Тени

во время тренировки пришла целая делегация из руководства клуба. Предложили, чтобы тренер тренировал ее бесплатно, в рекламных целях. Мы обсудили это предложение с Кирой и решили, что, несмотря на шитый белыми нитками подвох, здоровье и хорошая фигура важнее. Первое время я контролировал тренировочный процесс, после, убедившись, что тренер вполне грамотный, перестал вмешиваться.

Дней через десять Кира позвонила из спортклуба.

– Представляешь, у нас в бассейне плавает человек без руки и без ноги.

– И у него получается плавать?

– Да, получается, представь. Но мне стало не по себе, и я не смогла вместе с ним находиться в бассейне. Как он вообще может плавать?

– Наверное, может. У нас такие толстые в бассейне плавают… Думаю, пострашнее вашего инвалида будут.

Уже через неделю Кира свободно общалась с этим инвалидом. Он оказался интересным собеседником и галантным кавалером.

Во вторник, проспав ночь без сновидений, я в полвосьмого, еще затемно, выехал в свой спортклуб. В машине меня перехватил телефонный звонок от Киры. У нее парализовало всю правую сторону, она с трудом говорила. Во внутреннем пространстве белая звезда висела, как обычно и ни на что не влияла, а вот зеленая ярко светилась, переливаясь большим количеством нездоровых оттенков и, испуская что-то в сторону Киры. Рядом с ней, раздавшись в объеме, но еле различимо серело пятно. Крышка саркофага была немного сдвинута и приподнята с конца, противоположного головке цветка, а в образовавшуюся тонкую щель был вставлен какой-то розовый предмет, похожий на дольку мандарина.

Я проехал мимо спортзала прямо в офис. Несколько озадачил охрану здания, появившись так рано.

«Долька мандарина» никак не откусывалась и не вытягивалась из-под крышки. К обеду я уже изрядно устал, результат был близким к нулевому. Наступление я остановил, ситуация больше не развивалась, но восстановить нарушенное не хватало внимания. И пожалуй, что сил. Я отводил влияние, а оно снова просачивалось сквозь барьеры. За время, пока влияние зеленой звездочки искало брешь в моей обороне, я пытался что-то сделать с «долькой мандарина» – тщетно.

Мы все время перезванивались с Кирой, если она не брала трубку в течение пяти секунд, у меня выступал холодный пот.

«Посланник звезды Сириус звезде Солнце. История темная и, вероятно, за шесть с лишним тысяч лет изрядно перевранная. Я не силен в физике. Думаю, Кира тебе лучше все расскажет – у нее в голове целая библиотека.

«… Посланник Сириуса появится на третий планете от Солнца накануне царствия Водолея числа 23 первого периода в год с 63 по 73, через поколение от великого посвященного, но в семье жесточайшего реакционера и будет принадлежать племени, на момент рождения отрицающему вечность, но очень гибкому и быстро перестраивающемуся, а родится в племени вырождающемся. Это будет девочка с голубыми глазами и меняющими цвет волосами. Она будет наделена всевозможными талантами и способностями и будет обладать невиданной силой смещать и двигать миры, будет сводить сума людей и племена и летать на одном крыле. Тот, кто хоть раз познает ее, начнет стремиться к ней и хотеть ее еще и еще, а она всегда будет уходить, чтобы накапливать опыт. Она полюбит Землю – горы, моря, океаны. Смерть и жизнь равны для нее, поскольку она осознает единство и неделимость. На теле она будет иметь родинку в виде широко открытого глаза прямо под пупком.

Посланник сам найдет тех или того, кому откроет Путь. То, что Сириус должен сделать, он сделает, но помните закон октав, развитие которых свободно и зависит от правильности толчков, так что, может быть, все обретет совсем другое развитие…»

Это очень сокращенный вариант. Там бесконечно много еще всякой непонятной эзотерики. Но суть, я думаю, ясна. Part».

Только на следующий день к вечеру Кире стало лучше. Парализованной осталась только кисть руки. Влияние извне прекратилось. Вот только саркофаг закрыть полностью не удалось из-за «дольки». Я ломал голову, что это за предмет и откуда он мог там появиться? А еще я непроизвольно все время думал о Кириной родинке. Я ее давно заметил. Сначала мне показалось, что это татуировка, настолько четкий и определенный рисунок являла она собой.

«Доброго дня, Part. Ты сам-то хоть понимаешь, за что борьба? Стоит ли она такого напряжения сил и погибших? Каковы трофеи в этой войне? Если понимаешь, намекни мне. Если нет, давай попробуем вместе разобраться (насколько это возможно) и решить этот вопрос. Твои замаскированные учителя и их ученики добились, безусловно, многого. Ситуация сдвинулась. Молодцы, вне сомнений. Я надеюсь, что вся эта кутерьма – не в целях личной выгоды нескольких людей.

Давай все-таки подумаем о встрече. Неизвестно, кому еще доступна наша переписка. Возможно, мы ничего не решим, возможно, мы сделаем хуже. Но, по крайней мере, не будем ждать, что кто-то или что-то наделает непоправимых вещей, увы, некоторые из которых уже произошли. Действовать нужно быстро. Кирилл».

К утру отпустило кисть, и Кира пошла в спортклуб тренироваться с новым тренером.

А вечером позвонила радостно возбужденная.

– Есть, ура. Я сделала это. Я вспомнила, кто учитель, это Рашид. Никакой он не отшельник. Главврач городской больницы. Когда я была в коме, после падения, он все время сидел у моей кровати. Его сменял только Данил, реже Давид.

– Как ты можешь помнить, если ты была в коме?

– Не знаю, видно я все могу, ура. Я совершенно отчетливо это увидела. А потом я часто встречала его в гостинице, он с нами ужинал. Не раз, и не два. Это он. А когда я навещала «поломанного» Данила после аварии в клинике, он там тоже был. Оба раза.

«Трофеи – это реальность взамен иллюзий. Вместо „майи“ обрести реальную реальность, если она существует. Я не знаю. Но думаю, ближайший трофей – это она, в смысле Кира. А что касается встречи, то это гораздо сложнее осуществить, чем ты думаешь, если только этого не захочет Учитель. Учитель вообще против каких бы то ни было переговоров. Кроме того, я не уверен, что уже готов с тобой встретиться, и не представляю, что мы можем решить. Встреча с тобой, возможно, – это предательство остальных, в том числе и Давида. Я не знаю, кто я, и как должен действовать и должен ли действовать вообще. Я ничего не знаю. А что касается нашей переписки, не волнуйся – ее никто не просматривает – я