— Кэт? — Добежав до конца коридора, он ворвался в комнату, из которой лился свет, и увидел совершенно неожиданную картину: Кэт сидела на полу и смеялась, а четыре неуклюжих детеныша пантеры[2] ползали и перекатывались через нее. Бастиен смотрел на нее и чувствовал, как в его легких заканчивается воздух.
Серьезная Кэт была красавицей.
А смеющаяся Кэт — богиней.
Она смотрела на него, всё еще улыбаясь.
— Простите. Вы услышали, как я закричала? — она подняла самого крупного детеныша мужского пола. У малышей шерсть сверху была цвета корицы с красноватым отливом, а скрытые части тела — белыми, с причудливым изгибом на кончиках хвостов. — Он пытался доказать, что он опаснее своих трех сестер, и сильно укусил меня за палец, не так ли, малыш?
Когда она склонилась и потерлась лбом о детеныша, Бастиен вдруг совершенно точно понял, почему тот замурлыкал. Он бы замурлыкал сам, если бы она потерлась о его живот.
— Они прекрасны, — сказал он правдиво. — Я никогда не видел детенышей пантеры. Они… то есть…
Она снова рассмеялась, но на сей раз в ее смехе была нотка горечи.
— Нет, они не оборотни. Они — настоящие пантеры. И какое-то время была опасность того, что мы никогда больше не увидели бы детенышей пантеры во Флориде, принимая во внимание то, что люди их убивали.
— Браконьеры? — он сел на пол, осторожно протянув руку к двум малышам рядом с ним. Одна из них совершенно проигнорировала его и начала мыть мордочку лапкой, а другая осторожно подкралась, прыгнула на его руку и рьяно напала на рукав его рубашки.
— Нет, не браконьеры, хотя теперь у нас с ними тоже проблемы. Верьте или нет, но на этих невероятных животных охота была совершенно законной еще совсем не так давно, в 1967 году, когда Департамент внутренних дел США определил, что они на грани вымирания. Что было чертовски запоздалым решением. Их почти истребили еще в 1955, — она прислонилась к стене и потянулась.
Бастиен постарался не обращать внимания на то, насколько длинные у нее ноги.
— Но сейчас ситуация улучшилась?
Она кивнула, но ее лицо осталось мрачным.
— Улучшилась. Но всё еще недостаточно. Соглашение с коалицией пум Техаса в 1995 помогло. Мы ввели восемь женских особей Техасских пум в семейство пантер, чтобы улучшить рождаемость.
Малыш свернулся у нее на коленях и заснул, а Кэт рассеянно почесывала его за ушком.
— Ситуация улучшается, но это не выход. Плюс, мы получили больше самок, чем хотелось бы, — горько заявила она.
Изменение ее тона озадачило его.
— Я думал, что они были важны для ваших котов?
Кэт моргнула, потом, казалось, поняла, о чем речь.
— Ой, не обращайте внимания. Я думала совсем не о том виде Техасских кошачьих, которые появились здесь. Если точнее, то ее зовут Фэллон.
Он изогнул бровь, и она ответила на его безмолвный вопрос.
— Мы… сами привезли несколько Техасских самок, по тем же соображениям, — сказала она, не глядя на него. — В особенности эта Фэллон совсем не уважает никого, кроме чистокровных, и совсем не стесняется это показывать. К сожалению, Итан взял ее в жены, так что…
И когда она замолчала, то он осознал скрытую правду. Фэллон оказалось той злобной сукой, которая при каждой возможности тыкала Кэт носом в ее недостатки. Фигурально выражаясь. Внезапно его ладони закололо от желания погладить Кэт по волосам и как-то успокоить ее.
И снова это не было на него похоже.
Та радость, с которой Кэт играла с малышами, испарилась, и она резко поднялась.
— Я покажу вам комнату, и мы утром начнем. Нам нужно о многом поговорить с Итаном, о той важной встрече сегодня вечером.
Он нежно отцепил зубы детеныша от своего рукава и поставил самочку на пол, потом тоже поднялся. Кэт остановилась в нескольких дюймах от него, словно попав в ловушку. В комнате вдруг возникло напряжение, и он, ощутив сухость в горле, посмотрел в глаза девушке.
— Кэт? Я…
— Дверь, — выпалила она. — Вы загораживаете дверь.
— Ой. Простите. Дверь.
Он отдвинулся в сторону, и второй раз за вечер она убежала от него.
Он медленно улыбнулся, глядя ей вслед. Если бы он был хищником, то ее побег только бы вовлек его в охоту. Он подождал прежде, чем последовать за ней по коридору, ожидая, пока его настойчивая твердость пойдет на убыль.
— У нас могут быть неприятности, леди Кэт, — пробормотал он себе под нос. Детеныши полусонно наблюдали за ним.
— Потому что я вдруг почувствовал себя хищником.
Аларик обернулся туманом и улетел прочь от коттеджа рейнджера, обеспокоенный тем, что почувствовал от оборотня и Бастиена. На стремительной скорости он несся вперед и вверх, пока не оказался над полуночными синими волнами Атлантического океана. Зигзагом опустившись в воду, по пути обретая форму, он направил магию для вызова портала в Атлантиду.
Мрачно надеясь, что этот портал будет сотрудничать. Портал обладал капризным характером, похожим на характер самого Бога Морей.
К счастью для срочности его миссии, портал тут же открылся, и он ступил на землю Атлантиды. Тут же Аларик испытал, как покой его родины наполняет его, проходя сквозь разъеденные уголки его души.
Хотя даже этот покой не мог заполнить пустоту от некоторых потерь. Некоторые раны никогда не затянутся. Он представил себе ее огромные глаза и почти дернулся.
Его глаза горели такой силой, что двое стражей портала испугались и упали при его появлении. Потом они низко поклонились.
— Аларик. Принц Конлан посылал за вами, — рискнул заговорить один из них, не глядя ему в глаза.
Аларик кивнул и направился во дворец. Те новости о связи Бастиена и оборотня, в которой почти наверняка была кровь Атлантийцев, были важнее его собственных желаний к женщине, которая никогда не будет ему принадлежать.
Квинн всё прояснила, а его собственные обязанности требовали того же.
Запутавшись в своем плохом настроении, он не почувствовал Конлана, пока принц не обернулся в форму на его пути.
— Какие новости, Аларик?
Аларик поднял голову, скрывая свои мысли под спокойным контролем и заставляя свое лицо также выражать только спокойствие.
— Есть проблема. В нашем оборотне течет кровь жителей Атлантиды.
— Что? Ты уверен? — Конлан запустил руку в волосы. — Как такое может быть в оборотне?
Аларик приподнял бровь.
— Принимая во внимание природу твоей возлюбленной и ее сестры, я не понимаю, почему ты так удивлен подобным развитием событий, — насмешливо заметил он.
— Но оборотень? Разве возможно, чтобы у атлантийца и оборотня мог родиться ребенок?
— Это возможно, если речь идет о человеке с едва заметной нашей ДНК от какого-то предка, рожденного более одиннадцати тысяч лет назад.
Конлан посмотрел на Аларика и кивнул.
— Ты прав.
— Я всегда прав. Ты можешь уточнить, в чем именно?
