Он с каким-то странным выражением посмотрел на меня.
— Вы меня удивляете и даже отчасти разочаровываете, Дэн. Где же ваша смелость, отвага? И где же ваша хваленая интуиция? Может быть, вы плохо знаете английский? Я ведь сказал вам, как меня зовут…
Во второй части своего упрека он был совершенно прав. Моя интуиция мне изменила. Я только сейчас сообразил, что сижу рядом с человеком, чья внешность послужила основанием называть его на разных языках и континентах схожими кличками. Череп, Скал, Костлявый Мак — 'язва на теле Сиднея', выражаясь словами Адамса… Он сидел рядом со мной собственной персоной.
Досада на свой промах помогла мне вполне естественно изобразить замешательство и растерянность. Похоже, ему это понравилось. Многие сильные мира сего любят производить впечатление, внезапно открывая свое инкогнито перед простыми смертными.
— О, так это вы… Прошу прощения…
Действительно, неловко. Ведь я несколько раз назвал его самого и его людей бандитами.
— Ничего, Дэн. Но теперь вы понимаете, что продолжать бойню в ближайшее время для меня опасно.
Я поник головой, изображая полное отчаяние.
— Тогда не знаю, чем я окажусь вам полезным. Если я вынужден буду уйти на дно, меня в конце концов отзовут, я не смогу больше работать в «Ассунте».
— Нельзя ли как-нибудь придти к соглашению с Адамсом?
— Боюсь, что это исключено. Разве что вы сами за меня походатайствуете.
Он, к счастью, не обратил внимания, на прозвучавший в моем голосе сарказм.
— Ладно, я подумаю. Адамс уже предпринимал в отношении вас какие-то враждебные действия?
— Пока нет. Но он еще не знает, что я вернулся.
Своей последней фразой я кое-что ему напомнил.
— Кстати, где вы пропадали последние дни?
— Ездил на рыбалку с друзьями.
Тогда я еще не знал, что моя ложь, совпавшая с тем, что я сказал мисс Макгроу только потому, что мне некогда было придумывать что-нибудь новое, спасла мне жизнь.
20
В руке он держит странное,
Измятое письмо…
Мой коттедж стоял тихий и безмолвный, ни в одном его окне не горел свет. Я загнал машину в гараж, потом поднялся на открытую террасу, заменявшую крыльцо, и запасным ключом открыл входную дверь.
Гришу я обнаружил на кухне, он печально сидел во мраке с банкой пива в руке.
— Задерни занавески, вдруг они продолжат наблюдать за домом, шепотом сказал он.
Я последовал его совету, хотя был уверен — мой недавний собеседник отбыл со всей своей свитой. Кажется, мне удалось убедить его, он поверил, что я в панике, что готов на все, лишь бы заручиться поддержкой 'Костлявого Мака' и спастись от косы его тезки, 'костлявой старухи' смерти, оттянуть неизбежную для каждого встречу с ней.
— Он обещал тебе помочь? — Любопытство заставило Гришу оторваться от исследования недр моего холодильника.
— Ничего определенного. Зато я обещал ему служить верой и правдой, только бы он спас меня от Адамса.
— Чего же он от тебя потребовал?
— Опять-таки ничего определенного. Он понимает, что у меня связаны руки, и я не могу ничем помочь, пока не избавлюсь от толстяка. Волей-неволей, а ему придется что-то сделать.
— Ты рассказал ему о «жучке»?
— Да, очень удачно пришлось к слову. Я дал им свой приемник, и они сменят нас с тобой у замочной скважины.
— А поскольку Адамс уже подстерегает их с другой стороны двери…
— …он сунет им в ухо или глаз остро заточенный карандаш, чтобы отвадить от чрезмерного любопытства, — закончил я его мысль. — Как отец Федор Остапу Бендеру, помнишь?
Так и случилось. Уже в утреннем выпуске теленовостей публике показали впечатляющие кадры захвата полицией членов шайки 'знаменитого Костлявого Мака', снятые скрытой камерой. Я понимал, что 'мистер Скал' может заподозрить меня в двойной игре, но все же надеялся, что он припишет свою неудачу обостренной бдительности охраны, стоявшей на ушах после смерти Ларри.
Реакция Скала была молниеносной. Полицейская машина, перевозившая захваченных бандитов из местного участка, где они подверглись предварительному допросу, в городскую тюрьму, была заблокирована на шоссе двумя грузовиками и взорвана. В завязавшейся перестрелке погибли оба потенциальных свидетеля и полицейский…
Мистеру Скалу все-таки пришлось 'продолжить бойню', если и не по моей просьбе, то в целях собственной безопасности.
К сожалению, этот сюжет, в отличие от первого, не был предусмотрен сценарием и не предстал на телеэкране. Но фотопортреты все же показали убитых гангстеров публике. В одном из них я узнал человека, пригласившего меня прошлым вечером в «мерседес» своего босса. Второй не был мне знаком, но судя по его татуировке, приведшей местную полицию в недоумение непривычными узорами, странными символами и надписями на непонятном языке, Череп привез этого типа с собой из России. 'Бакланка'[7] на правом плече и «перстни» красноречиво говорили о стандартной у нас уголовной карьере — хулиганство, разбой, первый раз сел 'по малолетке' и так далее. Для нас с Гришей это было открытой книгой.
Итак, операция 'Встречный пал' началась. Какое-то время Адамсу и людям Грегора, которыми на правах полномочного представителя российской мафии командовал Череп, будет не до меня. Разве что попадусь одному из них под горячую руку. Я решил вести себя тише воды, ниже травы, никому из них не звонить, не напоминать о себе, а заниматься делами «Ассунты». Если Адамс узнает, что я как ни в чем не бывало тружусь на своем рабочем месте, можно будет сказать, что мне удалось бежать при помощи «нашего» человека в банде Костлявого Мака. Несколько раз Гриша пытался созвониться с Адамсом, но его телефон не отвечал. Нам такое обстоятельство было на руку.
На третий день после памятного свидания с 'мистером Скалом' я получил письмо, которое пришло вместе с другой почтой в адрес нашего офиса. Добрейшая мисс Макгроу, которая обычно сортировала корреспонденцию по степени важности, положила его в самый низ стопки, так что я наткнулся на небольшой плоский конверт только к концу рабочего дня.
Письмо было частное, поэтому моя секретарша не распечатала его. Обратный адрес ни о чем не говорил, вначале я даже заподозрил было, что отлаженная как часы австралийская почта дала сбой, и послание это попало ко мне по ошибке. Пластмассовым ножом для бумаги, сделанным в виде извилистого малайского криса, я вскрыл конверт.
Внутри оказался сложенный вчетверо листок, исписанный незнакомым, явно женским почерком. Обычное безымянное приглашение на обед, нацарапанное второпях близкому знакомому, даже без стандартного обращения и даты — адресату, как предполагалось, все должно быть понятно и так. Содержание как будто подтверждало мою мысль об ошибке почты, упоминались какие-то незнакомые мне лица и неизвестные события… Но так было лишь до того момента, пока я не наткнулся на выделенную красной чертой ('Писали трехцветной шариковой ручкой 'Паркер Автоматик', — привычно отметил я) невинную фразу:
'ЗНАЯ, ЧТО ВЫ ЭТО ЛЮБИТЕ, Я ПОПРОШУ НЕГРА ПРИГОТОВИТЬ НАМ К ОБЕДУ КРЮШОН ИЗ АНАНАСОВ…'
Сердце мое дало сбой, но не потому, что сработал курс гипноза, которому меня подверг доктор Ашборн. Просто я понял: охота за мной началась.
Они решили не утруждать себя розысками по телефону — у Адамса действительно было сейчас много других забот. Мина замедленного действия в виде невинного письма должна была терпеливо ожидать того момента, когда я прочту его. Как скоро это случится, не имело для них особого значения.
Учитывая, что я могу из деликатности не дочитать до конца адресованное явно не мне письмо, они позаботились выделить смертоносную фразу так, чтобы она непременно бросилась мне в глаза…
Я вложил письмо обратно в конверт и спрятал его во внутренний карман. Эта бумажка была достойна того, чтобы храниться наравне с первой запиской Черепа в моем личном сейфе. 'Придется немного посимулировать, — решил я. Если люди Адамса, несмотря на все свои заботы, все же держат «Ассунту» под наблюдением, они решат, что письмо оказало на меня действие. А тот факт, что я все же остался в живых, припишут особой крепости моего тренированного организма или своевременно оказанной медицинской помощи.
Через десять минут я нажал кнопку и вызвал мисс Макгроу.
— Да, сэр? — Она выглядела удивленной, не понимая, что бы это могло мне понадобиться так поздно.
— Мисс Макгроу, я, кажется, заболел. Возможно, завтра не приду, так что вам придется справляться с делами без меня.
— Что с вами, мистер Майнер? Вы так бледны… Может быть, вызвать врача?
— Нет, не надо. Легкий сердечный приступ, вот и все. Вероятно, это последствия жары и утомления после моей морской прогулки.
— Вы не бережете себя, мистер Майнер. В вашем возрасте — и сердце… У вас прежде бывали такие приступы?
'Доктор Ашборн тоже этим интересовался, — совсем не к месту вспомнил я. — Но при всей моей подозрительности не могу же я предполагать, будто моя милейшая секретарша его ассистентка! В этом случае, кстати, ей вовсе не нужно было пользоваться услугами почты и оставлять улику. Достаточно было
