неестественно вывернутой ногой. Ее милое лицо было искажено болью.
— Родная моя, как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил Симус, всеми силами души желая взять её боль на себя.
— Жутко болит, ты, соблазнитель, — огрызнулась она, — что еще можно чувствовать, как ты думаешь? Слишком долго ты добирался назад, — она попыталась приподняться, чтобы дотронуться до израненного лица Симуса. — О, дорогой, что с тобой? Ты в Порядке, все хорошо?
Он готов был заорать во все горло, чтобы позвать к ней на помощь, но вовремя вспомнил, что прихватил с собой таранскую аптечку. Как только обезболивание начало действовать, в луче прожектора он вправил Маржи ногу, наложил крепкие шины и повязку. Потом ввел сыворотку для быстрого заживления. По крайней мере, теперь она сможет опираться на ногу. Конечно, еще несколько дней это будет очень болезненно.
— Ангел-хранитель бережет меня… если бы не аптечка… Как чувствует себя младенец?
— Идиот, он же не в ноге у меня, — проговорила она сквозь стиснутые зубы.
— Она.
— Да что ты говоришь?
— Она будет походить на тебя внешностью походить на тебя, а характером пойдет в отца.
— Бедный ребенок, — вздохнула насмешница, блестяще сымитировав его собственный вздох.
— Пусть благодарит бога, что ее мать окружают такие великолепные люди, — он стал укладывать медикаменты в аптечку.
— Вот я себя спрашиваю, Симус, где бы я сейчас была, если бы не ты? Я знаю ответ — в таком положении, как сейчас, я бы не оказалась, — она кивнула на свою негнущуюся бесчувственную ногу.
Затем она ухватилась за аптечку, которую собирал Симус.
— Дай-ка сюда. Я собираюсь дать тебе порцию твоих медикаментов.
Симус наслаждался трогательной заботой. Когда он всем своим существом откликался на ее нежные прикосновения, появилась Рета.
— Я закончила осмотр Города, лорд… э-э… Джимми. В центре Города ничего не уцелело, только пожары кругом.
— Ты слышала взрывы в остальных частях Города?
— Нет. Я думаю, что капюшонники ушли.
— Отлично. Скажи капитану Яну, чтобы он обеспечил охрану присутствующих. Мы немедленно переходим к следующей фазе нашего предприятия.
— Есть, лорд О’Нейл, — она убежала.
Его жена, словно прочитав его мысли, поинтересовалась:
— Тебе, наверное, следует сообщить нам, что же ты собираешься предпринимать дальше.
— Я обязательно сообщу, женщина. Как только ты перестанешь молоть вздор. Я сделаю это очень просто.
Думать было трудно. Фактически, на всем протяжении его миссии этот процесс не был очень напряженным для Симуса, как заметила бы Кардина.
Зилонга больше не было. Его жизненная энергия и политическая структура были стерты. Население пребывало в хаосе. Тысячи людей погибли. Не все капюшонники были уничтожены, кое-кто остался жив и забился в подземные норы. Некоторые из них, возможно, ушли из Города. Можно было ожидать нападения туземцев под предводительством генерала Попилы. Как скоро? А ветер так же силен за пределами Города? Подвержены ли аборигены наркотическому действию?
Может быть, они не в состоянии атаковать до конца Фестиваля? И даже если они не смогут войти в Город, то ведь запасы пищи на следующий год свалены на краю Города. Эти запасы могут быть уничтожены, имея в виду население, которое переживает это безумие.
Продовольственные запасы… может быть, именно на это следует бросить все силы повстанческого отряда? Кроме того, они будут ближе к открытому пространству для посадки «Ионы», если придется эвакуировать этих ребят. Дейдра, правда, говорила только о Мариетте и о нем, но… При всей ее суровости, судьба молодежи ей небезразлична. Если он продержит свой маленький отряд в темном сыром туннеле еще хоть ненадолго, ребята сломаются.
Его мысли были прерваны.
— Симус.
— Ну что еще, женщина?
— Я хочу сказать тебе, что действие успокоительных пилюль ослабевает. Я чувствую, что бешенство возвращается. Ты должен раздать еще по одной.
— Послушай, но ведь еще не прошло положенных двадцати четырех часов. И потом, на следующий раз ничего не останется.
— Ветер утром стихнет. Обычно так бывает. Тогда днем мы продержимся. Ну а потом… не стоит и говорить, — ее зубы начали сильно стучать, слова вырывались с трудом, резко.
— Проблема за проблемой, — растерянно пробормотал Симус. Он начал раздавать драгоценное снадобье своим смущенным спутникам. Они страшно стыдились своего странного безумия на глазах Благородного лидера.
— Хронос никогда не говорил об освобождении от этого безумия, — бормотал Ян, взяв таблетку из рук Симуса.
— Бедный парень, — ответил О’Нейл, — Он совершенно ничего не понимал в этом.
Решение уходить окрепло, когда, гремя в темноте, прибежала Карина и объявила:
— Лорд О’Нейл, по туннелю течет вода! Или забился один из резервуаров, или подземный поток вышел из русла под давлением взрывной волны. Поток пока неглубокий — всего несколько дюймов, но быстро нарастает!
О’Нейл уже слышал плеск воды под ногами.
Он собрал свой отряд.
— Наша команда, — заговорил он более официальным тоном, чем хотел, — это единственная организованная группа в Городе. Поэтому мы обязаны взять на себя ответственность за сохранение запасов, необходимых для поддержания жизни в Городе и для восстановления разрушенного. Хорер и Ранон изобретательно предотвратили энергетическую катастрофу, теперь нам необходимо перебросить наши силы на окраину Города, где у главных ворот сложен урожай. Мы не собираемся умирать с голоду, поэтому я не думаю, что неочищенный джут будет соблазнительным лакомством.
Они дружно рассмеялись в ответ на его тонкую шутку.
Симус приказал им держаться поближе друг к другу при переходе через Город. Защищаться от «простого народа» только в случае нападения. При помощи копий и карабинов они легко разгонят цивильную атаку. Капюшонников осталось мало, поэтому он не стал акцентировать внимание на том, что если они повстречаются, то такая компактно движущаяся горстка будет легкой мишенью для взрывного устройства.
С фонарями они выбрались на поверхность и пересекли руины Центрального Квартала. Ни темнота, ни катастрофа не остановили буйного разгула на улицах. Их путь лежал к Главным воротам Города.
Их продвижение замедлилось повторяющимися встречами с группами «празднующих»; копья и непроницаемые лица молодых отпугивали пристающих. Больше всего пожаров было в Центральном районе, на улицах валялись изуродованные тела, в точной темноте в воздухе повисали дикие вопли. Пение, крики, пьянство и занятия любовью происходили повсеместно. Суровые лица ребят из отряда ни разу не дрогнули в ответ на призывы зилонгских парней присоединиться к ним.
Болезненно прихрамывая, держась за его руку, Мариетта печально сказала:
— Никогда еще не было такого кошмара, Симус. Это действительно конец всему.
— И начало. Хаос и снова космос, — он и сам не знал, что означала эта фраза, но в монастырской школе ее часто повторяли на лекциях, где он большей частью дремал. Но звучала она прекрасно.
Они добрались до ворот с первыми проблесками рассвета и быстро направились в раскинувшиеся
