наблюдательности, - заметил Ричард.
- Полагаю, они ждут не дождутся, когда меня заберет к себе Святой Петр: многим не нравится, что я проявляю интерес к их насущным делам. Но я не могу иначе - ведь мой муж отвечает перед Богом за их души, - усмехнулась жена викария. - Однако я не спешу к Святому Петру: у меня еще слишком много дел на этом свете.
В храм вошел священник - седовласый, бледный и болезненный человек.
- Так вот ты где, моя радость! Если закончила с цветами, не выпить ли нам чаю? - Заметив Ричарда, викарий прищурил подслеповатые глаза. - Мы с вами знакомы, сэр?
Ричард протянул ему руку.
- Позвольте представиться: капитан Далтон. Мы очень приятно побеседовали с вашей супругой.
- Она очаровательна, не правда ли? - просиял викарий. - Сам Господь послал мне ее на склоне лет. Не знаю, чем уж я заслужил счастье быть дважды женатым на прекрасных дамах, но каждый день благодарю Бога за свою судьбу.
- Капитан Далтон остановился в усадьбе, милый, - сообщила викарию жена. Не предложить ли ему выпить с нами чашечку чая?
- Хотите чаю? Или предпочтете сначала осмотреть наш храм? - спросил священник. - Здесь масса старинных вещей. Я все покажу вам.
Ричард выразил желание осмотреть старинную церковь, понимая, что чем лучше узнает историю Уоргрейва, тем скорее примет решение относительно наследства. К тому же капитану не хотелось обижать отказом любезного священника.
Знакомя гостя с достопримечательностями, викарий показал ему надгробные памятники усопшим Давенпортам: лорду Хью, умершему в Палестине во время второго Крестового похода, Джайлсу Давенпорту, трем его женам и многочисленным потомкам, а также Элеоноре Давенпорт, любимой супруге и матери, как было высечено на камне. Разглядывая мемориал своих предков с глубоким интересом, Ричард задавал викарию вопросы. Затем старики угостили его чаем, и он отправился в обратный путь, рассеянно насвистывая крестьянскую песенку.
Разговор с Чандлерами помог Ричарду лучше узнать обстановку в Уоргрейве и навел на интересные мысли насчет будущего имения. Капитан так увлекся своими размышлениями, что позабыл о боли в правой ноге. Примерный офицер, он не был приверженцем строгих армейских порядков. Приняв титул, он будет вынужден распрощаться со свободой. Волей-неволей граф Уоргрейв станет заложником своих
