кровожадного монстра!» Чертовы деньги! Умирает он или нет — главное, что шоу должно продолжаться.
Макс стонал и непроизвольно бился в конвульсиях. Каждое его телодвижение было вызвано энергией, исходящей от Снежной Лебеди. Другие раненые по очереди впадали в настоящий транс. Но чувствительнее всех оказался Орсон. Его руки и ноги сводила страшная судорога, а на губах выступила розовая пена.
Остальные игроки, сидя на корточках, постукивали копьями и прикладами ружей по земле в такт унылым песенным ритмам Снежной Лебеди.
Все было как в сказке: и сакральный танец эскимоски, и мерные постукивания оружия о твердую землю, и монотонное подпевание, и он, Макс, человек из двадцать первого века, поддавшийся гипнотическому шаманскому воздействию.
Черные волосы Снежной Лебеди слиплись от пота; ее одухотворенное, какое-то неземное лицо сейчас было обращено к духам и Космосу. Она словно говорила с небом, получала энергию, заряжалась ею и отдавала ее игрокам, здоровым и раненым.
Сделав несколько кругов вокруг раненых, Снежная Лебедь приблизилась к Максу. Она что-то произнесла, сделала над его телом несколько пассов и снова что-то сказала. В ответ тело Макса изогнулось дугой и забилось в такт словам.
Неожиданно Макс почувствовал удивительное облегчение. Кровавые пятна стали уменьшаться и раны затянулись.
— Утту-сиик! — произнесла эскимоска, обращаясь к небесам. — Айпок, пинайок, су-томок, а-й-йэ-э-э!
Не прекращая движений, она повернулась к игрокам, будто приглашая их принять участие.
— Утту-сиик! Айпок, пинайок, сутомок, ай-йэ-э-э! — неслось вслед за заклинаниями Снежной Лебеди.
— Утту-сиик!
Тело Шарлей напряглось, как струна. До вушка вскрикнула и зарыдала.
— Айпок!
Орсон рефлекторно вытянул руку и достс руку Шарлей. Их пальцы крепко переплелись
— Пинайок!
Здоровые игроки еще громче застучали копьями, булавами и прикладами по земле.
— Сутомок, а-й-йэ-э-э!
Вдруг Максу показалось, что Снежная Лебедь оторвалась от земли и поднялась в воздух. Вытянув шею и раскинув по сторонам руки, она стала походить на лебедя, парящего в небе.
Многочисленные тени на камнях жили самостоятельно. Игроки увидели призраки своих талисманов: тюленя, моржа; был здесь и парящий орел и даже большая фигура мамонта.
Наконец Снежная Лебедь опустилась на землю и легла на спину. Ее тело забилось в страшных судорогах, словно сквозь него пропустили мощный электрический заряд. Вскоре эскимоска успокоилась и затихла.
Макс окинул взглядом игроков. Неужели это были те самые люди, которые два дня назад сели в самолет? Они стали совсем другими. Люди, которые прошли сквозь чистилище, огонь и опасности, изменились. На их лицах, усталых и закопченных, застыло напряжение. Это были лица людей, видевших смерть и ужас, видевших конец одного мира и начало другой жизни.
— Вставайте, — приказала Снежная Лебедь, поднявшись сама. — Вы исцелены.
ГЛАВА 30
«КАББАЛА»
Кряхтя и отдуваясь, исцеленные игроки поднялись на ноги. Не в силах сдержать своих эмоций, Шарлей крепко обняла Орсона, что весьма не понравилось Пегасу.
Всем было приятно сознавать, что белая эскимосская магия так же, а может, и более сильна, чем магия черная. Было радостно, что в этом новом мире есть не только силы зла, но и силы добра.
Неожиданно откуда-то из-за руин раздался взволнованный голос Хеберта:
— Эй! Все сюда!
Игроки быстро отправились на зов и нашли Хеберта, настороженно взирающим на кучи тряпья и какие-то коробки. Под тряпками оказались человеческие кости, во многих местах разломанные и обглоданные.
— Боже праведный! — воскликнул Орсон. — Должно быть, это было их последнее пристанище! Их загрызли эти мерзкие чудовища!
Макс осмотрел ящики и обнаружил на них надпись «Световые гранаты».
— Думаю, это нам может пригодиться.
— И это тоже… — сказал Хеберт, показывая на коробку с шоколадом.
Он достал плитку, зубами развернул фольгу и принялся жевать.
— А может, поосторожнее с этим? — засомневалась Трианна.
— Не беспокойтесь. Хорошо бы еще найти баночку фруктовой воды.
— Знаете, — внезапно заговорил Орсон, до этого изучающий странное место с пристрастием заправского сыщика, — мне почему-то кажется, что эту картину я уже где-то видел.
— Между прочим, — заметила Шарлей, — эти черепа не очень-то похожи на эскимосские.
С девушкой согласились многие игроки. Если полуистлевшие лохмотья еще можно было назвать традиционной эскимосской одеждой, то черепа несчастных почти не несли на себе характерных монголоидных черт.
Внезапно Эвиана побледнела.
— Что с вами, моя дорогая? — ласково спросил Макс, обняв женщину за плечи.
Эвиана не ответила.
— Не переживайте, ведь это всего лишь игра, — продолжал успокаивать Макс.
Вновь ничего не ответив, Эвиана осторожно высвободилась из объятий мужчины и направилась к Шарлей.
— У нас так и не было возможности поговорить, — произнесла она, глядя на девушку снизу вверх.
— Я знаю, что скоро все закончится, — ответила Шарлей. — И у нас действительно было мало времени. Похоже, вам было хорошо самой с собой.
— Шарлей, — неуверенно начала Эвиана. — Можно вас кое о чем попросить?
— Конечно. Что угодно.
Эвиана улыбнулась, но ее лицо оставалось напряженным.
— Я знаю, что это звучит очень странно, но не могли бы вы хоть немного меня рассмешить. Может, в этой свалке меня ударили по голове? Знаете, небольшая амнезия — и я забыла все человеческое.
— Не знаю, Эвиана, воспринимать ли вас серьезно, — изумилась Шарлей. — Похоже, вы слишком погрузились в эту игру.
— Игру… — повторила Эвиана. — Я только и слышу, как все вокруг рассуждают об этой игре. Я… я хотела бы знать, что вы имели в виду, когда говорили, что я погрязла в игре.
— Не погрязла, а погрузилась. Да, именно в эту игру, — голос Шарлей звучал несколько таинственно. — Вас просто заворожили все эти монстры, эскимосы и кровавые схватки. Но ведь все это — обыкновенная коммерция, грезы, поставленные на конвейер.
«…Грезы, поставленные на конвейер…» Эвиана усмехнулась и внезапно почувствовала облегчение. Многое вдруг стало ясным и понятным: это была всего лишь игра. Шарлей, как и раньше, была ее подругой, а все они сейчас находились в том месте, где, как пирожки, пекутся грезы — в «Парке Грез».
Над удивительным городом опускался туман. Игроки стали поеживаться от холода.
— Мы не расстанемся? — спросила Эвиана.
— Конечно, нет, — заверила Шарлей. — Знаете, если бы не вы, я бы так и не узнала, что значит по-
