торговли, имевшей многовековую традицию{9}.
На восток в пределы Казанского ханства русских феодалов манила ширь благодатных и неосвоенных земель, за счет которых можно было бы решить вопрос испомещеиия дворян. Дед Ивана IV, Иван III, в 1487 г. ненадолго завоевал Казань и стяжал лавры борца за христианство с «неверными». Основание Васильсурска, укрепление Темникова при Василии III создавали прочные оплоты русской власти на правых притоках Волги. Еще более твердой опорой, чем вновь возведенные крепости, была прорусская партия в Казани, формировавшаяся из находившихся под двойным гнетом (феодальным и национальным) черемис, мордвы и других народов. Ясачные чуваши, например, уплачивали в пользу казанского хана 20 видов податей. Борьба России против Казанского ханства активизировала и чувашей, которые в 1546 г. совместно с горными марийцами подняли восстание против Казани. С 1546 по 1551 г. Чувашия еще не входила в состав Российского государства, но и не подчинялась казанскому хану. Поддержка русских войск феодалами этих народов оказала существенную помощь в период казанских войн.
Осенью 1548 г. был предпринят поход на Казань. 20 ноября во Владимир отправились из Мещеры князья Д. Ф. Бельский и В. И. Воротынский и другие воеводы. Должен был быть и Шигалей — Шах-Али, бывший казанский хан, живший в Касимовском ханстве, убежище свергнутых с престола ханов. Из-за теплой и дождливой погоды только в конце января войска добрались до Нижнего Новгорода. «Весь лед покры вода на Волзе, и пушки и пищали многие проваляшеся в воду», утонули и люди в «продушинах», которых под водою не было видно.1 Три дня ожидал царь «путного шествия», не дождался его и к 10 февраля вернулся в Нижний Новгород.
На следующий год в октябре 1549 г. окрестности Галича подверглись нападению казанского отряда во главе с Араком-богатырем. Костромскому наместнику удалось не только отогнать казанцев и разбить их войско, но и захватить много пленных, которые были присланы в Москву.
Весной 1550 г. умер казанский хан Сафа-Гирей, престол наследовал его двухлетний сын Утямиш- Гирей, которого сообща посадили крымцы и казанцы. В ноябре того же года состоялся новый поход Ивана IV. Ни напутствие митрополита, призывавшего воевод к единению, ни грандиозные сборы и на этот раз ни к чему не привели. Царь расставил воевод, велел сделать «туры» (деревянные временные подвижные башни), приготовившись к длительной осаде. Но пришли «ветры сильные, и дожди великие и мокрота немерная».2 Вновь Иван IV ожидал погоды, и вновь вынужден был увести свое войско из-под Казани.
Дорогостоящие и безрезультатные походы ясно показали, что завоевания Казани нельзя добиться, если пользоваться лишь такими отдаленными базами, как Нижний Новгород или Арзамас. «Казанского для дела» должен был быть воздвигнут новый город. Отдельные части крепости срубили под Угличем и водою спустили по Волге. Недостающие части подготовили на месте, и через четыре недели в мае 1551 г. в устье р. Свияги в 20 верстах от Казани поднялся новый город — Новгород Свияжский (Свияжск). Чувашские послы Мехмед Бозубов и Ахкубек Тогаев явились с просьбой принять их в подданство России. Части чувашей было разрешено в течение трех лет не платить дань — ясак. Все же остальное население — чуваши, мари, мордва — было «приведено к правде», т. е. должны были поклясться в том, «что им государю царю и великому князю служити… и дани и оброки черным людем всякие платити».3 Чтобы не произошло какой-нибудь ошибки в платеже ясака, тотчас были посланы писцы, которые и описали 12 тыс. луков{10} «гораздых» воинов.
По отношению к новым подданным Иван Грозный проявил небывалую щедрость. Все лето 1551 г. к нему ездили мурзы и десятские по 500 и 600 человек, которых он принимал так, что было в диковинку и видавшим виды царедворцам. Он поил их за своим столоми жаловал богатыми подарками — доспехами, конями и оружием и драгоценными шубами. Празднование «светлой, без крови победы» завершило процесс добровольного вхождения Чувашии в состав Русского государства. Присоединение чувашского народа к феодальной России не избавило его от социального и национального гнета, но, как подчеркивает советский исследователь В. Д. Димитриев, создало предпосылки для жизни и хозяйствования в мирных условиях, что, в свою очередь, способствовало развитию производительных сил и росту народонаселения.
В 1551 г. русские войска действовали не только непосредственно в районе Казани. Все перевозы на Волге, Каме, Вятке были заняты детьми боярскими, стрельцами и казаками. Видя серьезность положения, арские люди (башкиры) потребовали от правящей в Казани крымской династии сложить оружие и сдаться на милость царя. Оставив в Казани семьи, крымцы бросились спасаться бегством. На Вятке они были пойманы. 46 пленных при огромном стечении народа были преданы смертной казни.
Весть о неудаче сломила дух осажденных. Казанские мурзы стали присылать челобития, обещая выдать всех русских пленных и соглашаясь принять «на государство» ставленника Ивана IV царя Шигалея, давно доказавшего преданность русскому престолу. Иван Грозный принял условия капитуляции — малолетний царь Утямыш-Гирей с матерью были отправлены в Москву. Шигалея он «учинил» на Казани и придал ему к Казани Луговую сторону да «всю Арскую». Свияжск вместе с Горной стороной{11} образовал другую административную единицу. Такое разделение Казанского царства пришлось не по душе Шигалею, но ему пришлось смириться.
Царь Шигалей и казанские князья дали шертную грамоту (присягу), что не будут вступать в Горную сторону, половину Волги, и даже ловцы будут соблюдать границу на реке. Три дня присягали казанцы на той «правде», которую дали их «большие люди». 16 августа Шигалей въехал в Казань в сопровождении бояр князей Ю. М. Голицына, И. И. Хабарова и дьяка И. Г. Выродкова, которые и «посадили его на царство». На следующий день новый царь передал русским «полон». По подсчетам летописцев, всего из Казанской земли вернулось на Русь 60 тыс. русских пленных.
Осенью царь Шигалей перестал отбирать у казанцев русских пленных под предлогом боязни волнения. В октябре в Москву вернулись И. И. Хабаров и И. Г. Выродков с сообщением, что казанцы освобождают мало «полону», прячут пленных и остаются при этом безнаказанными. Они же рассказали Ивану IV, что казанские князья вступили в сношения с Ногайской ордой. Возможно, автор Казанской истории прав, когда сообщает, что турецкий султан требовал от ногаев помощи казанцам против русского царя. Ногайские мурзы якобы отвечали о своем желании служить Ивану Грозному.
Едва взойдя на казанский престол, Шигалей начал жестоко расправляться с теми, кому его власть пришлась не по вкусу. В ноябре он вырезал всех казанских князей, которые готовились к бегству. Шигалей решил использовать удобный момент и потребовать подчинения себе Горной стороны. Иван IV, пожаловавший мурзам и князьям Горной стороны ясаки на три года, не менял своего прежнего решения, стремясь не подрывать союза с местными черемисскими феодалами. Потерпев неудачу, Шигалей отказался от царства и после длительных переговоров с Москвой 6 марта 1552 г. бежал из Казани вместе с приближенными к нему мурзами и 500 стрельцами великого князя. Так закончилось краткое (август 1551 — март 1552 г.) царствование Шигалея в Казани.
Услышав о намерении Ивана IV прислать в Казань наместника, оставшиеся в городе князья, мурзы и муллы просили себе царя в Ногаях. В Казань прибыл Едигер, сын астраханского царя.
Весть об измене казанцев достигла Москвы в марте. Тогда же был решен вопрос о новом походе на Казань. В это время, уже после выезда Шигалея из Свияжска, на Луговой стороне начались волнения. Чуваши и черемисы соединились с казанцами. Свирепствовавшие на Волге цынга и язва тяжело поразили детей боярских, стрельцов и казаков в Свияжске.
В мае-июне «на лугах» вокруг Москвы собралось огромное войско. После торжественного смотра 16 июня Иван IV выступил в поход. Едва царский «поезд» миновал Коломенское и Остров, пришла весть, будто с юга на Рязань и Коломну движутся крымские войска хана Девлет-Гирея. Направление похода пришлось частично изменить. Войска двинулись в Коломну. Под Тулой уже шли бои русского войска с крымским, в составе которого были артиллерия и турецкие янычары. 22 июня крымцы начали штурм Тулы. Крепость целый день обстреливали из пушек, стреляли «огненными ядры» и стрелами. Завидев облако пыли от приближающегося русского войска, 24 июня Девлет-Гирей снял осаду города и бежал. Добычей тулян стали не только пушки и телеги, но и брошенные под городом шатры и «стенобитные сосуды», много пленных, такие диковинные животные, как «велблюды». Пушки и верблюды, отправленные в Москву, должны были свидетельствовать о внушительной победе.
По возвращении войск в Коломну состоялось совещание с воеводами и боярами относительно пути
