похожи на викинга!
— Разве я выгляжу, как человек, способный с оружием в руках вторгаться в чужие владения, умыкать женщин и сжигать мирные хижины поселян?
— Нет, я имела в виду вашу внешность и выражение лица, — улыбнулась она. — Вы воображали, как стоите на носу «драккара», сжимая рукоять меча, а за вашей спиной верные товарищи налегают на весла под ритмическую песню…
— Вы обладаете даром читать чужие мысли?
— Конечно! Моя прабабка была настоящей колдуньей.
— Может вы угадаете, о чем я думаю сейчас?
— Ничего нет проще. Минутку… Вы думаете о том, как хорошо было бы сходить куда-нибудь промочить горло.
— Точно! Вы в самом деле ясновидящая. И, конечно, знаете какой-нибудь замечательный кабачок за углом…
— Точно! — Она так похоже повторила мою интонацию, что мы вместе захохотали. На этот взрыв неуместного в храме истории веселья обратили внимание стоявшие поблизости посетители и неодобрительно взглянули на нас. Связной не явился, до четверга было еще далеко… Я взял ее под руку, и мы вышли из музея, как старые знакомые.
'Кабачок за углом' оказался неплохим рестораном с отличным баром. Мы сели за один из многочисленных пустующих столиков, и я заказал девушке по ее желанию апельсиновый сок с капелькой баккарди, а для себя порцию скотча с минеральной. Не скрывая своего интереса, я изучающе смотрел на нее.
— Меня зовут Мартина, я студентка, — улыбнулась она. — Не пугайтесь, прабабка унесла мрачные тайны своего колдовства в могилу, и кроме умения читать мысли, особенно о выпивке в жаркую погоду, я ничего от нее не унаследовала.
— Скооль, Мартина! — Я приподнял свой бокал. — Как видите, я вживаюсь в образ.
— Но кто вы? Не переместившийся же во времени викинг, на самом деле? Супермен? Батмен? Спайдер, человек-паук? [2]
— О, нет, все гораздо прозаичнее. Меня зовут Джек Боггарт, я здесь по делам фирмы, торгующей бумагой. Я впервые в Осло. — Последнее было сущей правдой.
— Скооль, Джек. — Она отхлебнула глоток и поставила свой бокал. Ее рука, лежавшая рядом с ним на столике, выражала откровенный, веселый и ровный характер. Я вообще считаю руку, особенно кисть, одной из наиболее информативных частей внешности человека, хотя и не в том смысле, какой придают ей хироманты. Мне очень понятна фраза Кнута Гамсуна о 'невинном выражении большого пальца', хотя, возможно, я и не сумел бы четко сформулировать и объяснить свои впечатления. Но ни глаза, ни рот не говорят мне о человеке больше, чем его руки. Глазам, губам, всему лицу можно при достаточном опыте придать нужное выражение, заставить их лгать. Но руки не лгут, их нельзя изменить.
Помню, как в детстве я рассматривал свои пальцы, подогнув их к ладони. Так делают девушки, когда хотят проверить, не исчез ли лак с ногтей. Каждый из пальцев казался мне человечком со своим лицом, характером, я сочинял о них целые истории, представлял себе, как они дружат друг с другом или ссорятся… А вот теперь этими пальцами я могу убить человека.
Музыкальный центр в баре исполнял 'Голубой блюз'. Эта мелодия вполне удовлетворяла моим старомодным пристрастиям. За широким окном начинался вечер. Низко опущенные круглые светильники в зеленоватом полумраке создавали впечатление океанской глубины с висящими вверх ногами на минрепах шаровыми морскими минами. Все вокруг меня было заминировано, и я не знал, на каком шагу раздастся взрыв.
— Вы интересуетесь древностями, Джек?
— Да, когда-то я собрал неплохую коллекцию старинного оружия, у меня большая библиотека книг на эту тему.
— Кажется, я могу вам кое-что показать, — медленно произнесла она, глядя мне в глаза. Ее щеки чуть порозовели сквозь загар.
Я окинул ее откровенным взглядом. Безусловно, ей было что показать во всех отношениях. Ну что ж… Если это ловушка, я не дам застать себя врасплох и избавлюсь еще от одной угрозы. А если нет, приятно проведу вечер. Но я сам не верил своим подозрениям относительно Мартины, они были всего лишь данью профессиональной привычке. Не могли ее руки врать так бессовестно.
5
Не презирай меча стального
В оправе древности простой…
Наземной линией метро мы добрались до Вестканта, западной части города, где жили респектабельные и состоятельные обитатели Осло.
— Вот мой дом, — сказала Мартина.
Мы подходили к воротам фигурной решетки, окружавшей стоявший в небольшом парке двухэтажный особняк. 'Северный вариант стиля ампир', отметил я в уме. Моя спутница открыла ключом калитку в воротах, потом дверь, ведущую в холл на первом этаже.
— В доме никого нет, — пояснила Мартина в ответ на мой вопросительный взгляд. — Вся наша семья гостит у родственников в Шотландии, а прислугу мы отпустили на эти два месяца. Я живу сейчас с подругой, у нее маленькая квартирка в Тонсенхагене, оттуда нетрудно добираться в университет, и так проще с питанием и хозяйством. Мне не хотелось жить здесь одной целое лето.
Начало было многообещающим. Мартина провела меня по холлу, потом мы поднялись в большой зал на втором этаже, осмотрели библиотеку. На стенах были живописно расположены предметы старинного боевого и охотничьего оружия, оленьи рога, головы кабанов и медведей, убитых, вероятно, предками Мартины, а, может быть, просто купленные вместе с особняком. Я обратил внимание на старинную марокканскую саблю с длинным узким клинком и массивной рукоятью из темного дерева. Такие вещи редко попадаются в частных коллекциях. В библиотеке меня заинтересовал тюркский шишак голубой дамасской стали, украшенный золотой вязью арабских изречений из Корана.
Мартина приготовила кофе, после чего мы продолжили осмотр достопримечательностей, завершающим этапом которого — совершенно случайно — оказалась, естественно, ее уютная, обставленная современной мебелью спальня.
…Моя рука скользнула вниз, ладонь легла на увлажнившееся лоно. Кончиками пальцев я медленно провел вверх вдоль покорно раскрывшейся ложбинки, дотронулся до заветного бугорка и слегка ущипнул его. «Кнопка» сработала безотказно. Она изогнулась в истоме, застонала, ее ногти впились мне в спину. Слава Богу, она не отращивала их слишком длинными. Я все время старался не терять над собой контроль, не забывать, что это — всего лишь мимолетное приключение, что не стоит слишком уж расцвечивать эмоциями заурядную случайную встречу. Однако в Мартине было нечто такое, что делало эту девушку, с которой я познакомился всего несколько часов назад, странно близкой мне, я чувствовал себя с ней так хорошо и просто, как будто мы были знакомы тысячу лет…
Я проснулся от острого ощущения опасности и первое, что увидел, открыв глаза, был направленный мне в лицо ствол пистолета, поблескивающий синевой вороненой стали в свете раннего утра, проникающего сквозь тонкую занавесь огромного окна. 'Геклер и Кох', 18-зарядный, калибр девять миллиметров', — автоматически отметил мой мозг.
За рукоятку пистолета держался рослый тип с неприятным бульдожим лицом. У двери стоял второй, моложе, с тонкими усиками на бледном лице. В нем я узнал одного из посетителей Музея кораблей викингов. Может, они пришли оштрафовать меня за нарушение порядка в общественном месте? Не было никаких шансов выбить оружие или нанести эффективный удар. Я медленно повернул голову. Мартины в спальне не было.
— Руки! — приказал стоящий у кровати.
Я поднял руки, все еще полусидя в постели.
— Встать! — продолжал он. От него резко пахло каким-то неприятным одеколоном. Жаль, что здесь не было пса, вроде бультерьера моей недавней хозяйки, он вырвал бы ему потроха за один только этот запах. Впрочем, у собак могут быть свои вкусы.
Защелкнув наручники так, что браслеты сжимали мне запястья, а соединявшее их звено проходило за трубой, оба они молча вышли из комнаты, оставив меня скучать в одиночестве. Уходя, молодой с издевательской улыбкой положил ключик от наручников на подушку постели, откуда я не мог его достать, как бы ни старался.
Я понимал, что они пошли проверить, нет ли кого-нибудь еще в доме. Потом они вернутся и займутся мной всерьез. Я давно решил про себя, и да простят мне поклонники детективов, где неустрашимые герои умирают под пытками, стиснув зубы и не произнося ни единого слова, что если попаду в безвыходное положение и не буду иметь возможности покончить с собой, то не стану доводить дело до пыток и выложу все, о чем меня будут спрашивать. Все равно ни один человек не в состоянии устоять перед умело проводимым допросом, а терпеть напрасные мучения перед смертью я считаю бессмысленным. Я буду стараться сохранить доверенные мне секреты до последней возможности, а большего от меня нельзя требовать даже за те большие деньги, которые я получаю. Однако минут десять, учитывая обширность дома и парка, у меня в запасе было. Разве что Мартина проинформирует их, тогда они вернутся быстро.
Я сжал правой рукой большой палец левой кисти и потянул его. Сустав у основания пальца вышел сразу же, почти без звука. Палец теперь держался на коже, связках и околосуставной сумке. Я мог изгибать его в какую угодно сторону самым невероятным образом. В течение нескольких секунд я проделал такую же операцию с остальными суставами левой кисти. Долгое отсутствие специальных тренировок привело к тому, что процедура оказалась довольно болезненной. Затем я свернул левую кисть в трубочку, как носовой платок, и она легко вышла из браслета. Несколько раз встряхнув ею, как бы сбивая термометр, я поставил суставы на место. Теперь, держа руки перед собой, освободить правую кисть было бы гораздо проще. Но я поступил иначе: взял ключик с подушки и разомкнул браслет.
Я быстро оделся и спрятал наручники в карман вместе с ключиком от них. Пусть мои противники ломают голову над тем, как я освободился. Так поражал зрителей знаменитый Гудини, избавляясь от всяческих оков, цепей и веревок. Правда, аудитория у меня несколько меньше, и аплодисментов от них мне не дождаться.
