поверхность действительности, как дрессированный дельфин из аквариума. Но ведь не только работой она жила. Были свободные от акций и лекций дни. И немало таких дней набралось в году! Но отдыхать Фама предпочитала в одиночестве. То есть, наверное, не в одиночестве. Конечно, не в одиночестве! Смешно представить, что она… такая… и в одиночестве. Нет, исключено. Просто не со своими партнерами по Матчу эры. Все предложения Сохаева и Волконского куда-нибудь вместе сходить, прогуляться, прокатиться, прошвырнуться и т.п. отвергала категорично. Без злости, но решительно. «У меня есть планы» – и все тут… Улетала куда-то. Даже в Москву раза три наведывалась. И никто ее там не тронул, что удивительно.
Волконский совсем загрустил. Пробовал, упиваясь живописью, выпивать с Сохаевым, но такой досуг не трогал его чувствительную натуру. По-прежнему занимался спортом, за три месяца накачал пресс, но кому демонстрировать все эти достижения атлетизма? Кандидатур нет! Да и не требовались они Волку. После Фамы как-то недостойно кого-то искать. Размениваться… Оскорбительно прежде всего для самого себя. Поэтому Волк худел, и казалось, что еще чуть-чуть ему наподдать меланхолии – и начнет писать стихи. Красивые, но старомодно смешные. Они бы Фаме не понравились. Наверное, Волк это понимал, поэтому и заглушил творческие инстинкты.
Вот ведь как бывает – Матч еще не сыгран, а жизнь его организаторов уже существенным образом изменилась.
В целом все протекало без скандалов. Даже как-то уж слишком мирно и тихо. Только два обстоятельства внесли некоторую сумятицу в размеренное течение предматчевых будней. В жизни Моцарта был черный человек, заказавший ему «Реквием» незадолго до смерти. При внимательном изучении вопроса мистика, как правило, испаряется. Это граф Вальзегг-Штуппах хотел купить у Моцарта партитуры, а потом выдать «Реквием» за свое произведение, написанное в память о покойной жене. Вот и заслал своего управляющего Антона Лайтгеба. Но гнусная смерть (не его, а Моцарта) нарушила творческие планы графа. Неоконченный «Реквием» все-таки записали на счет Моцарта.
Черный человек возник и в царстве Кайлина. То есть сначала он возник в маркетинговом отделе New wave. Ровно за месяц до игры пришло извещение, что есть заинтересованность в покупке самого крупного рекламного баннера по центру поля. Причем заказчика не смущает необходимость заплатить штрафные пени тому, кто владел правами на этот баннер изначально. Поскольку речь шла не только о миллионах евро, но еще и о престиже и о личных взаимоотношениях с серьезнейшими компаниями, с которыми у New wave могли быть дальнейшие интересы, Кайлина известили о таком экстраординарном предложении. Он постановил, что надо во всем лично разобраться при встрече. Плюс ко всему прочему это могла быть провокация со стороны Москвы.
И черный человек пришел к Кайлину. Действительно черный. Не в том смысле что негр или кавказец. Нет, просто костюм у него был мрачнее мазута, залитого в деревенский трактор. И это при белоснежной рубашке и красном галстуке. Настораживающая цветовая гамма. Туфли у него были остроносые, что сразу же смутило Ангелиссимуса. Гость не пожелал менять обувь в офисе New wave и вел себя настолько самоуверенно, что никто не осмелился ему перечить.
Кайлин для начала попытался узнать у незнакомца о специфике его бизнеса, но тот бесцеремонно уклонился от ответа. К тому же он больше молчал и качал головой вместо ответов, отчего некоторое время казалось, что черный человек не в ладах с английским. Он еще и слишком акцентированно выговаривал слова, что характерно не для носителя языка, а для того, кто владеет им в достаточной мере, но все-таки не общается на нем постоянно. Ко всему прочему говорил он низким голосом, что добавляло ему зловещего колорита.
Он не только оплачивал неустойку, но и обещался выплатить двойную стоимость за рекламную площадь. И наличными. Тут уж Ангелиссимус совсем струхнул. Где речь идет о том, чтобы сделать что-то без налогов, там сразу мерещатся русские. Но соблазн был слишком велик. После консультаций с Сохаевым Кайлин согласился на сделку. Правда, поставил жесткое условие – на второй встрече незнакомец должен открыть специфику своего бизнеса. В противном случае New wave отказывается продолжать переговоры. Черный человек принял правила игры.
Передача наличных произошла на яхте Ангелиссимуса. Черный человек попросил в субботу в полдень бросить якорь напротив Веве, в полумиле от здоровенного монумента-вилки, которая самым нелепым образом торчит из воды. Точно в указанное время в пятидесяти метрах от яхты всплыла подводная лодка с финским флагом на корме. Переговоры оказались быстрыми и эффективными. Заказчик выложил рекламный логотип и подарил еще одну загадку. Никто из присутствующих такой эмблемы не знал.
– Что значит Mercurius 13? – удивился Кайлин.
– Вы обязали меня раскрыть тайну моей рекламы, но и я требую от вас, чтобы в бумагах было отмечено, что вы не имеете права распространять информацию о специфике моей деятельности.
– Это справедливое требование. – Кайлин переглянулся с Сохаевым и Волком.
– Я начал выпуск нового топлива, новых энергоносителей.
– Дискретное топливо?
– Нет. Дискретное слишком дорогое. Это абсолютно новое. В десятки раз дешевле любого из ныне известных видов.
– То есть в акции нефтяников не стоит вкладывать деньги? – попробовал отшутиться Кайлин.
– После Нового года эти акции станут красиво нарисованными бумажками, – бархатным басом заявил черный человек. – Но об этом знает не более семи человек. Включая вас. И этой информацией не стоит делиться.
От этих слов стало жутко. Многозначительно жутко. Солнечные зайчики, отражавшиеся от воды и блуждавшие по потолку каюты, казались последним радужным образом, которое получает человечество перед грядущей катастрофой. Что-то вроде сигаретки, выкуриваемой перед эшафотом.
– Мне нужно, чтобы люди при просмотре трансляции задались вопросом, что это за неизвестный бренд на самом заметном месте? Чтобы заинтересовались СМИ. Начали журналистские расследования, подогрели интерес. А потом мы как раз и объявимся – и люди сразу вспомнят, что уже видели эти знаки. И к нам с самого начала будет позитивное отношение. Мне нужен маленький толчок, чтобы раскрутить дело. Все уже готово к штурму, но нельзя начать с пустого места. Все-таки нужно доверие людей. Теперь вы понимаете, в чем мой интерес.
– О да! – патетически воспрянул духом Кайлин. – О том же говорит и учение New wave. Вслед за примитивной эпохой Рыб придет духовная эра Водолея, где не будет старых ценностей и…
– …И вы можете сколько угодно убеждать в этом наивных неудачников, приходящих на лекции, – не слишком вежливо остановил тираду Кайлина черный человек. – Для меня не важно, какая эра началась, какая закончилась. Не в эрах дело, а в технологиях, их оперативном внедрении. Чистый бизнес! Только бизнес, и никакого обмана. Но я понимаю, что могу столкнуться с серьезным сопротивлением. В первые месяцы. А потом… Человек не будет поддаваться пропаганде, если в супермаркете за пару франков он сможет купить энергоносители для того, чтобы проехать сто километров. Бензоколонки уйдут в прошлое. Сколько земли освободится!
– Это же революция! – Волк от волнения стал прохаживаться по каюте. – Целые государства потеряют самостоятельность и источники доходов. Я думаю, начнутся войны. Миллионы людей окажутся без работы.
– Мне плевать. Их проблемы. Миллионам людей наконец придется производить полезное, а не паразитировать на богатствах земли.
– Не боитесь, что вас могут… того… устранить? – Соха подкрепил свой домысел эффектным жестом в районе шеи.
Черный человек засмеялся так, что пуленепробиваемые иллюминаторы задребезжали.
– Есть много безопасных мест. Уверяю, мы с вами будем чувствовать себя вполне комфортно.
– А Швейцария останется безопасным местом, как по-вашему? – Кайлин искал заступничества, как маленький песик, на которого набросились с лаем бездомные наглые собаки.
Черный человек не ответил. Он с увлечением рисовал. Он рисовал и раньше по ходу беседы, но урывками. А после того как все серьезные вопросы решились, полностью отдался творчеству. На столике перед ним лежали бумаги официальные и бумага просто так – чистые листы. Так вот, отодвинув документы, он рисовал огромными буквами название Mercurius 13. Буквы становились городами для крохотных, прямо- таки микроскопических людишек, устраивавших на них свои поселения, карабкавшиеся на вершины с
