— Я не хочу, чтобы меня били…
Мегрэ отвернулся. Он слышал, как щелкнули наручники, затем тяжелое дыхание, шаги, шум отодвигаемой мебели.
— Я не хочу, чтобы… Я не… На помощь, ко мне!
По-видимому, один из инспекторов закрыл ему рот ладонью или кляпом, потому что голос ослаб и наконец совсем умолк, шаги раздавались уже на лестнице…
Наступившее затем молчание казалось особенно тягостным. Первым движением комиссара было зажечь трубку. Потом он взглянул на разрытую кровать — одна из простыней лежала посреди комнаты. Рядом валялись старые туфли, халат упал на пол.
— Ваше мнение, Пардон?
— Вам придется трудно.
— Простите, что я впутал вас в это дело. Не очень красивая сцена.
Как будто вспомнив забытую подробность, доктор пробормотал:
— Он всегда страшно боялся смерти.
— Так!
— Каждую неделю он жаловался на новые недомогания и подолгу расспрашивал меня, опасно ли это. Он покупал медицинские книги. Наверно, их можно здесь найти.
Мегрэ действительно нашел книги в одном из ящиков комода, в некоторых из них лежали закладки.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Пардон.
— В тюремной больнице им займутся. Что касается меня — я буду продолжать следствие. Прежде всего я хотел бы найти его сына.
— Вы думаете, что это он?
— Нет. Если бы Ален убил Дельтеля, ему бы не понадобился мой револьвер. Ведь в то утро, когда он пришел ко мне, преступление было уже совершено. Смерть произошла сорок восемь часов назад, значит, во вторник.
— Вы остаетесь здесь?
— На несколько минут — подожду инспекторов, которых пришлет Жанвье. Через час я получу от доктора Поля протокол вскрытия.
Немного позже появился Торранс в сопровождении двух коллег и экспертов с аппаратурой. Пока Мегрэ давал распоряжения, Пардон с озабоченным видом стоял в стороне.
— Вы идете?
— Конечно.
— Довезти вас домой?
— Я хотел бы заехать в тюремную больницу, но, возможно, мои коллеги там посмотрят на это косо.
— Наоборот. У вас есть какие-нибудь соображения?
— Нет. Я хотел бы еще раз взглянуть на него, сделать попытку поговорить. Странный случай.
Было приятно снова очутиться на улице и вдохнуть свежий воздух. Они доехали до набережной Орфевр, и Мегрэ заранее знал, что увидит больше освещенных окон, чем обычно. Роскошная спортивная машина Пьера Дельтеля все еще стояла у подъезда. Комиссар нахмурился, увидев журналиста Ломбра, караулившего в передней.
— Вас ждет брат Дельтеля. А для меня еще нет новостей?
— Еще нет, малыш.
Мегрэ назвал его так машинально. Жерар Ломбра был его ровесником.
Глава четвертая,
Пьер Дельтель сразу же повел себя агрессивно. Пока Мегрэ давал распоряжения маленькому Лапуэнту, только что заступившему на дежурство, Дельтель стоял, прислонившись к письменному столу, и барабанил хорошо ухоженными ногтями по крышке серебряного портсигара.
Затем, когда Мегрэ остановил выходящего из комнаты Лапуэнта и попросил его послать рассыльного за пивом и сандвичами, Дельтель демонстративно-иронически улыбнулся.
— Наконец-то! — воскликнул он, когда дверь закрылась и комиссар сел за письменный стол.
Мегрэ смотрел на Дельтеля, как будто видел его первый раз.
— Я убежден, — начал Пьер Дельтель, — что вы считаете это убийством с целью ограбления или из- за женщины. В высших инстанциях вам, наверно, даны соответствующие инструкции, чтобы замять дело. Я должен вас предупредить, что…
— Садитесь, господин Дельтель. Но тот не садился.
— Я не люблю разговаривать с человеком, когда он стоит передо мной.
Голос Мегрэ звучал слегка устало и приглушенно. Верхний плафон был зажжен, а настольная лампа давала слабый зеленый свет; Пьер Дельтель в конце концов сел на стул, скрестил ноги, потом вытянул их и открыл рот, чтобы произнести новые колкие слова, но не успел этого сделать.
— Простая формальность, — прервал Мегрэ, протягивая руку, но не удостаивая его взглядом. — Покажите ваши документы.
Он тщательно изучил их, как это делает полицейский на границе, перелистывая и разглядывая со всех сторон.
— «Продюсер», — прочитал Мегрэ в графе «Профессия». — Вы выпустили много фильмов, господин Дельтель?
— Так сказать, я…
— Один фильм?
— Он еще не запущен, но…
— Если я правильно понял, вы пока еще ничего не выпустили. Вы находились у «Максима», когда я позвонил вам. Несколько раньше вы находились в ресторане «Фукэ». Вы занимаете меблированную квартиру в довольно комфортабельном доме на улице Понтье и являетесь владельцем роскошной машины.
Он рассматривал его с ног до головы, как бы оценивая покрой костюма, шелковую рубашку, обувь явно от дорогого сапожника.
— У вас есть личные доходы, господин Дельтель?
— Я не понимаю, к чему вы задаете мне эти…
— Вопросы, — закончил совершенно спокойно комиссар. — Просто так. Чем вы занимались до того момента, как ваш брат стал депутатом?
— Я работал по избирательной кампании.
— А до этого?
— Я…
— Вот именно. Короче говоря, уже несколько лет вы являетесь, так сказать, подручным вашего брата. Взамен он обеспечивал ваши потребности.
— Хотите унизить меня? Это входит в инструкции, которые вы получили? Сознайтесь, эти господа прекрасно знают, что произошло политическое убийство, и они приказали вам любой ценой скрыть правду. Там, наверху, я сразу это понял, потому и дожидался вас…
— Вы знаете убийцу?
— Мой брат им всем был в тягость, и они постарались… убрать его.
— Можете закурить. Сразу наступило молчание.
— Значит, по-вашему, ничего другого, кроме политического убийства?
— А вы знаете виновного?
— Здесь, господин Дельтель, вопросы задаю только я. У вашего брата были любовницы?
