Она медленно перекатывалась с боку на бок, запустив пальцы в густо смазанные жиром волосы и поднимая их дыбом. Иногда её тело выгибалось дугой, опираясь о землю головой и пятками, и тогда Траяну чудилось, что некое невидимое существо поднимало женщину в воздух и занималось с ней любовью.
«Я знаю это лицо, — подумал Траян. — Я помню его. Я уверен в том, что видел эту женщину раньше. Но когда? Где? Мне кажется, что оно пришло из детства. Но как это может быть? Она значительно моложе меня, почти девочка. Но я помню, что видел её давно, в раннем детстве, даже раньше».
— Кто это? — почти испуганно он, оборачиваясь к Силию.
— Где? — голос Собачьей Пасти звучал угрюмо.
— Вон та женщина…
— Их там целый муравейник. Кого ты там углядел?
— Да вон же! Которая ближе всех.
— Ближе всех к нам вода…
Неожиданно одна из лошадей шарахнулась в сторону и заржала, захрипела, поднялась на дыбы. Всадник едва сумел удержать её. В отсветах огня все увидели торчавшую в крупе лошади стрелу.
— Поворачиваем! — крикнул Силий. — Подальше от берега! Рысью!
Отряд сорвался с места, гремя оружием и прикрываясь щитами, но Траян продолжал смотреть на заворожившую его колдунью. В том, что она была колдуньей, он не сомневался. Он смотрел на женщину до тех пор, пока возле него не ударились о камни две стрелы. Его конь вздрогнул, отпрянул, и только тогда Траян помчался вслед за отрядом. За его спиной гудели варвары, шумел огонь.
— Никогда не оставайся один перед варварами! — услышал он впереди слова Силия. — Что тебя задержало?
— Та женщина… Я показывал тебе на неё… Мне знакомо её лицо…
— Глупости! Забудь о женщинах, Траян. Сейчас нам предстоит совершенно иное.
Силий велел легионерам спешиться.
— Солдаты, я даю час на отдых. Никаких костров! Никаких громких разговоров!
Траян обернулся к реке. Оттуда всё ещё доносились крики…
Через час кавалеристы поехали вверх по берегу — туда, где Силий, как ему казалось, знал удобное для переправы место. Брод искали долго. Несмотря на запрет, слышалась громкая брань, так как кони то и дело спотыкались и опрокидывали всадников в ледяную воду. Несколько человек потеряло свои дротики, кто-то выронил щит и долго шарил руками в стремительном потоке, но так и не нашёл его. Тьма сгустилась настолько, что люди не различали ничего в двух шагах от себя. Переправа происходила почти вслепую, но в конце концов река осталась позади.
Отряд выстроился в колонну по двое и медленно двинулся в сторону лагеря варваров. Солдаты находились в седле весь день и теперь, измученные, промокшие и голодные, жаждали поскорее схватиться с варварами, чтобы положить конец изнурительной скачке и обогреться у костра.
— Приготовить оружие, — послышался голос Силия.
Траян едва держался в седле. Набухший от воды меховой плащ тянул вниз, и Траян расстегнул пряжку на груди, чтобы избавиться от плаща.
— Осторожно! Берегите глаза от ветвей!
Лес постепенно редел, мутные контуры раскидистых деревьев сменились густым кустарником.
— Вот и они…
Впереди замаячили отблески костров, воздух над зарослями орешника наполнился красноватой дымкой. Но людских голосов не было слышно.
— Неужто отправились спать?
Всё тело Траяна мелко тряслось не то от холода, не то от волнения. Руки едва не выронили поводья, и он заставил себя вцепиться пальцами в луку седла. О том, чтобы вынуть меч, он и не думал.
Отряд осторожно приближался к кострам на берегу. Теперь ехать стало легко — пространство было хорошо освещено, хотя костры пылали не так ярко, как раньше. Несколько фигур, одетых в овечьи шкуры, мелькнуло между деревьями.
— В атаку! — крикнул Силий Собачья Пасть и поднял меч.
Легионеры завопили на все голоса, распаляя себя. Траян остановил своего коня, вместо того чтобы пустить его вскачь, и стараясь унять дрожь, принялся растирать руки. Из его рта вырывался пар. Две лошади натолкнулись на его коня, всхрапнули, приподнялись на задних ногах и, понукаемые оскалившимися наездниками, пустились с места в галоп. Ему в нос ударил густой запах пота, и Траян с удивлением обратил внимание, что его обоняние почему-то обострилось. Он остро почувствовал дух опавшей листвы, пожухлой травы, сырой земли, ощутил запах людей и коней.
«Как это странно, — подумал он, — в такую минуту примечать вещи, о которых думать совсем не время. Как это странно».
И вдруг представил лицо молодой женщины, которая приковала его внимание и напомнила ему кого- то.
«Интересно, где она сейчас?»
Кавалеристы объезжали его, громко ругаясь, и Траян тронул своего коня.
Они преодолели поляну, на которой были разложены костры, и погнались за маячившими впереди фигурами варваров. Бритты, похоже, пытались скрыться. Легионеры всё ещё продолжали двигаться колонной.
И тут непонятным образом вокруг них возникли варвары. Подняв страшный рёв, они, словно выпрыгнув из-под земли, ринулись на римлян. Первые десять всадников грохнулись на землю, их лошади дико колотили ногами, пронзённые копьями в шею или в брюхо. Упавшие легионеры пытались подняться, но бородатые воины набрасывались на них с топорами, не давая опомниться. Всадники, миновав поляну, снова очутились среди деревьев. Кроме того, они были теперь хорошо освещены пламенем костров, зато атаковавшие их варвары были скрыты тенями кустарника и скачущими тенями всадников.
Римская конница не была приспособлена к таким схваткам. Всадники обычно производили разведку, умели сражаться только с вражеской кавалерией на открытой местности, но чаще всего использовались для того, чтобы преследовать отступающего противника. Соприкасаясь же с хорошо организованной пехотой, римская кавалерия ничего не могла сделать до тех пор, пока у пешего врага имелись длинные копья. Бритты прекрасно знали эту слабую сторону римлян и устроили засаду наилучшим образом.
Всё это промелькнуло в голове Траяна, как огненный вихрь. Бросив полный замешательства взгляд на кипевшую вокруг него схватку, он повернул коня и помчался прочь. Он видел, что всадники не справлялись с ситуацией. Топкая почва засасывала остановившихся лошадей, копыта скользили, всадники теряли равновесие и вываливались из седла, получив даже несильный удар. Тяжёлые панцири стесняли движения солдат, приученных к молниеносной атаке и не способных вести затяжной рукопашный бой. Тут и там Траян видел корчившихся в жидкой грязи легионеров.
На несколько секунд Траян остановился перед Силием, который властным голосом пытался навести порядок в рядах кавалеристов. Разбитое лицо командира было залито кровью.
— Здесь гиблое место! — крикнул Траян и пустился вскачь.
И вдруг он увидел женское лицо. То самое лицо!
Молодая женщина, хищно сощурившись и прижавшись грудью к могучему дереву, наблюдала за побоищем. Траян жадно сглотнул слюну и погнал коня к ней. Поняв, что римский всадник наметил её себе в жертвы, она бросилась наутёк. Траян ощутил, как в нём вскипело нечто подобное бешенству. Спазм перехватил горло, мешая дышать. Теперь он не ощущал холода, он весь пылал, в глаза стекал горячий пот, жаркая соль покрыла губы. Голая ветвь хлестнула его и едва не выбила глаз, но он не заметил этого.
Догнав беглянку, он вытянул руку и, не зная, как поступить, с силой стукнул её кулаком по затылку. Женщина споткнулась, потеряла равновесие, ткнулась лбом в дерево и упала ничком. Траян стремительно спрыгнул в грязь, рывком поднял женщину за плечи, успев удивиться её невесомости, и бросил её поперёк седла. В следующую секунду он уже гнал уставшего коня в чащу, придерживая пленницу одной рукой и ощущая под ладонью её гибкую спину.
Он не знал, долго ли он скакал, но когда остановился, вокруг стояла мёртвая тишина. Единственное, что Траян слышал, было его собственное оглушительное дыхание. Вязкая синеватая тьма пропитала лес. До рассвета было далеко, но глаза всё же различали очертания деревьев.
