Сампсониевского (Свободы) моста, по Финляндскому проспекту (самому короткому проспекту Питера) и — домой.
Большое спасибо. За теплые слова спасибо и за приглашение тоже. Когда-то я очень любил путешествия «на относительно далекие расстояния». Любимый отпуск у меня был: сесть в автомобиль (в три автомобиля — у нас была целая компания) и пуститься по Большому кругу: Эстония, Латвия, Литва, Белоруссия и обратно — через Псковщину — домой. Примерно три тысячи кэмэ. Приятно вспомнить. Теперь времена путешествий миновали и, видимо, навсегда. Так что спасибо за приглашение, но — нет. Не поеду на озеро Бодензее. Буду сидеть дома, а если уж и поеду, то — на пару недель на финский хутор какой-нибудь близ Падасйоки. Тоже, между прочим, недурно, как выяснилось.
Описанное в романе местечко на Даугаве совершенно реально существует. Это была наша любимая стоянка на пути из Ленинграда и Литву. Да и просто так мы там тоже иногда останавливались и стояли по несколько дней. Но — должен Вас огорчить — никакой лестницы и, уж конечно, никакого дома там не было — все это я придумал специально для романа. Там было совершенно пусто на несколько километров влево и вправо, только на противоположном берегу виднелся в отдалении какой-то хуторок. Именно полной приватностью и безлюдностью было особенно хорошо это местечко. Хотя неподалеку в сосновом лесу мы нашли старинный фундамент какого-то дома, я думаю, времен еще буржуазной Латвии. Фундамент густо зарос одичавшей малиной, и над ним летали огромные махаоны неописуемой красоты.
Я, видимо, выразился недостаточно ясно: «мы» (о которых идет речь) — это компания моих старинных друзей, с которыми я, начиная с 82-го года идо года 93-го, каждое лето, на двух-трех автомобилях объезжал Прибалтику по круговому маршруту — иногда с заездом в Калининград, иногда без, иногда с заездом в Краславу, а иногда и без такого заезда. АНС с нами не ездил никогда. Во-первых, он был принципиальным противником автопробегов, а во-вторых, у него была своя компания, и компании наши не пересекались.
А на стоянку нашу мы обычно попадали так: сворачивали налево с шоссе Ленинград—Даугавпилс, пилили километров 20–30 (уже не помню точно) по асфальту и, не доезжая нескольких десятков метров до знака «Краслава», сворачивали направо, на грунтовую дорогу. Проезжали мимо какого-то производственного вида строения (всегда безлюдного), въезжали в сосновый лес и ползли по лесной дороге 3–4 километра, пока не попадали на другую грунтовую дорогу, идущую параллельно Даугаве. По этой дороге направо еще метров 100 (мимо развалин дома, заросшего малинником и какими-то роскошными желтыми цветами на высоких стеблях) — и вот мы на маленькой полянке над обрывом к Даугаве. Это — правый берег (если смотреть по течению). Место замечательное: малина, земляника, грибы, вот только рыбная ловля (как, впрочем, и обычно бывает на реках) неважная.
Нет, это все — самый сугубый реализм! В конце 50-х (или в начале 60-х?) в ряде крупных городов СССР (в Москве и Ленинграде — точно) был введен прокат легковых автомобилей. Каждый человек, имеющий права, мог вступить в договорные отношения с соответствующим «пунктом проката» и взять автомобиль на несколько дней или даже недель в свое исключительное пользование. Платить надо было как за время проката (сколько-то рублей в день), так и за намотанный километраж. Цен я уже совсем не помню, но они были вполне умеренные — заметно дешевле такси и вполне доступны для четырех-пяти младших научных сотрудников, которые брали машину в складчину. Просуществовал прокат вплоть до 1965- го года, а может быть даже — до 66-го. Потом его закрыли — якобы из-за нерентабельности, но главным образом, я думаю, потому, что сняли Хрущева: прокат был сугубо его затеей. Хорошее было время — Первая (Хрущевская) Оттепель! Мы были тогда молодые, крепкие, здоровые и объездили на прокатных «москвичах» пол европейского СССР: Прибалтика, Крым, Карелия, Украина, Белоруссия, Калининградская область — все было «наше»!
Я начинал с «запорожца-мыльницы» в 1976 году, потом несколько раз приобретал ВАЗы — была у меня и «двойка», и «одиннадцатая», и «четверка». Машиной мечты был у меня вездеход типа «козел», но в мое время частному лицу такую машину иметь было не положено, а на «Ниву» денег никогда не хватало. Теперь возможности открылись, но время вездеходов миновало (для меня) безвозвратно. А что касается АНа, то он был противником автотранспорта — по причинам взаимной их (АН и автотранспорта) неприязни. «Были прен-цен-денты».
Путешествовал немного. Путевой дневник (или что-то вроде) как правило вел. Публиковать не намерен, но куски из него уже неоднократно использовал в своих и наших общих повестях.
Было время — я много и азартно играл в преферанс и очень часто раскладывал разнообразные пасьянсы (между прочим, имея, в частности, целью получить вероятность сходимости — хотя бы эмпирически). Но все это было очень давно. Сейчас вот попробовал разложить «могилу Наполеона», и выяснилось, что я забыл, как это делается. Наверное, и в преферанс бы я сейчас сыграть не сумел. Так что на Ваши вопросы я толком ответить не способен. В шахматы я тоже игрывал когда-то и даже имел, как сейчас помню, четвертую категорию. А сейчас беру в руки доску разве что для того, чтобы разобрать очередную партию Гарри Кимовича с очередным суперкомпьютером… Все эти мои увлечения остались в прошлом и, видимо, навсегда.
