Что одной скучно, это Аврора понимала очень хорошо. Когда болеешь, всегда скучно. Но ведь нельзя же нести Сократика туда, где есть больные. Мама всегда говорит, что его нужно беречь от кашля и насморка.
— А Брита не может пойти к вам? — спросила она.
— Нет, Бритина мама очень боится инфекции и не пускает Бриту. Я уже звала её. Агата мне сказала, что ты целый день одна, без мамы, вот я и подумала…
— Я не одна, я с папой и Сократиком, — ответила Аврора.
— Ну я тебя очень прошу, совсем ненадолго. Неужели ты не можешь оказать мне такую пустяковую услугу? — продолжала настаивать Агатина мама.
Аврора даже растерялась: ну как она не понимает, что Сократика ни в коем случае нельзя нести в квартиру, где человек болен гриппом? Что делать? Аврора набралась храбрости и сказала:
— Нет. Не могу. Раз Агата больна гриппом, значит, у вас в квартире вирусы гриппа, а мама говорила, что они очень опасны для Сократика.
Агатина мама рассердилась:
— Ну, как хочешь! Принуждать тебя я не собираюсь. Я думала, что тебе дома скучно…
Она повернулась и ушла. Даже спина у неё была сердитая.
Аврора так расстроилась, что у неё пропала всякая охота мыть посуду. Хорошо, что вскоре из прачечной вернулся папа.
— Аврора! Бельё уже стирается! — крикнул он, открывая дверь. — Будем надеяться, я ничего не перепутал. Там есть руководство, но надо сказать, написано оно совершенно непонятным языком. Сейчас мы оденем Сократика и пойдём. А ты уже и посуду вымыла?
— Не домыла, мне помешали, — сказала Аврора.
— Кто же тебе помешал? — поинтересовался папа. — Опять что-нибудь продавали?
— Нет, приходила Агатина мама и просила, чтобы я поиграла с Агатой, пока она сходит в магазин…
— Нет, нет, нет, — сказал папа, даже не слушая дальше. — Сегодня у нас много дел, и без твоей помощи я не справлюсь. Поиграешь с Агатой в другой раз.
Папа быстро одел Сократика и сложил шерстяные вещи в чемодан, а что не вошло, собрал в узел.
— Одевайся потеплее, Аврора, — сказал папа, — на улице холодно, а гулять вам придётся долго. Сократику-то в меховом мешке тепло.
Папа взял чемодан в руку, положил узел на коляску, и они втроём отправились в прачечную, которая находилась в соседнем корпусе. Сократик был рад, что едет гулять и нисколько не протестовал, что его коляска служит папе грузовиком. У входа в прачечную папа сказал Авроре:
— Ну, я пошёл, а ты гуляй, только далеко не уходи. Если смогу, выйду вас проведать!
Вид у папы был очень озабоченный. Аврора понимала, что он боится стиральных машин, но ничем не могла помочь ему. Она заглянула в окно прачечной и увидела папу, но ему было не до неё.
Он растерянно смотрел на машину, в которой стиралось его бельё: из машины хлестала струя мыльной пены. Папа испугался. Он бросил вещи на пол и подбежал к машине, но что с ней делать, не знал.
На его счастье, в прачечную пришла стирать бельё женщина из соседнего дома. Она объяснила папе, что он насыпал в машину слишком много мыльного порошка. Потом она показала ему, как полоскать бельё и как пользоваться центрифугой, чтобы его отжать. После этого дело у папы пошло на лад.
Он закладывал в машину одну вещь за другой, и ему вспомнилось, как тяжело было маме стирать бельё на старой квартире. Стирала она в лохани, а воду грела на плите… Потом папа начал вспоминать, как стирали бельё в прежние времена. Женщины приходили на берег реки и долго колотили бельё вальками, потом полоскали его в реке и сушили на солнце. Может, они ещё и пели при этом.
Папа предавался размышлениям, а машина стирала. Хорошая машина! И не такая уж страшная, как ему показалось с первого взгляда.
Соседка, помогавшая папе, закончила стирку и ушла. А папа, заложив в машину шерстяные вещи, нажал нужную кнопку и пошёл проведать Аврору.
Она катала коляску с Сократиком недалеко от прачечной.
— Как дела, Аврора? — спросил папа. — Сократик не просыпался?
— Всё в порядке, — шёпотом ответила Аврора, чтобы не разбудить Сократика. — Ты скоро кончишь?
— Ещё не очень, — ответил папа. — Осталось выстирать шерстяные вещи и всё перегладить. Но гладит здесь тоже машина. Если тебе надоело катать коляску, поставь её, а сама слепи что-нибудь из снега.
Это предложение Авроре понравилось. Она решила слепить из снега лошадь или верблюда, а потом залезть на него.
Папа вернулся в прачечную. Настроение у него было прекрасное, больше он ничего не боялся. И вдруг он увидел, что над машиной, где стирались шерстяные вещи, поднимаются клубы пара. Это кипела вода. Оказалось, папа случайно нажал кнопку, на которой было написано «кипячение». А шерстяные вещи кипятить нельзя. «Ну ничего, будут чище», — подумал папа и решил никому не говорить про свою ошибку.
Теперь ему предстояло всё перегладить. Папа вынул бельё из сушильного шкафа и включил гладильную машину. Валики завертелись, и запахло горелым. Папа испугался. Он выключил машину и задумался. Нет, с этой машиной без посторонней помощи ему не справиться. Он вышел на улицу.
— Ты не видела поблизости дворника? — спросил он у Авроры.
Дворника поблизости не оказалось, зато они увидели Кнюта, возвращавшегося из школы домой. Но Кнют был не один. Аврора незаметно махнула ему рукой. Кнют сразу смекнул, что у них что-то случилось и, попрощавшись с товарищами, свернул в сторону. Чтобы никто не понял, куда он бежит, он сделал большой круг и, наконец, остановился возле прачечной.
— Что случилось? — спросил он.
— Не могу справиться с гладильной машиной, — пожаловался папа.
— Это пустяки, — заявил Кнют. — Идём! Я эту машину хорошо знаю. Когда маме некогда, я всегда сам стираю в прачечной.
— А тебе разве разрешают туда ходить? — спросила Аврора.
— И ходить, и стирать. Туда не пускают только маленьких, — гордо сказал Кнют и ушёл вместе с папой.
Кнют не хвастался, он действительно хорошо разбирался во всех машинах, что стояли в прачечной. Вскоре он перегладил папе почти всё бельё. Дошла очередь и до шерстяных вещей. Папа доставал их из машины и передавал Кнюту.
— Зачем Авроре и Сократику столько свитеров? — удивился Кнют.
— При чём тут Аврора и Сократик? — удивился папа. — Это свитер Марии, а это — мой.
— Неужели? Да ведь они на вас не влезут, — сказал Кнют.
И верно, теперь свитера были впору как раз Авроре.
— Гм, наверно, они сели, — сказал папа.
Кнют внимательно посмотрел на папу и спросил:
— Ты их кипятил?
Папа вздрогнул, как будто его поймали на месте преступления.
— Да, — признался он.
— Всё понятно, — сказал Кнют. — Я в первый раз тоже так сделал.
— Как же теперь быть? — спросил папа.
— А вот как… — сказал Кнют и зашептал что-то папе на ухо, хотя, кроме них, в прачечной никого не было. — Пока что я заберу их к себе домой.
