потребовать себе этих материалов. Закулисные заправилы конгресса не допустили устройства прений. Вместо этого было проведено что-то вроде «приведения к присяге» делегатов по группам. От имени этих групп и были зачитаны декларации, крайне безграмотные, бессмысленно формулировавшие по пунктам всю неоднократно высказанную по адресу оппозиции базарную ругань.
Любопытно отметить, что в частных беседах многие видные делегаты (в том числе такие, как итальянец Эрколи и француз Торез) высказывали совсем другие взгляды. Они жаловались на то, что им была в свое время подсунута для единогласного принятия злосчастная теория построения социализма в одной стране, что от них скрывают теперешние разногласия в ЦК ВКП, хотя все о них знают на конгрессе окольным путем, что бухаринский доклад не наметил никакой перспективы для компартий, что руководство последних беспрерывно дергают сверху противоречивыми директивами и т. д. Чем же объясняется такая двойная бухгалтерия: недовольство в частных разговорах и раболепно-единогласное принятие делегатами конгресса всего, что им подсовывается для подписи русским руководством?
Во-первых, тем, что связанное со стабилизацией общее усиление оппортунизма в рабочем движении выдвинуло к руководству в партиях К[оммунистического] И[нтернационала] полусоциал-демократических, оппортунистических чиновников; во-вторых, катастрофически уменьшившимся за последние годы относительным удельным, а следовательно, и моральным весом нерусских секций К[оммунистического] И [нтернационала]. Представление об этом дают следующие цифры, которые имеются в цитированном обзоре деятельности ИККИ (с. 35) и характеризуют состояние К[оммунистического] И[нтернационала] за последние годы:
«К V конгрессу К[оммунистического] И[нтернационала] по неполным сведениям во всех секциях К [оммунистического] И[нтернационала], включая ВКП, но без комсомола, насчитывалось 1.222.625 членов, из них в ВКП 446.089, в остальных секциях около 800 тысяч, или двух третей. К VI конгрессу те же данные таковы: всех членов 1 707 769 членов, из них в ВКП 1 210 951, в остальных секциях 500 тысяч, или меньше одной трети.»
Нужно еще принять во внимание, что цифры 1924 г. преуменьшены, а цифры 1928 года преувеличены: в отчете V конгресса К[оммунистического] И[нтернационала] указывались большие цифры для того времени. С другой стороны, например, для Чехословакии на 35 стр., откуда мы заимствуем наши данные, дается цифра на 1 января 1928 года в 130 тысяч, а на стр. 137 в Обзоре деятельности чехословацкой компартии указывается уже цифра в 138 тысяч членов, еще ниже на той же странице указывается, что по проводившейся в конце 1927 года партийной переписи было переписано 93.691 чл [енов]., собственно эту цифру и можно считать достоверной.
Из общего числа членов КИМа[412] вне СССР проживает меньше одной двадцатой части. При этих условиях не удивительно, что в громадной степени выросла чисто материальная зависимость иностранных секций от ВКП. Материальная помощь ВКП иностранным секциям имела место и раньше. Но при том идейном влиянии, которое имело ленинское руководство ВКП на Коминтерн, материальная помощь не была орудием давления и бюрократизации иностранных секций.
Нынешнее руководство ВКП в широкой мере пользуется материальной зависимостью иностранных секций для проведения таким путем своего влияния в иностранные секции. Подбор послушных чиновников, «дежурных вождей», всплывших на поверхность в период стабилизации, на руководящие посты никогда еще не проводился так цинично, как в последние годы. Маленькое представление дает об этом состав самого конгресса. По докладу мандатной комиссии, из 468 делегатов, заполнивших анкеты (всего присутствовало 515278 человек), или большинство конгресса, не принимали участия ни на одном предыдущем конгрессе, из остальных только 20 человек присутствовали больше чем на двух предыдущих конгрессах; 73 делегата не являются членами профессиональных союзов (из слов докладчика — Пятницкого — явствует, что это не исключенные из союзов).
После VI конгресса бюрократизация К[оммунистического] И[нтернационала] еще больше усилится благодаря принятым изменениям устава К[оммунистического] И[нтернационала]. Никаких обязательных сроков для созыва конгрессов не устанавливается. Расширенные пленумы исполкомов (созывавшиеся вплоть до прошлого года — т. е. до 8 пленума) больше созываться не будут. Обыкновенные пленумы только раз в полгода. Все функции ИККИ передаются его Президиуму, который приобретает права составления всех органов К[оммунистического] И[нтернационала]: Политсекретариата (вместо оргбюро), редакции журнала К[оммунистического] И[нтернационала] и других изданий. Для руководства деятельностью отдельных групп стран создаются назначенные президиумом постоянные бюро, а также вводится институт инструкторов с особыми правами и т.д. Все эти меры имеют целью сделать руководство К [оммунистического] И[нтернационала] независимым от партийных масс.
Ныне происходящие в Европе процессы правильнее было бы назвать не реконструкцией и даже не более обычно употребительным термином «рационализация», а «американизацией» европейского хозяйства. Происходит прямая пересадка американских методов производства и экономической организации путем прямых заимствований (организованные поездки промышленников и профессионалистов в Америку и т. п.) и приспособление к условиям, диктуемым мировому рынку американским капиталом.
Если бы дело действительно обстояло так, как утверждает Бухарин, если бы для капитализма начинался сейчас период новой качественной реконструкции его технической базы и структуры, то должен был бы в первую очередь удлиняться конъюнктурный цикл и, действительно, мало вероятна была бы в ближайшие годы революционная массовая борьба. А между тем на наших глазах, в отдельных капиталистических странах конъюнктурная кривая стала ползти вниз. В Америке медленно, но верно назревает кризис. В Германии наступает репрессия. Это не замедлит сказаться в других странах (Франция, Италия), где конъюнктура вообще была невысокой за эти годы.
Признаки полевения масс являются политическим выражением этого процесса и симптомами приближающегося конца ныне переживаемой конъюнктурной фазы, начало которой относится к лету 1926 года. Бухаринская теория закрывает глаза К[оммунистическому] И[нтернационалу] на эту приближающуюся перспективу близкого снижения высокой конъюнктуры и очередной вспышки массового движения пролетариата в той или другой европейской стране (Польше, в первую очередь). Полевение масс может, разумеется, происходить и на почве промышленного подъема, но принять революционные формы оно может только при снижении конъюнктуры и ее срыве.
Развитие государственно-капиталистических форм обозначает прежде всего подчинение капиталистического хозяйства государству. Но во всю послевоенную пору происходит обратный процесс: схватывание частнокапиталистическими монополиями ряда областей хозяйства, которые были во время войны, а то еще и раньше (железные дороги) в руках государства. Какими же фактами обосновывает Бухарин мнимое развитие в наше время государственно-капиталистических форм?
«Укажу здесь на некоторые примеры: каждому, например, известен такой факт, как существование гигантских трестов, вроде Акционерного об-ва красильной промышленности в Германии[413] ... колоссальный трест химической промышленности в Англии[414]... «Стандартойль» в Соединенных] Штатах.»
Но то, что Бухарин усиленно напирает за последние месяцы, это — на якобы происходящее, коренное изменение хозяйственной формы капитализма: из частнособственнического он якобы становится государственно-капиталистическим, «коллективно-капиталистическим», организованным внутри отдельных стран в национальные государственно-капиталистические тресты, как он это обосновывал еще на своих старых работах времен войны и революции и стал это теперь усиленно возрождать. Именно эта идея развития на Западе «государственно-капиталистических форм» становится центральным пунктом, основным лозунгом той новой идеологии, которую создает в настоящее время Бухарин в дополнение и на смену подмоченной теории построения социализма в одной стране. О госкапитализме как новой форме хозяйства, якобы теперь вырабатываемой капитализмом, Бухарин говорит в каждой своей речи и документе со времени XV партсъезда. Эта идея впервые закреплена в программе и ряде документов, принятых VI конгрессом Коминтерна. Она заслуживает поэтому специального внимания.
Нужно совершенно издеваться над своими слушателями, чтобы в качестве доказательства наличия государственно-капиталистических форм приводить частнокапиталистические монополии. Чувствуя это, Бухарин постоянно пользуется выражением «сращение хозяйственных организаций империалистической
