Когда «Синдбад» наконец вошел в док, то все не сразу заметили, что громада мечети, неясно вырисовывающаяся перед ними, представляет собой огромную глыбу водного льда, прорезанную туннелями. Но Инженеры работали, не покладая рук, вырезая во льде комнаты, изолированные и весьма изысканно украшенные. Просторный салон для отдыха, оказавшийся сразу за проходным шлюзом «Синдбада», за время переговоров значительно увеличился. Теперь там имелась небольшая кухня, гардероб и наполовину оснащенный миниатюрный гимнастический зал. Вдобавок ко всему там имелась гостиная для бесед, где стояли кресла и кушетки для мошкитов и людей. Прежде чем Инженеры покончили с обустройством мечети, Хрис все время опасался, что зал будет размером с Серпенс-сити.
Евдокс что-то страстно и длинно говорила Мастеру по имени Адмирал Мустафа паша. Время от времени Омар обращалась к Мастеру из Ист-Индии. Хрис определил, что она разговаривала с ним на гортанном языке, на торговом койне мошкитов. Али Баба постоянно перебегал от Бери к Омар и обратно, однако его внимание постоянно было обращено к магнату.
То и дело приходили Посланники, похожие на крупноголовых, кривобоких паукообразных обезьян, очень изящных и красивых только в своей проворности. Посредники и Мастера часто брали перерывы на отдых и всегда возвращались вместе, иногда приводя с собой мошкитов-младенцев. После отдыха Посредники разговаривали очень быстро, словно это был последний разговор в их жизни.
Хрис наблюдал и слушал, и вскоре предложил Джойс заснять его интервью на камеру. Джойс попыталась найти предлог, чтобы отказаться, но почти тотчас же уступила.
– Благодарю вас, лейтенант Блейн, – проговорила она подчеркнуто любезно и расположила его в углу новой гостиной. Сама Трухильо расположилась с камерой напротив. Хрис посмотрел на девушку.
Итак: школярская поза, и даже ни намека на сексуальность. Она дала ему проявить себя с самой лучшей стороны. И Хрис решил блеснуть перед будущими зрителями своей эрудицией:
– Упрощенный гибридный язык, а это язык с искажением морфологического и фонетического облика слов, нужен в качестве своеобразного мостика для двух языков, со своими оттенками и нюансами, и здесь не срабатывают никакие вольные допущения даже при самом квалифицированном образовании. Однако язык мошкитов являет собой сплошные модуляции, а также язык тела и даже запаха, поэтому любой мошкит может изъясниться с другим мошкитов как по телефону, так и в скафандре или при помощи видео, даже при очень плохой связи. Весьма неестественно на первый взгляд смотрится то, с какой легкостью мошкиты используют свои коммуникационные возможности. И тут играет роль не только гибкость и приспособляемость языка торговцев. Ведь им зачастую приходится создавать язык прямо на месте. – Тут Хрис заметил на себе пристальный гоблинский взгляд и задумался о том, насколько они понимали его. Насколько он понимал его?
– Мы наблюдаем здесь некую параллель, – продолжал лейтенант. – Али Баба, пребывающий пока в неразумном возрасте, уже отчетливо понимает концепцию под названием финч'клик', используемую в языке Мошки-1. Мы наблюдали, как он одновременно изучил и англик и гибридный языки. Иными словами, за какие-то несколько часов он выучил столько, на что человеческому ребенку его возраста понадобились бы дни или недели. Разумеется, здесь играют не последнюю роль биологические особенности. И конечно, мы заметим здесь примерно то же самое и в других специальностях. Мы узнали о мошкитах очень много, что весьма немаловажно.
– Не хотите ли еще что-нибудь рассказать по этому поводу, лейтенант? – спросила Джойс подчеркнуто профессиональным тоном.
– На этот раз у нас нет вариантов, – ответил Хрис. – Блокада уже бесполезна. Нам придется научиться ладить с мошкитами...
– Так или иначе, – проговорила Джойс, но не включив микрофон. – Лейтенант, – начала было она, но резко замолчала.
Снова появилась пара Посланников. Хрис смотрел, как они бегут вдоль разноцветной стены залы, то и дело прерывая шаг и круто поворачивая в туннели и расщелины в ледяной скале. Он наблюдал за ними уже несколько раз, и теперь совершенно не сомневался: их шерсть меняла окраску, чтобы соответствовать цвету стены. Делали они это при помощи вздыбливания шерсти, выпуская из-под одного слоя другой соответствующего цвета, или еще как, но способность к мимикрии у них была, как у хамелеонов. Они подбегали к своим Мастерам, взбирались по их шерсти и что-то быстро шептали им на ухо.
Мастера обменялись одним-единственным взглядом с Посредниками, и тут все четыре Посредника подошли к группе людей.
– Ваше превосходительство, – произнесла Омар. – Рада сообщить вам, что Медина и Ист-Индия в принципе договорились касательно всех существенных деталей. – С этими словами она низко поклонилась; ей нога отделилась от стены, и снова вернулась на место, когда она выпрямилась.
– Приятно слышать, – промолвил Бери. Евдокс тоже поклонилась. Никто не смеялся.
– Мы договорились о наших статусах и владениях, но самое важное то, что мы договорились насчет вас. Мы не сообщаем вам ничего нового, когда говорим о том, что наши возможности ограничены, и самое большое благо для нас – ваша дружба.
Бери кивнул.
– Это очень приятно слышать, – повторил магнат. – Мы имеем честь быть вашими друзьями.
– Благодарю вас, – произнесла Омар. – Мы понимаем, что даже если мы и следим за посланием, которое вы собираетесь передать вашим коллегам в эскадре Безумного Эдди, мы все-таки полностью доверяем вам, в отношении того, что вы сообщите нам о том, что оно означает. Прежде чем вы отправите это послание, вы, естественно, пожелаете поговорить с командой, находящейся на борту вашего корабля, и было бы бессмысленно откладывать это. Когда вы запишете ваше послание, Ист-Индия отправит его. Подходящее для этого судно уже готово.
На этот на лице Бери появилась теплая и искренняя улыбка.
– Благодарю вас. Ваше гостеприимство меня просто восхищает, но, возможно, моим друзьям было бы удобнее находиться на борту нашего собственного корабля.
– Мне бы хотелось сказать вам одну вещь, – произнесла Омар. – Дело в том, что мой коллега из флота Крымских Татар сообщил о своих наблюдениях, заключающихся в том, что все люди на борту «Гекаты» живы, и ранен только инженер-воин; но по причинам, которые Посредник Крымских Татар не будет ни объяснить, ни обсуждать, ему не позволено разговаривать с ними. Мы обещаем, что эта ситуация очень скоро изменится.
Бери кивнул в знак согласия.
«Чертовски странно все это», – подумал Хрис. Что-то все-таки изменилось, что-то случилось, и Татары очень не хотят, чтобы мы об этом знали.
Что именно? Но Евдокс с Омар понимали это не хуже Хриса.
– Сейчас вы хотите возвратиться на свой корабль? – осведомилась Евдокс.
– Это было бы весьма удобно, – кивнул Бери.
– Медина и Ист-Индия пришли к еще одному соглашению, ваше превосходительство, – произнес Омар. – Однако оно требует вашего согласия. И вашего разрешения. Али Баба станет вашим компаньоном. Учеником. Разумеется, некоторое время он проведет с вами, пока будет учиться вашему языку и обычаям.
Бери еле заметно кивнул.
– Я польщен. Я нахожу его весьма приятным компаньоном. Тем не менее, надеюсь, что вы поймете меня, если я скажу, что иногда мне необходимо оставаться со своими друзьями наедине.
– Конечно, ваше превосходительство.
– Между тем, это приятно. Сейчас мы уйдем, чтобы набросать черновик послания. И разумеется, мы обязательно прочитаем его вам и объясним, что оно означает. Так будет с любыми нашими посланиями.
– Благодарю вас. Мы предоставим вам эскорт, – сказала Евдокс. – Джойс, ваших зрителей наверняка заинтересует эта база. Если вам угодно увидеть еще что-нибудь, то я с удовольствием буду сопровождать вас в этой экскурсии. Я провожу вас на «Синдбад», скажем... через два часа?
– Может быть, как-нибудь в другой раз, – сказал Хрис Блейн. Что у них на уме? Ведь все эти еле уловимые нюансы могут оказаться весьма зловещими.
