«Gens du Gauche расселены вдоль Лесных Гор и даже у верховий Дрожащей Осины. Эти люди – хорошие охотники, имеют замечательных лошадей, которых они приобретают у Равнинных Большебрюхих, а также покупают у Пушной Компании в обмен на шкуры. Со дня смерти Держащего Нож над общиной поднималось несколько разных вождей, которые руководили отдельными отрядами, когда вся группа разъезжалась в летнее время в разные стороны. Но в зимнем лагере, когда они съезжались вместе, их возглавлял Смерч. Этот воин не выделялся ничем особенным среди остальных вождей, и всё же он слыл храбрым воином, не раз проявив свою отвагу в бою…
Gens des Canots обычно живут вдоль Белой Земли, а в летнее время уходят на север к La Riviere aux Souris, Grand Coulee и реке Пембинар. При этом они в разное время года могут охотиться на огромном пространстве между фортом Юнион и Большим Изгибом (Great Bent). Но в связи с тем, что на равнине нет леса, Ассинибойны вынуждены в зимнее ставить лагерь ближе к берегам Миссури, чтобы иметь укрытие от ветра. Чаще всего в зимнее время их можно найти на Белой Земле или чуть выше по течению, где построены торговые дома. 15 или 20 палаток этой группы обычно уходят, чтобы заняться товарообменом на Гудзоновом Заливе или же принимают в своём стойбище торговцев-метисов с Красной Реки» (Denig «Five Indian Tribes»).
Александр Генри выделил в 1809 году среди Ассинибойнов Общину Каноэ. Максимильян записал их в 1833 году как Отаопабин. Незначительные остатки группы Вато-пабин были отмечены в резервации форта Пек в Монтане в 1935 году.
«По мере того, как бизоны переходят с места на место, индейцы следуют за ними и часто появляются на землях Сю, с которыми обязательно происходят столкновения, и этих сражений становится с каждым годом всё больше и больше. С обеих сторон всегда бывают убитые. Группа Gens des Canot страдает больше других Ассинибойнов, находясь гораздо ближе к Титонам, чем остальные общины. Долгое время у них было гораздо меньше лошадей в сравнении с прочими кочевниками, что заметно сказывалось на их боеспособности. Тех немногих лошадей, которых им с трудом удавалось приобрести у Пушной Компании, быстро угоняли Черноногие или Сю» (Denig «Five Indian Tribes»).
Вождём этой общины был Гремучая Змея, человек, обладавший всеми необходимыми качествами для того, чтобы быть главарём дикарей. В одном из сообщений Дениг писал: «Во-Шича, то есть Плохой Зверь (вотеча – зверь, шича – плохой) был известен многим купцам под именем Le Serpent (Змея)… Насколько я знаю, на его счету не так уж много поверженных врагов, зато мне доподлинно известно, что он зарубил в драке пару своих соплеменников. Его считают весьма разумным человеком, очень по-дружески относящимся к белым людям, рассудительным в управлении своей общиной».
Что касается остальных упомянутых групп, то они были рассеяны по всему региону между двумя только что названными группами, перебираясь к концу года на Миссури и на её притоки. Зимнюю охоты они предпочитали проводить возле Дрожащей Осины, но иногда уходили на север до Cypress Mountains. Некоторые из них, особенно Gens du Nord, путешествовали ещё дальше и даже торговали на реке Ассинибойн в торговых пунктах Компании Гудзонова Залива. Дениг указал в своей таблице Gens du Lac как Gens du Nord, «потому что они получили своё имя из-за направления, откуда прибыл их народ в 1839 году… хотя их подлинное название – Gens du Lac, то есть Озёрные Люди». Шестую группу в своей таблице Дениг назвал Людьми Красной Татуировки и настаивал на том, что они произошли в результате ответвления от Общины Каноэ примерно в 1844 году. Людей Красной Татуировки исследователь Роудник называет Группой Красных Ягодиц и указывает, что они жили в Канаде в 1935 году.
Дениг писал, что всей нацией Ассинибойнов правил Мато Уитко (Безумный Медведь), которого всегда считали добропорядочным человеком; его положение было закреплено во время подписания договора в форте Ларами. Дениг называл его Глупым Медведем (Foolish Bear). О нём отзывались как о мужчине довольно мягкого нрава, называли на редкость тонким политиком, соблюдавшем интересы своего народа и с подозрением смотревшим на всё, что могло причинить Ассинибойнам неприятность. Уже в юношестве он имел право голоса на совете, к его мнению относились с уважением. Большинство служащих торговых компаний считало его надёжным другом белых людей. Максимильян встретил Мато Уитко в форте Юнион 20 октября 1833 года и отозвался о нём как об «одном из наиболее выдающихся Ассинибойнов». Ларпентер назвал его «величайшим вождём Ассинибойнов». Рудольф Курц повстречал этого вождя в 1851 году после его возвращения с переговоров в форте Ларами и нарисовал несколько его карандашных портретов в форте Юнион. В 1854 году вождь послал письмо отцу Де Смету (написанное, разумеется, не собственноручно, а при помощи клерка форта Юнион) с просьбой направить миссионеров к Ассинибойнам. Согласно информации Джеймса Лонга, Безумный Медведь скончался в возрасте семидесяти лет во время эпидемии оспы, находясь северо-западнее форта Юнион.
Как утверждает Дениг, Безумный Медведь был родом из Gens des Filles (Девичьи Люди), самой мелкой общины Ассинибойнов. Александр Генри писал, что в 1809 году община Ассинибойнов под названием Маленькая Девочка насчитывала 200 палаток и проживала на реке La Souris, возле Лосиных Гор и на Tete a la Bish. Максимильян назвал эту общину Итсчибайн в 1833 году, а Родник обнаружил в 1935 году остатки общины Девочки в резервации форта Пек.
Когда полковник Мичел (будучи суперинтендантом по делам индейцев) выпустил циркуляр о проведении большого совета в форте Ларами, и Калберстон разъяснил Ассинибойнам, что им нужно поехать туда, никто из индейцев, за исключением Безумного Медведя, не согласился участвовать в переговорах. Форт Ларами стоял в самой глубине территории Дакотов, и Ассинибойны не без основания боялись, что окажутся там в ловушке, ведь со всех сторон их будут окружать только враги. Кроме того, путь к Ларами лежал вдоль Жёлтого Камня, где в летнее время рыскали многочисленные военные отряды Черноногих. Так что мысль о том, чтобы пуститься неизвестно куда через ряды врагов, никого из Ассинибойнов не вдохновляла. Однако Безумный Медведь, глядя вперёд, как полагалось мудрому правителю, дал согласие на поездку. Узнав об этом, несколько других вождей после долгого совещания решили последовать за ним. Вместе с Безумным Медведем в форт Ларами поехал Калберстон. Дениг сообщает, что поездка прошла без осложнений, но по возвращении домой Безумного Медведя ждала страшная новость. За время его отсутствия его старший сын погиб в сражении с Черноногими, младший ребёнок умер от болезни, а жена не перенесла потерь и повесилась.
31 октября 1851 года Курц сделал по этому поводу в своём дневнике запись: «Родственники трёх убитых Ассинибойнов установили шест и привязали к нему два кожаных мешка, принадлежавших погибшим. Там люди долго плакали и совершали кровавые жертвоприношения, разрезая себе руки, щёки, головы и ноги. Одним из погибших был сын Безумного Медведя… Жена Безумного Медведя покончила с собой, не в силах вынести горя, и её тело привезли на волокушах к форту Юнион». Запись от 31 октября 1851 года гласит: «Часто случается самое непредвиденное. Наконец-то из Ларами прибыл мистер Калберстон. Первым прискакал с хорошими новостями Ours Fou (Безумный Медведь). Он вырвался вперёд от основного отряда, чтобы поскорее добраться до нашего форта и принять участие в оплакивании своей погибшей семьи. Дядюшка Сэм наградил Безумного Медведя званием верховного вождя Ассинибойнов, но судьба беспощадно ограбила этого вождя, лишив его (пока он отсутствовал) единственной жены, сына и двух внуков. Никто, кому довелось увидеть этого скорбящего вождя, не посмеет сказать, что индейцы лишены чувств… Ours Fou был потрясён до глубины души. Он смотрел невидящим взглядом в пространство перед собой и молча плакал. В знак скорби его волосы и всё тело были выпачканы грязью». 26 ноября 1851 года художник Курц записал в своём дневнике: «Ours Fou, вождь Ассинибойнов, сидит сейчас подле меня на полу перед костром… Он ничем не прикрыт. Его голова, грудь и ноги испещрены глубокими порезами, откуда бежит кровь – проявление скорби по скончавшейся жене и убитому сыну».
Любой индеец посчитал бы такую потерю наихудшим предзнаменованием.
– Смерть всех твоих родственников – очень дурной знак, – шептали Ассинибойны со всех сторон. – Великий Дух показывает тебе, что ты зря заключил соглашение с Бледнолицыми. Это плохое дело!
Но Безумный Медведь не пал духом и остался верен данному слову. Соплеменники же не переставали роптать. В конце концов случилось то, чего опасалось большинство: обещанные правительством товары и деньги не пришли в назначенный срок. От Безумного Медведя отвернулись все. Над ним смеялись, называли предателем, продавшим племенную землю, кричали, что он принёс из форта Ларами на своих устах грязную ложь белых людей и тем самым осквернил весь народ. Старый вождь в полном одиночестве противостоял целому племени.
И вот в середине зимы из Сент-Луиса приехал Калберстон, назначенный специальным агентом, и привёз
