которого телохранителем был человек, сильно похожий на Старкина.
— В этом нет ничего странного, — сказал Адок. — Император жалует Старкинов Высокородным в случае, если те в них нуждаются. Но Старкины все равно остаются слугами Императора и подчиняются его приказам.
Джим кивнул — слова Адока как будто подтверждали сказанное Мелнесом.
— В подземельях Мира Владык живут только слуги, так, Адок?
— Да, Джим.
— Раз уже мне придется здесь бывать по долгу службы, я должен знать подземелья как можно лучше. Как велика их протяженность?
— Под землей столько же помещений, сколько наверху, — ответил Адок. — А может, и больше. Я их все не знаю.
— А кто знает?
На секунду Джиму показалось, что Адок пожмет плечами, однако тот оказался достаточно сдержан.
— Я не знаю. Никто не знает… Хотя… может быть, Мелнес…
— Н-да, — задумчиво произнес Джим. — Если и знать, то кому как не Мелнесу.
Минуло несколько недель. За это время Джиму довелось участвовать в нескольких подземных парадах. Каждый раз его обязанности ограничивались праздным стоянием во главе подразделения из 78 Старкинов в полном вооружении. Однако самый первый парад произвел на него сильное впечатление.
Необъятных размеров казарма, сколько хватал глаз, до самого горизонта была набита полками Старкинов — невысоких, мускулистых, с серыми лицами и бритыми головами. Доселе он полагал, что по сравнению с Высокородными Старкинов значительно меньше, но, лишь увидев все своими глазами, осознал, насколько заблуждался. Позже, произведя несложные подсчеты с помощью Адока, Джим установил, что на данном параде присутствовало тысяч двадцать, а возможно и больше, вооруженных до зубов головорезов. И если Адок верно говорил, в том смысле, что один Старкин стоит четырех-пяти частей колониальных войск, то явившаяся глазам Джима армия соответствовала трехмиллионной орде туземцев. Вдобавок Адок сообщил, что парад этот — один из пятидесяти, проводимых в Мире Владык.
— В самом деле, — подумалось Джиму, — с такими силами Высокородные могут чувствовать себя в полной безопасности.
Кроме парадов в обязанности Джима входило постижение тайн имперского оружия — преимущественно «второго рода».
Он еще не использовал по-настоящему гибкие серебристые полосы, ускорители мышечных реакций. Адок учил проделывать с ними несложные физические упражнения — бег, прыжки и все такое, постепенно увеличивая нагрузки. Вначале тренировка заняла не более двадцати минут, по прошествии которых Адок едва ли не с отеческой заботой уволок Джима в комнату и заставил лечь на громадную подушку, заменявшую постель. Затем осторожно размотал ускорители.
— Теперь отдыхай не менее трех часов, — сказал он тоном, не допускающим возражений.
— Зачем?
Джим всматривался в склонившееся над ним серое лицо.
— Затем, что мышцы твои пережили небывалую нагрузку. Ведь ты работал в темпе, к которому организм не привык. И последствия не заставят себя долго ждать. Сейчас ты ощущаешь лишь усталость и недомогание, но что будет спустя три часа — не передать словами. И лучший способ свести неприятные последствия к минимуму — часа три лежать без движения. Постепенно тело привыкнет к ускорителям, и недомогание прекратится. А сейчас — отдыхай.
Джим подчинился. Адок исчез, предварительно потушив свет. Джим остался лежать в полумраке, уставясь взглядом в потолок. Ничего особенного он не ощущал, но, памятуя слова Адока, пролежал все три часа не шелохнувшись.
Время истекло, а в теле не было заметно никаких перемен. Джим задумался.
Сделанное им открытие не укладывалось в ряд известных фактов, а возникшая в мозгу общая картина пока оставалась туманной. В конце концов она прояснится, а до тех пор… К счастью, еще с детства, когда у Джима не было выбора и он принужден был проводить годы в молчании и одиночестве, он приучил себя к безграничному терпению.
Поскольку Адок предупредил его о неизбежном недомогании и Джим не знал, ведется ли за ним наблюдение со стороны Высокородных, или их слуг — у каждой из сторон могли быть свои интересы, — он решил не упреждать события и оставаться на месте.
Вытянувшись на мягком ложе, Джим погрузился в сон.
Кто-то легонько встряхнул его за плечо. Джим открыл глаза. В полумраке комнаты над ним склонилась Ро.
— Галиан хочет, чтобы ты встретился с одним человеком, — сказала она. — Мне передала Афуан. Человек этот — губернатор Альфы Центавра.
Минуту Джин пытался вникнуть в смысл сказанного, затем резко встряхнулся.
— С какой стати мне встречаться с губернатором Альфы Центавра? — поинтересовался он, садясь.
— Но ведь он твой губернатор! — воскликнула Ро. — Разве тебе не объяснили, Джим? Любая новая колония передается в ведение ближайшего губернатора.
— Впервые слышу, — буркнул Джим. — Насколько я понимаю, я обязан засвидетельствовать ему свое почтение?
Ро заколебалась.
— Видишь ли… Теоретически он имеет право отозвать тебя из Мира Владык в любой момент — ведь ты его подданный. С другой стороны, поручительство за тебя было одобрено Императором, и, узнав об этом, губернатор вряд ли захочет неприятностей. Мол, кто их знает, без пяти минут Высокородных? Запомни: престиж колонии неизмеримо возрастет, если выходец из нее останется в Мире Владык и сделается Высокородным. Стало быть, он не может причинить тебе вред, а ты, напротив, получаешь право отказывать ему в чем угодно (если, конечно, возникнет нужда). Но — с соблюдением этикета.
— Тебя послали за мной? — спросил Джим.
Ро кивнула. Она протянула руку, и Джим осторожно сжал ее ладонь. Это был самый простой способ перенестись в незнакомое место.
Они попали в небольшую комнату, до странности похожую на рабочий кабинет Галиана на борту звездолета. За парящими в воздухе столами сидели уже знакомые слуги, невдалеке расположились Старкины-телохранители. Здесь же Джим увидел Галиана и — рядом с ним — причудливо разодетого человека, отдаленно напоминавшего индейца Южной Америки. Насколько Джим помнил, то было национальное облачение туземцев Альфы Центавра, хотя для коренного жителя Альфы губернатор был несколько высоковат.
— Вот наконец и вы, — приветствовал, повернувшись, Галиан. — Джим, я полагаю, тебе интересно будет познакомиться со своим уездным начальником. Ук Бен, к твоим услугам. Ук — это тот самый Джим Кейл, кандидат в жители Мира Владык.
— Хо’ошо, — сказал с улыбкой Ук Бен.
В стремлении подражать характерному акценту Высокородных губернатор миров Альфы Центавра несколько перебирал и потому сильно картавил.
— Я хотел видеть тебя, Джим, и пожелать тебе удачи. Твоя планета совсем недавно по’ешла под нашу юрисдикцию и — я весьма, весьма го’жусь!
Ук Бен улыбнулся. Казалось, его нимало не волновала реакция окружающих на данное выступление. Внешний облик Ро от макушки до пят выражал презрение. В желтых глазах Галиана сквозила ирония. Джим внимал губернатору бесстрастно и молча.
— Да… это я п’осто хотел тебе сообщить! Не хочу более отнимать твоего д’агоценного в’емени! — единым духом выпалил Ук Бен.
Джим молча разглядывал этого горе-комедианта, выставленного на посмешище Галианом. Он не мог понять одного — зачем Галиан вызвал его, надо полагать, к этому были более веские причины.
— Благодарю, — сказал Джим. — К сожалению, мне в самом деле пора. Дело в то, что сейчас —
