— Мой рост остановили, — хмуро ответил Джим. — На мне поставили сотню опытов, так как для своих лет я оказался ненормально высок. Патологий не нашли, однако скормили-таки для верности какую-то дрянь. И — помогло. Я перестал расти, но продолжал развиваться, как и любой другой ребенок.
Ро внимательно слушала, но Джим внезапно умолк.
— Это все чепуха, — сказал он после паузы. — Кажется, ты собиралась научить меня перемещаться?
— Да… и кое-чему еще! — ответила девушка.
В эту минуту она как будто стала выше ростом, строже сделалось лицо. Черты фамильного облика проступали все явственней. Чем не ледяная Афуан?
— Они могут отнять у меня животных, могут замучить их или убить… Но никогда они не отнимут у меня тебя! Я постараюсь научить тебя всему, что знаю. Конечно, знаю я немного, ты не сравняешься с Высокородными, но сможешь выжить в их обществе. Пусть кожа моя темнее, чем у принцессы, — отчеканила Ро с надменностью, адресованной, как понял Джим, отнюдь не ему, — но кровь моя не хуже крови любого Высокородного. И они это знают. Император не имеет права без важной причины изгнать меня из Мира Владык. Все владения Высокородных принадлежат также и мне — по праву! Пойдем. Я покажу тебе, что значит быть Высокородным и гражданином Мира Владык.
Она увлекла его за собой. Под высокими сводами зала с полированными металлическими стенами Джим разглядел одинокого низенького человека с темно-коричневой кожей и длинными, до плеч, волосами. Человек стоял возле стены, на блестящей поверхности которой переливался всеми цветами радуги отраженный свет.
По словам Ро, это был единственный член экипажа звездолета — инженер, который наблюдал за работой всех систем, а также устранял возможные неполадки.
По существу, корабль не нуждался в экипаже. Он сам регулировал скорость полета, безукоризненно выдерживал курс, кроме того, обеспечивал работу всех систем жизнеобеспечения. Подобно огромной и верной собаке, звездолет исполнял любое желание принцессы Афуан и готов был, правда, в меньшей степени, выполнить юлю остальных пассажиров.
— Просто стань здесь и постарайся расслабиться, — учила Ро. — Корабль сам наладит с тобой связь.
— Связь со мной? — переспросил Джим. Он решил, что речь идет о телепатии, но, чтобы объяснить свои соображения, не сумел найти в словаре Империи подходящего термина. К удивлению, Ро прекрасно поняла и так и постаралась как можно подробнее посвятить Джима в принцип работы корабля.
Оказывается, звездолету требовалось настроиться на индивидуальную частоту мозговых импульсов Джима, дабы впоследствии улавливать любое исходящее от него мысленное желание. Речь шла о мыслеформах. Любые достаточно яркие образы способны вызвать механическую субактивность тела, объяснила Ро. Причем грубое физическое тело отзывается на подобные образы так, как если бы они существовали в действительности. Системы корабля сопоставляют импульс желания с возникшей мыслеформой и обеспечивают его исполнение.
Приблизительно так же осуществлялся и бросок звездолета сквозь многие световые годы за считанные дни. Только для этого требовалось несравненно больше энергии. Корабль вместе с содержимым как бы распадался на части, так называемые «элементарные массы», а по мере приближения к цели восстанавливался. Существовал, разумеется, определенный «потолок» расстояния, которое возможно было покрыть за одно перемещение, хотя особой роли это не играло, ибо на количество перемещений ограничений не существовало.
— …В действительности корабль никуда не движется. Просто меняет собственные координаты. — Тут Ро принялась так сыпать терминами, что Джим отчаялся что-либо понять.
Тем не менее после нескольких попыток перемещения с места на место у Джима вновь появилось недавнее ощущение — приятное прикосновение легкого перышка к обнаженному мозгу…
Вначале он удачно перескочил из одного угла зала в другой. Спустя пять—шесть минут Джим почувствовал себя уверенней и стал пробовать перемещаться в другие комнаты — разумеется туда, где бывал и мог припомнить интерьер.
Затем Ро повела его к себе и принялась обучать азам социальных наук Высокородных. Успехи, достигнутые Джимом за время полета, повергли в изумление не только учителя, но и ученика. К тому же Джим был поражен еще одним обстоятельством. Оказывается, Ро, как, впрочем, и все Высокородные, обладала обширнейшими знаниями во всех областях науки и общественной жизни, вплоть до повседневных бытовых мелочей. Зачем ей это было нужно — оставалось загадкой. Например, осведомленность в устройстве корабля. Ясно, что ей никогда не придется торчать у приборных досок и ковыряться в микросхемах. Но ясно было и то, что, если возникнет нужда, с помощью необходимых механизмов и при наличии материалов Ро могла построить звездолет в одиночку, полагаясь исключительно на собственные знания.
В свою очередь, Ро приходила в восторг от необыкновенной сметливости и ученических талантов Джима.
— Но ты уверен, что все запомнил? — прерывала она урок на полуслове. — Никто и никогда, кроме Высокородных, не усваивал науки с такой легкостью.
В ответ Джим приводил на память длиннейшие цитаты из лекций Ро, не упуская ни единой мелочи. Успокоенная, но не вполне разуверенная, Ро вела уроки дальше. А Джим продолжал, подобно губке, впитывать в себя премудрости о Мире Владык, о расе Высокородных, управляющих громадной Империей с высот этого мира.
Постепенно в сознании стала вырисовываться ясная картина. Словно наполовину разгаданный кроссворд, когда известные слова по вертикали дают возможность «додумать» горизонтальное неизвестное. Оказывается, Высокородные не являлись коренным населением Мира Владык. Более того: нынешние обитатели верховной планеты добились своего положения с позиции скорее слабости, чем силы.
Изначально, правда, Мир Владык пробовал диктовать свою волю и управлять колонизированными планетами. Попытка эта вскоре провалилась. С развитием космической техники и увеличением мощи флотов колоний, те правдами и неправдами стремились заполучить автономию. По прошествии нескольких тысячелетий Империя расширила свои границы до самых окраин Галактики, где расстояния между обитаемыми планетами оказывались столь велики, что даже грандиозный Имперский Звездный Флот не в силах был контролировать ситуацию. Мир Владык навсегда позабылся в подобных местах, а если и бывал помянут, то лишь как смутное воспоминание о заре космических скитаний.
Однако еще прежде, чем звездная экспансия достигла критической точки, в некоторых кругах Империи зародилась идея о неоспоримых преимуществах централизованного управления человечеством. Сложился образ планеты, наделенной известной властью, а на деле представляющей собой интеллектуальный центр Империи. Вселенская библиотека, информационный улей, вместилище новейших достижений науки — такой планетой сделался Мир Владык. Никто не подозревал, что подобным актом будет дан толчок к возникновению новой расы.
Как и следовало ожидать, Мир Владык начал притягивать лучшие умы науки и искусств со всех концов Империи. Образовалось нечто вроде интеллектуальной элиты человечества. Этому способствовали и щедрые гонорары за плоды умственного труда, и возможность общения с лучшими специалистами, и доступность любой информации.
Вскоре иммиграция на планету достигла столь внушительных размеров, что властям пришлось ввести ограничения. Неиссякаемый родник научной и технической мысли, Мир Владык год от года делался богаче и могущественней и постепенно возвысился над всеми остальными государствами. Только лучшие из лучших отныне имели право селиться в Мире Владык. Исключение составлял обслуживающий персонал из квалифицированных мастеровых, живших здесь на положении рабов.
За минувшие со дня основания Центра десять тысяч лет, когда Империя не только не уменьшилась, но даже значительно разрослась, основное население Мира Владык постепенно превратилось в особую расу. Контроль рождаемости, строгий отбор выделили и физические признаки Высокородных — белая, как оникс, кожа, лимонно-желтые глаза, белоснежные волосы, ресницы и брови. Складывался облик аристократов, лучших людей Империи. Приток провинциальных гениев значительно ослаб, но не прекратился совсем, хотя вновь прибывшие не попадали в разряд Высокородных — их уже величали «цветными», а сами они могли
