народные казачьи песни, то он никогда бы не спутал линейцев с «войсками, предназначенными для действия в строю».
Шолохов не знал происхождения текстов песен (он не читал ни Савельева, ни Пивоварова, ни Листопадова) и дал лишь внешне правдоподобное объяснение их происхождения.
Перед нами встает вопрос: кто составлял и проверял примечания, кто ответственен за нелепые и безграмотные ошибки комментариев и примечаний, которыми были снабжены прижизненные издания «Тихого Дона»? Совершенно очевидно, что примечания носят в значительной мере случайный, иллюстративный или тенденциозный характер. В них присутствует непонимание подчас самого комментируемого текста.
Возможны два варианта: либо текст комментариев и примечаний составлен с непосредственным участием Шолохова, и тогда выявленные ошибки и несуразности прямо характеризуют уровень его понятий и представлений, либо комментарии составлены посторонними людьми по поручению издательства без ведома Шолохова. В любом случае санкционирование Шолоховым большого количества публикаций «Тихого Дона» с грубейшими ошибками в примечаниях довольно ярко иллюстрирует его образовательный уровень и низкую степень его личной ответственности за историческую и филологическую достоверность комментируемого в романе.
V. Верхнедонское восстание на страницах «Тихого Дона»
Верхнедонское восстание 1919г. занимает в «Тихом Доне» особое место, как по объему: примерно 65 глав — от развала фронта в январе (гл.12 шестой части) вплоть до боев в июне за освобождение Усть- Медведицкой станицы (гл. 12 седьмой части), так и в плане композиции романа, развития, а вернее, завершения основных сюжетных линий. Трагический раскол казачества и междоусобная война последовательно приводят к гибели главных персонажей «Тихого Дона».
Не менее важное значение имеют «повстанческие» главы и для текстологии романа. Этот обширный и достоверный материал, детально разработанный и осмысленный автором, вполне может рассматриваться как исторический источник, причем опубликованный в такое время, когда в Советской России никаких общедоступных материалов и сведений о восстании практически не существовало. В плане текстологии все это ставило перед нами двоякую задачу. Во-первых, требовалось идентифицировать текст романа, то есть проверить точность в изображении событий и выявить в тексте аномалии и возможные ошибки, чтобы составить заключение о структуре, композиции и особенностях работы автора. Для сравнения нами использовались донские повременные издания, прежде всего газета «Донские ведомости» и журнал «Донская волна» за 1918-19 гг., а также воспоминания командующего повстанческими силами Павла Кудинова, опубликованные в эмиграции в 1931г. уже после выхода в свет первых частей «Тихого Дона».[48] В последние годы появились интересные исследования местных, донских историков, посвященные периоду гражданской войны на Дону и его отражению на страницах «Тихого Дона». Прежде всего здесь следует назвать работы А.В.Венкова и ГЛ.Сивоволова. [49]
Во-вторых, на материале «повстанческих» глав мы получали уникальную возможность независимой проверки гипотезы об участии «соавтора» в создании «Тихого Дона». Согласно этой гипотезе отдельные фрагменты художественного текста соединялись «соавтором» в единое произведение с помощью заимствований из опубликованных на момент работы и подходящих по содержанию книг. Этот новый слой романа дает возможность проследить те характерные методы работы над текстом, при которых появляются грубые ошибки, анахронизмы, нарушения логики и последовательности в изложении, связанные с «соавторским» внедрением в роман, неадекватной оценкой первоисточника, наконец, с непосредственным участием в дописывании художественного полотна.
1. Начало восстания.
(На одном дыхании)
Описание событий на верхнем Дону зимой-весной 1919г. в романе можно уверенно разделить на три периода, каждый из которых имеет в тексте свои характерные особенности. Наибольшую художественную цельность и органичность представляет рассказ о приходе красной армии на Дон в январе 1919г. и начале террора, «расказачивании», что в конце концов вызвало поголовное восстание казаков. Это главы 12 — 28 шестой части.
Написанные ярко и выразительно, как бы «на одном дыхании», они правдиво и хронологически точно изображают все упоминаемые события:
— бунт 28 полка и его уход с фронта;
— приход красных войск, причем с недельной задержкой;
Казаки заключили «мир» с красными, надеясь, что Красная армия не вступит на донскую землю. Григорий, например, говорит красноармейцу:
«Мы ить сами бросили фронт, пустили вас...»
— правильно названы упоминаемые в тексте красные полки и дивизии;
— достоверно изображено вызывающее и настороженное отношение пришельцев к казакам.
Приведем несколько примеров точности и достоверности соответствующих эпизодов в тексте «Тихого Дона». Вот картина появления первых красноармейцев в курене Мелеховых в январе 1919 г.:
«Красноармейцы рассаживались не крестясь. Старик наблюдал за ними со страхом и скрытым отвращением. Наконец не выдержал спросил:
— Богу, значит, не молитесь?
— И тебе бы, отец, не советовал! Мы своих богов давно отправили...Бога нет, а дураки верят, молятся вот этим деревяшкам!»
О том же пишет П.Куликов:
«Красные чекисты... срывали иконы, крича: «Товарищи кадеты, смотрите, мы вашего Бога повергли к ногам красного солдата!».[50]
Вспомним еще, как один из красноармейцев, боясь отравы, требует, чтобы Ильинична сперва сама попробовала подаваемую на стол еду. Эпизод этот — не вымысел автора. Историк Венков приводит следующую любопытную выписку из приказа по стрелковой бригаде Красной армии, отданного перед
