настаивал Райленд. — Чьи же это могут быть руки? Какие такие враги? План покорил все планеты, в него включено все человечество, кроме нескольких беглецов вроде Донвуда…
— Не надо об этом! — Майор, казалось, был потрясен. — Нам хватает забот и без того, чтобы допустить незапланированные разговоры.
Райленд, пожав плечами, оставил бесплодные попытки, и к Чаттерджи сразу вернулась прежняя жизнерадостность.
— Вас нужно устроить, разместить, — заулыбался он, поблескивая золотой оправой очков. — Вера, девочка! Войди!
В комнату важно вплыла высокая блондинка, одетая в алые брюки и такого же цвета короткий жакет. Два века назад она могла бы быть мажореткой в оркестре, но в эру Плана выполняла куда более важную функцию.
— Знакомьтесь, Стив, это Вера — одна из наших общительниц. Она поможет вам освоиться. Гарантирую!
Общительница тренированно улыбнулась.
— Знай в совершенстве свои функции, только свои, — пропела она. — Таков наш лозунг, мистер Райленд.
— И превосходный лозунг! — сияя, поддержал ее майор. — Можете приступать, Вера. И не забудьте — сегодня в семь вечера общение.
Конечно, сейчас мысли Райленда вертелись вокруг приказа Машины, нереактивной тяги, гипотезы равновесного состояния, трех исчезнувших дней, фразы «Майор Чаттерджи уполномочен вас переквалифицировать», вокруг того факта, что Планирующий знал о его беседе с Донной. Но и то, что говорила общительница, имело немалое значение. Он постарался на время отключиться от основных мыслей и прислушался.
— Вам здесь понравится, Стивен, — кукольным высоким голоском пообещала Вера и взяла его под руку.
Они пошли вдоль туннеля с серыми бетонными стенами. Окон не было.
— Это называется «пункт Черный Круг», — сообщила девушка. — Странно, правда? Но ты привыкнешь. Я тебя научу!
Пункт «Черный Круг» являлся штаб-квартирой, где майор Чаттерджи переживал по поводу снабжения и работы персонала — так понял его назначение Райленд.
— А это — пункт «Серый Треугольник», — прощебетала Вера, указывая на перекресток впереди. — Медицинский сектор — проверки, недомогания, травмы, а также… — игриво хихикнула она, — отправка в орган-банк.
Райленд вздохнул.
— О, не стоит волноваться, Стив. Можешь доверять майору Чаттерджи. Ты делай свое дело, он будет делать свое. Это и есть работа Сообща.
— Да, понимаю, — пробормотал он. — Просто… У меня уже был шанс оказаться в орган-банке. Целых три года. Признаюсь, перспектива оказаться в мясорубке меня не восхищает.
Шокированная общительница застыла на месте, сердито выгнув бровки.
— Мясорубка? Что за неплановое слово?
— Я имел в виду…
— Плановый термин, — твердо сказала она, — звучит так: утилизация. Ты не можешь отрицать логику Машины, верно? — И, не ожидая ответа, увлеклась хорошо заученной речью: — Орган-банк обеспечивает проблемную группу необходимым стимулом, который гарантирует максимальную продуктивность работы. Если усилия приведут к успеху, группе опасаться нечего, если же их ждет неудача… — Пожав очаровательными плечиками, общительница вздохнула. — В таком случае, благосостояние Плана Человека требует от них иной лепты в Работе Сообща. Их анатомические органы будут участвовать в улучшении здоровья других граждан. Такова Работа Сообща!
— Благодарю! — раздраженно ответил Райленд.
В лагере максимальной изоляции за Полярным кругом, подумал он грустно, было тяжело и тоскливо, не было никаких удобств, но там, по крайней мере, он не обязан был выслушивать лекции от девчонок, у которых еще молоко на губах не обсохло.
Названия пунктов — «Серый Треугольник», «Черный Круг» и так далее, — были изобретением Службы Безопасности. Все заведение называлось Группа-центром. Оно могло находиться где угодно — даже под Индийским океаном.
В пункте «Серый Треугольник» он прошел тестирование, повидался с Опорто. Тот казался вполне здоровым, но несколько удрученным. Они поприветствовали друг друга взмахом ладони, но поговорить возможности не было. По крайней мере, с облегчением вздохнул Райленд, коротышку еще не утилизировали.
Последовавшие за этой встречей пять часов скрупулезных тестов заставили его забыть о судьбе Опорто. Сотрудники «Серого Треугольника» измеряли его функциональные показатели и коэффициенты лояльности, применяя все виды тестирования, каким он уже подвергался ранее, и в придачу новые. Лаборанты крепили электроды, привязывали испытуемого к креслам аппаратов, допрашивающие требовали мельчайших деталей, вплоть до точного указания, какие игрушки подарила Райленду мать в день рождения на третьем году жизни.
Тесты снова вернули его в те горькие дни, когда он проходил сеанс за сеансом в «центре отдыха» — дням, которые казались веками. Когда он опять и опять подвергался наказанию лишь за то, что не в состоянии был понять смысл безумных вопросов, которыми его бомбардировали тераписты.
Райленд чувствовал, как все внутри сжимается от страха — вдруг этот кошмар повторится? Вдруг они заинтересуются всеми этими пироподами и прочим?
Но все обошлось. Вопросы были стандартными. Их уже не раз задавали прежде, и каждый ответ давно был записан на барабанах памяти Планирующей Машины. Но допрос продолжался, как положено. Реакции Райленда то наблюдались при адском слепящем свете, то фотографировались в инфракрасном излучении. Целые залпы инъекций то стимулировали, то успокаивали его, один раз погрузили в короткий сон — бог знает, какие зонды и щупы проверяли в этот момент напряжение внутренних органов.
Наконец, последние анализы были сданы, и все закончилось.
Райленд облачился в новенькие хрустящие брюки и куртку алого цвета, после чего был выставлен в коридор, где его уже ждала Вера. На губах ее застыла лакированная улыбка, глаза сияли удовольствием.
— Ты прошел все благополучно! — восхитилась она. — Я знала, что все будет хорошо. Теперь ты — полноценный член Группы. Я покажу твою комнату, — щебетала общительница. — Очень симпатичная комната, Стив! А потом… О, потом у нас много дел. Тебе понравится наша Общая Столовая! У тебя будут замечательные условия для работы! И это справедливо, правда? От тебя так много ждут и от всей группы тоже, верно? Вы должны оправдать это ожидание! Такова Работа Сообща!
Заливаясь соловьем, она водила его по коридорам Центра около часа, после чего завела в столовую. Там было пусто — они опоздали к обеду из-за проверки в Сером Треугольнике. Пища оказалась обычной — стандартный рацион для служащих общего профиля разряда «А», Примерно так же его кормили в лагере полной изоляции. После обеда Вера выполнила свое обещание относительно комнаты.
Жилище оказалось довольно удобным. Кровать — неожиданно мягкой, книжный шкаф — битком набитым справочниками и таблицами. Имелся также просторный ящик для хранения личных вещей, которых у Райленда давно уже не было.
— Какая прелесть, правда? — с энтузиазмом воскликнула Вера. — Но нам нужно спешить, Стив. Уже почти семь часов!
Общая Столовая находилась над уровнем лабиринта, которым являлся Группа-центр. Ее серые бетонные стены были довольно легкомысленно оживлены пестрой краской.
Райленд осмотрелся.
Здесь было светло и шумно от разговоров множества людей. Около двадцати общительниц, таких же стандартно симпатичных, как и Вера, танцевали со смеющимися офицерами Технокорпуса, сидели за столиками, пели вокруг фортепиано. По залу сновали торопливые официантки, тоже довольно хорошенькие,
