Самое необычное, сверхъестественное и почти невозможное — то, что мы вообще дожили до наших лет и не сгинули в молодости.
Весьма, если подумать, маловероятное сочетание событий. См. роман «Поиск предназначения», где эта тема подробно разбирается.
Наверное, да. Я весьма высоко ценю рассуждения Толстого о закономерностях истории.
Не знаю, как ответить на этот вопрос. «Показалось, что так будет лучше», — вот все, что приходит мне сейчас в голову.
Я уже писал, по-моему, что большинство событий жизни Стаса Красногорова — суть эпизоды, взятые из реальной жизни автора. Они только приспособлены к обстоятельствам сюжета и, разумеется, несколько «офантазированы». Ну, а Хозяин, конечно, это абсолютно вымышленная фигура, не имеющая прототипа.
Это строчка из стихотворения Александра Кушнера. К сожалению, точную ссылку дать не могу — не помню.
Кто автор этой песни я, к сожалению, не запомнил (хотя в свое время мне его называли). Перевод же (скорее — переложение) принадлежит мне.
Я сразу вспоминаю замечательный анекдот, как командир части вызывает к себе на ковер двух воинов, которых вчера посылал в подшефный детский сад чинить электропроводку, и делает им накачку: «Что вы там вчера натворили, раздолбай? Мне директорша с утра плешь переела, что все детишки в садике матерятся, как извозчики!» Никак нет, отвечает сержант Петров. Все было нормально. Ефрейтор Иванов чинил проводку, а я держал стремянку. У него что-то там закоротило, и мне за шиворот насыпалось раскаленной проволоки. Ну я и сказал: вам не кажется, ефрейтор Иванов, что это неправильно — сыпать старшему по званию раскаленную проволоку за шиворот?.. Вся наша военная цензура (самая глупая и самая откровенная из всех советских цензур) как в зеркале отражается в этом анекдоте. Какой там мат! Автору пришлось бы сражаться за слово «раздолбай» и за несчастную «плешь». Не употребляют советские воины таких слов! Поэтому невозможно себе представить, на каком жиденьком монастырском пайке сидели мы все в этом (и не только в этом, разумеется) смысле. Между тем, наше мнение по поводу ненормативной лексики всегда было вполне либерально. Мата в литературном произведении должно быть ровно столько, сколько его требуется для создания атмосферы максимальной достоверности. Не больше, но и, конечно, не меньше. Льщу себя надеждой, что в «Поиске» старик Витицкий, все-таки, не переборщил. На мой взгляд — точно нет. Но ведь на всех (я понимаю) не угодишь.
Я услышал о нем от моих знакомых в самом начале 50-х: рассказывали, что он был в 20-х очень популярен, и пели его песни под гитару. Я запомнил только один куплет из «Песни английского разведчика»:
Грибановская караулка, равно как и Вшивый бугор, и Сто вторая разметка суть географические реальности южного побережья Ладоги.
Существует великое множество слухов и сообщений (публикаций) относительно спецслужб различных стран, якобы занимавшихся всеми этими «пара-проблемами». Доводилось слышать мне и о спецлабораториях КГБ, но эти слухи были из категории совсем уж малодостоверных. Однако для фантастического романа того, что я слышал и читал, мне показалось достаточно.
Беспалый прототип Виконта (у него не было большого, указательного и среднего пальца) прекрасно играл на гитаре и пел слабым, но приятным голосом. Разумеется, ему было далеко до профессионала, но три-четыре аккорда он брать мог, и этого было (для наших домашних нужд) более чем достаточно.
Именно в том, как это ни грустно, все предназначение Красногорова и заключалось — «вытаскивать Виконта». А он-то, бедолага, развоображался…
Скромнее надо быть, вот что! По сути, весь роман об этом: надобно быть скромнее, как можно скромнее!..
Нет, ни в малейшей степени. Многие события в жизни Красногорова происходили на самом деле и со мной, но Красногоров — это не Б. Стругацкий. И даже не С. Витицкий.
