Дэрин досадливо цокнула языком.
— У Алека от меня секретов нет, понятно? Ведь так, ваша светлость?
Фольгер кивнул и брезгливо посмотрел на лягушку.
Мэлоун, сняв земноводное с плеча, поместил его на стол и аккуратно поскреб ему под подбородком, словно выстукивая шифр.
— А ну, Ржавка, повтор.
В ответ лягушка заговорила голосом Алека:
— Не уверен, вы ли это, граф, но я вынужден довериться этому человеку. Как видите, мы все еще в Стамбуле, что вас наверняка крайне обескураживает. Но мы повстречали кое-каких людей. В некотором смысле их можно считать союзниками. При личной встрече я расскажу о них больше.
Дэрин невольно нахмурилась: какие еще союзники?
— По словам мистера Мэлоуна, «Левиафан» тоже все еще здесь, — продолжала зверушка. — Если вам с Хоффманом удастся бежать, вы можете присоединиться к нам. Мы находимся в гостинице в старом городе. Гостиница носит имя моей матери. Мы попробуем задержаться там как можно дольше. — Услышав это, граф тихо застонал, сжав кулаки. — Да, кстати, извиняюсь за то, что вам приходится выслушивать все это через существо, которое вы считаете противоестественным созданием, но мне сейчас как никогда нужна ваша помощь. Очень прошу, постарайтесь присоединиться к нам. Ну, вроде как все. Конец связи.
Лягушка замолкла.
— Не возражаете, если я задам вам несколько вопросов? — живо осведомился репортер, держа наготове карандаш.
Не отвечая, граф Фольгер откинулся в своем небольшом кресле, с прежней неприязнью глядя на лягушку.
— Вы считаете, это действительно он?
— Это определенно голос Алека, — подтвердила Дэрин. — К тому же фабрикаты могут только повторять услышанное.
— Тогда почему он говорил на английском? — подозрительно спросил Фольгер.
— Потому, что я не Розенкранц и Гильденстерн,[2] — заметил Мэлоун. — И не собираюсь передавать сообщение, суть которого мне не ясна.
— Вот маленький глупец, — со вздохом сказал граф, покачав головой. — Что он там опять затевает?
Эдди Мэлоун с недовольным видом взял лягушку и усадил себе на плечо.
— Что-то я не вижу особой радости по поводу весточки от этого парня. А он был о вас высокого мнения.
— Вы не знаете, о чем он сейчас говорил? — вместо ответа спросил Фольгер. — Что за новые союзники?
Мэлоун пожал плечами.
— Он обошел эту тему стороной. Стамбул вообще полон тайных обществ и заговоров. Тут же шесть лет назад была революция.
— Так он что, связался с анархистами? Прекрасно, ничего не скажешь!
— Анархисты? — насторожилась Дэрин. — Да ладно! Алек все же не такой сумасброд.
— Уже это, — Фольгер пренебрежительно махнул рукой в сторону лягушки, — доказывает, что такой он и есть. Ему всего лишь надо было убраться из Стамбула и найти себе укрытие.
— Ну да?! — возмутилась Дэрин. — А вы подумали, почему он вообще так поступил? Вы с его отцом всю жизнь держали Алека как попугайчика в золоченой клетке. А теперь он наконец свободен. Или вы думали, он в самом деле забьется в щель и будет сидеть там, как мышь под веником?
— К этому призывает сама ситуация.
— Но Алек не может быть в бегах вечно! — напустилась на графа Дэрин. — Ему нужны союзники, такие же, какие были у него на этом корабле, пока не помешала чертова война! Нужно место, которое он считал бы домом. Скажу за себя: лично я рад, что он сбежал от всех вас, даже если и связался при этом с каким-то безумным сборищем луддитов! По крайней мере, теперь он может поступать по своему усмотрению!
Граф Фольгер сверлил ее долгим взглядом, пока Дэрин не сообразила, что визжит совсем как девчонка. Вот черт, мысли об Алеке выдают в ней девчонку так, что дальше ехать некуда.
— Этот ваш Алек становится все более интересен, — одобрительно кивнул Мэлоун, проворно строча в блокноте. — Вы мне можете о нем рассказать подробнее, какие-нибудь факты из биографии?
— Нет! — дружно, в один голос выпалили Дэрин и Фольгер.
Где-то сверху прозвучал сигнал «разойдись»; по переходам и лестницам застучали быстрые шаги. Проклятье: капитан дал команду «на взлет». До полуострова им надо добраться максимум к закату, иначе ей с ее отрядом придется сбрасываться в темноте.
— Нам пора, — сообщила она, оттаскивая Мэлоуна к двери. — Скоро они придут за его светлостью, чтобы помогал с двигателями.
— А как же интервью?
— Если нас здесь застукают, интервью у вас будет, черт возьми, с палачом!
Приоткрыв дверь, Дэрин чутко оглядела коридор, выжидая подходящего момента для ухода.
— Мистер Шарп! — окликнул сзади Фольгер. — Надеюсь, вы понимаете, насколько все усложнилось?
— Вы о чем? — оглядываясь, бросила она через плечо.
— Мне необходимо встретиться с Алеком и отговорить его от этого безумства, а значит, мы должны бежать с корабля. И нам с Хоффманом понадобится ваша помощь.
— Вы что, тоже с ума спятили? — крикнула она. — Я не изменник, в конце концов! По крайней мере, не настолько.
— Может быть. Но если вы нам не посодействуете, я буду вынужден раскрыть один ваш маленький секрет. — (Дэрин так и застыла в дверях.) — Во время наших занятий по фехтованию я начал кое-что подозревать, — нарочито спокойным голосом заговорил граф. — То, как вы стоите, как держитесь, и еще ваши выпады насчет Алека. Все это кое на что намекает. И этот ваш взгляд, похоже, устраняет мои последние сомнения.
— Я не знаю, о чем… о чем вы таком говорите, — произнесла она неестественно низким голосом: ни дать ни взять маленький мальчик, что пыжится подражать взрослому дяде.
— Я, кстати, тоже, — порхая карандашом по блокноту, увлеченно произнес газетный писака. — Но прошу вас, продолжайте: дело становится все более интересным.
— Поэтому, если вы собираетесь и дальше служить на этом корабле, мистер Шарп, вам все-таки придется помочь нам с побегом. — На лице графа змеилась иезуитская улыбка. — Или прямо сейчас сообщить о моем открытии нашему другу репортеру?
В голове у Дэрин стояла звенящая пустота. Сотни раз она видела этот момент в ночных кошмарах, и вот теперь кошмар становился явью. И благодаря кому? Графу Фольгеру! Сейчас она люто ненавидела всех мужчин на свете.
Дэрин закусила губу, собирая расстроенные мысли. В конце концов, она — мичман Дилан Шарп, отмеченный наградой боец воздушного флота его величества, а не какой-нибудь распустивший нюни штатский болван. Ей просто нужно что-то ответить, а как выйти из положения, разберемся потом.
— Что ж, будь по-вашему, — сказала она, как сплюнула. — Я помогу вам покинуть корабль.
Фольгер задумчиво забарабанил по столу пальцами.
— Надо не позднее завтрашней ночи, пока «Левиафан» навсегда не покинул Стамбул.
— Не волнуйтесь, я сам буду рад увидеть вашу удаляющуюся спину.
С этими словами она вытащила из каюты Эдди Мэлоуна.
Через три часа Дэрин пустым взглядом смотрела в открытый грузовой люк «Левиафана»; на спине — тяжелый ранец, внизу — плавно проплывающее каменистое плато.
«Впору прыгнуть прямо сейчас, — уныло подумалось ей, — вообще без чертовой веревки».
Как ни крути, все кончено. Граф разгадал ее секрет, да еще и подставил перед этим пронырой репортером. Надо же: первое задание в качестве командира, а вся карьера уже обречена.
