вновь заулыбался.
– В самом деле, зачем ей жить, этой кровожадной мерзавке? Я много раз говорил сеньору Бекеру, что ее нужно облить бензином и поднести горящую спичку. – Он опять посмотрел на часы и улыбнулся еще шире. – Вы арестованы, сеньор специальный агент Лукас, – сказал он, снимая большой палец с курка „кольта“.
– За что? – быстро спросил я, предпочитая разговор пуле в лоб. Я заметил, что стена дождя накрыла здания Старой Гаваны, словно черная штора. Луна исчезла, уступив небо вспышкам молний над северной и восточной границами кладбища.
Грохот был такой, что Мальдонадо мог прикончить меня из пушки, не опасаясь, что его выстрел услышат на улицах.
– За убийство сеньора Эрнеста Хемингуэя, – с ухмылкой ответил лейтенант. Его слова прозвучали смертным приговором.
– Разве вам не нужны документы? – торопливо спросил я. – Разве Бекер не велел вам забрать немецкие бумаги?
Мальдонадо несколько секунд молчал. Я заметил, что его палец до предела сдвинул спусковой крючок.
– Документы у Хемингуэя. – Его голос заглушил раскат грома; молния сверкнула в сотне шагов от нас.
Я покачал головой, готовясь перекричать надвигающийся дождь. Мальдонадо не мог знать об этом. Решение о том, что Хемингуэй возьмет документы с собой, было принято буквально за минуту до отправления „Пилар“. Мы сочли, что документы будут сохраннее на борту яхты, чем если я стану носить их при себе целую неделю.
– Нет! – крикнул я. – Они у меня в машине! Бекер выплатит вам за них особую награду!
Мальдонадо чуть вздернул голову, и я наконец увидел его глаза. Он был жесток и хитер, но не слишком умен. Прошло три или четыре секунды, прежде чем он сообразил, что действительно сможет вытянуть у гауптщтурмфюрера еще больше денег, если принесет документы, но ему нет никакой нужды оставлять меня в живых, чтобы отыскать их в машине, если они и впрямь находятся там. Ничто не мешало ему застрелить меня, найти мою машину и забрать бумаги.
Мальдонадо улыбнулся и прицелился тщательнее, опустив пистолет и наведя его мне в сердце.
Молния не попала в купол. Должно быть, она угодила в статую Правосудия над монументом студентов- медиков. Тем лучше – вспышка произошла позади меня и на секунду-другую ослепила Мальдонадо, а удар грома разнесся в мавзолее под нашими ногами, словно взрыв.
Я метнулся влево, упал на плечо и перекатился по направлению к Мальдонадо. Он выстрелил, но пуля пролетела над моим правым плечом и отколола кусок мраморного парапета позади меня. Он опять выстрелил, но я уже поднимался на ноги и пуля прошла в сантиметре от моей промежности и обожгла мне бедра изнутри. Мальдонадо попытался вскочить, и я швырнул ему в лицо две горсти камешков. Третья пуля царапнула мочку моего уха.
Я ухватил обеими руками его правое запястье и начал выкручивать пистолет, одновременно пытаясь сбить Мальдонадо подсечкой. Мы тяжело рухнули на асфальт, но я был готов к этому и упал на лейтенанта сверху. Чесночный воздух со стонами вырывался из его рта.
Мальдонадо взревел и вцепился мне в лицо левой рукой.
Не обращая на это внимания, я сломал его правое запястье и отшвырнул пистолет прочь. Теперь мой „магнум“ лежал ближе, чем „кольт“ лейтенанта.
Кубинец вскрикнул и рванулся в сторону, припечатав меня к мраморной стене у основания купола. Он вновь закричал, выругался по-испански и попытался встать, придерживая сломанную руку. Я сделал два шага, в точности повторяя движения футболиста, который разбегается перед штрафным ударом, и пнул Мальдонадо между ног с такой силой, что он буквально взмыл в воздух. Две молнии разом сверкнули над куполом – одна за нашими спинами, другая попала в высокий крест, который держала в руках мраморная статуя святого. Двойной удар грома почти заглушил вопль Мальдонадо, который сложился вчетверо, будто двухметровый аккордеон.
Его шляпа покатилась по крыше.
Я раскрыл нож, подошел к кубинцу и, упершись коленом в его торчащий кадык, всем весом прижал Мальдонадо к крыше. Хлынул дождь. Я склонился ниже и приставил нож к правому глазу полицейского. Острый словно бритва кончик клинка рассек кожу чуть ниже закругления его глазного яблока.
– Говори, – велел я. – Кого послали убить Хемингуэя?
Мальдонадо открыл рот, но, судя по всему, он боялся потерять глаз, если заговорит, двигая челюстью. Я чуть отодвинул нож и приподнял колено, готовый взрезать ему глотку, если он вздумает сопротивляться.
Мальдонадо не сопротивлялся. Он хватал ртом воздух и стонал.
– Умолкни, – сказал я и провел кончиком ножа от его уха до уголка губ, оставляя кровавый след. – Кого послали убить Хемингуэя?
Мальдонадо закричал. К этому времени грозовое облако сместилось за пределы кладбища, но над ним по-прежнему разносились раскаты грома. Мальдонадо отчаянно замотал головой.
– Кто второй член ликвидационной группы? Сколько их всего?
Мальдонадо застонал.
– Говори, – сказал я, поднося лезвие к его правому глазу.
– Я не знаю, сеньор. Клянусь, не знаю. Клянусь. Я должен был подстеречь вас… Бекер сказал, что вы придете ночью один… я должен был для верности выждать десять минут и убить вас… если бы нас обнаружили, я должен был сказать, что застрелил вас при сопротивлении аресту. Если никто ничего не услышит, я должен был завтра днем доставить труп на берег…
– Куда именно?
– В одно место на востоке… оно называется Нуэвитос.
Нуэвитос расположен к югу от архипелага Камагуэй – там, у острова Конфитес, сейчас находился Хемингуэй.
– Кто отдал этот приказ?
– Бекер.
– Лично?
– Нет, нет… Прошу вас, не так сильно… нож вонзился мне в глаз…
– Лично?
– Нет! – выкрикнул Мальдонадо. – По телефону. Издалека, не из Гаваны.
– Но с территории Кубы?
– Не знаю, сеньор. Клянусь вам.
– Дельгадо участвует в этом деле?
– Кто такой… Дельгадо? – с заминкой произнес лейтенант, явно оттягивая развязку, как и я сам минуты назад. Его руки по-прежнему были прижаты к бокам. Я сильнее налег коленом ему на горло и прижал лезвие к глазу, выдавив еще чуть-чуть крови.
– Если ты шевельнешь хотя бы пальцем, я проткну ножом твой глаз, словно виноградину.
Мальдонадо чуть заметно кивнул и положил ладони на асфальт.
Я в двух словах описал Дельгадо.
Лейтенант вновь кивнул.
– Я встречался с этим человеком. Мы обговаривали передачу денег.
– Для тебя?
– Да… и для Национальной полиции.
– Зачем?
Мальдонадо осторожно покачал головой.
– Мы обеспечиваем связь… безопасность.
– Для кого? И для чего?
– Для секретной встречи „gringos“ и немцев.
– Какие „gringos“? И какие немцы? Бекер?
