Но она не могла оставить его в городе одного.
— Перис, подумай! Без нас ты не сможешь сохранить просветленность. Станешь тупоголовым красавчиком.
Он грустно улыбнулся.
— Это ничего, Тэлли. Мне не нужна просветленность.
— Не нужна? Но разве ты не чувствуешь… насколько это лучше?
Он пожал плечами.
— Это здорово. Но невозможно без конца сражаться с миром. В какой-то момент приходится…
— Сдаться?
Перис кивнул. На его губах застыла улыбка. Похоже, он думал, что сдаться — это не так уж плохо, что любая борьба чего-то стоит только до тех пор, пока это весело и интересно.
— Ладно. Тогда оставайся. — Тэлли отвела взгляд.
Она не в силах была сказать что-то еще. Но когда она посмотрела вниз, то увидела там только непроницаемый мрак.
— Вот дрянь! — выругалась она.
Они улетели за черту города. Прыгать было поздно.
Стоя рядом, они вглядывались в темноту. Ветер уносил их все дальше и дальше. Наконец Перис нарушил молчание.
— В конце концов, мы опустимся на землю, да?
— Не так уж скоро, — со вздохом проговорила Тэлли. — Надзиратели, наверное, уже знают о том, что мы поджарили свои браслетики. С минуты на минуту нас начнут искать. Так что мы с тобой — как две подсадные утки.
— Ох, я не хотел вам все испортить…
— Ты не виноват. Это я прохлопала момент.
Тэлли гадала, узнает ли Зейн когда-нибудь о том, что случилось. Что он подумает? Что она разбилась насмерть? Или решит, что она струсила, как Перис?
Что бы он ни подумал, Тэлли видела, как гаснет искорка их будущего, как оно исчезает, как далекие огни города позади. Кто знает, во что превратят ее мозг чрезвычайники, когда снова поймают?
Она посмотрела на Периса.
— А я думала, что ты хочешь уйти вместе с нами.
— Послушай, Тэлли. Я просто оказался среди вас, меня закрутило… Быть «кримом» — это было здорово, вы были моими друзьями, моей компанией. Что же мне было делать?
Тэлли покачала головой.
— Я думала, ты просветленный, Перис.
— Так и есть, Тэлли. Но просветленности этой ночи с меня хватит. Больше мне не нужно. Мне нравится нарушать правила, но жить
— Почему ты до сих пор мне ничего не говорил?
— Не знаю. Наверное, пока мы не поднялись на шаре, я не догадывался о том, насколько у вас это серьезно… ну, насчет того, что вы никогда не вернетесь обратно.
Тэлли зажмурилась. Она вспомнила, каково быть красотомыслящей. Все как в тумане. Мир — источник развлечений и наслаждений, будущее затянуто пеленой.
«Нескольких общих проказ мало для того, чтобы подарить всем просветленность, — поняла она. — Нужно, чтобы они хотели измениться».
Возможно, некоторые люди от рождения мыслят, как красавчики. Наверное, такие были и до изобретения Операции Красоты. Им по душе тонуть в дурмане красотомыслия.
— Но теперь ты можешь остаться со мной, — сказал Перис и обнял Тэлли за плечи. — Все будет так, как мы с тобой хотели. Мы с тобой красивые — и лучшие друзья навек.
Тэлли покачала головой. Ей стало не по себе.
— Я ни за что не останусь, Перис. Даже если меня поймают и вернут обратно сегодня ночью, я снова найду способ бежать.
— Но почему тебе так плохо в городе?
Она вздохнула и устремила взгляд в темноту. Зейн и Фаусто, скорее всего, уже на пути к Ржавым руинам. И уверены, что она скоро их догонит. Как она ухитрилась упустить такую возможность? В конце концов всегда получалось так, что город предъявлял на нее свои права. Неужели в глубине души она — такая же, как Перис?
— Почему мне плохо? — эхом повторила Тэлли. — Потому что город делает тебя таким, какой ты нужен властям, Перис. А я хочу быть самой собой. Вот почему.
Он сжал ее плечо, отчаянно заглядывая в глаза.
— Но зато теперь люди стали лучше, чем в давние времена. Может быть, это и правильно, что нас переделывают, Тэлли? Может, так надо?
— Мне от этого не легче, если нет выбора. А выбора мне не оставляют.
Тэлли стряхнула его руку со своего плеча и, обернувшись, устремила взгляд на город, оставшийся далеко позади. В небо поднимались мигающие огоньки — флотилия аэромобилей. Тэлли вспомнила, что машины чрезвычайников летают с помощью вращающихся винтов, как древние вертолеты ржавников. И поэтому они могут летать и за чертой города, ведь им не нужна металлическая решетка, замурованная в землю. И сейчас эти машины наверняка направляются сюда — в сторону, откуда отправили свои последние сигналы интерфейсные браслеты.
Зря она не выпрыгнула из гондолы сразу.
Перед прыжком Фаусто потянул за шнурок, с помощью которого из оболочки шара выпускался горячий воздух. Но шар сильно нагрелся за то время, пока Тэлли и Зейн возились с браслетами, и теперь терял высоту очень медленно… Казалось, земля и не думает приближаться.
И тут Тэлли увидела реку.
При свете луны река была похожа на серебристую змею. Она извивалась между горами, богатыми железной рудой, и впадала в море. На ее дне столетиями скапливался осадок, в котором было немало металлов. Вполне достаточно для полета на скайборде… ну, или хотя бы для того, чтобы затормозить падение.
Может быть, будущее еще не потеряно окончательно…
Тэлли снова поставила скайборд на край гондолы.
— Я ухожу.
— Но Тэлли. Ведь тут нельзя…
— Река.
Перис посмотрел вниз и вытаращил глаза.
— До нее так далеко. А вдруг ты промахнешься?
— Не промахнусь. Ты ведь видел групповые прыжки в спасательных куртках? Там люди только руками и ногами могут направлять свое падение. А у меня — скайборд. Это почти то же самое, что крылья!
— Ты с ума сошла!
— Мне пора.
Она торопливо чмокнула Периса и перебросила ногу через край корзины.
— Тэлли! — Он схватил ее за руку. — Ты можешь погибнуть! Я не хочу потерять тебя!
Она сильно толкнула его, Перис в испуге отшатнулся. Красивые не любят ссор. Красивые никогда не рискуют. Красивые не умеют говорить «нет».
Но Тэлли больше не была красоткой.
— Ты меня уже потерял, — сказала она.
С этими словами она крепко сжала в руках скайборд и исчезла в темноте.
