общие закономерности, надо только захотеть. Ты только посмотри на человека: две поднятые руки — это штепсель, включенный в Космос, как в розетку, а две ноги — заземление. И через каждого человека течет энергия, космическая энергия! И космическая информация. Надо только научиться их использовать. И тогда можно обходиться практически без сна, работать не уставая. Да что там, жить без болезней лет до ста пятидесяти, летать в пространстве и времени! Это же третий путь, как они говорят.
— Кто “они”? — с привычным хладнокровием прервал он ее риторику.
— Те, кто отправился по пути самосознания и самосовершенствования. Те, кто ставит грандиозный эксперимент во имя нашего общего блага… Их путь… Послушай. Взорвать себя вместе с планетой — одна реальная и страшная возможность. Жить, балансируя на грани и попутно отравляя природу, пока она не взбунтуется — вторая. А есть третья, истинно разумная возможность — поиск всеобщей гармонии…
— По-моему, ты слишком нервничаешь.
— Да, — согласилась она. — Но я уже совершенно спокойна. — И она напевно произнесла: — Структурированная вода, питание, точечный массаж и психорегуляция.
Фраза эта, по-видимому имевшая смысл мнемонического заклинания, почему-то не понравилась мужчине.
— Вода… Структурированная! В какую ерунду, в конце концов, ты веришь. От переливания из пустого в порожнее живой воды не получишь. В разгул НТР ее вообще не бывает, только мертвая. Ты же работаешь в научно-популярном, извини, издании!
— А ты разве не читал, что в природе действует принцип самоорганизации? Но я не хочу тебя переубеждать. Все подтверждения моим идеям ты получишь там, куда мы сейчас едем. Я тебя немножко обманула: эта поездка больше нужна тебе, а не мне.
В короткой паузе чугунный стук колес сделался громче и отчетливее. Она молчала с тем особым горделиво-независимым видом, который бывает у женщины, мужу которой присвоили, скажем, Нобелевскую премию. А у собеседника физиономия стала как у этого мужа-лауреата, когда он впервые услышал от жены: “Наша премия…”
Попутчики в разговоре не участвовали, и непонятно было, слышат ли они его. Старость и юность — два противоположных возраста, объединенные, однако, общим свойством — самодостаточностью. Творящееся внутри зачастую важнее окружающего. Одни предпочитают обитать в вымышленном прошлом, другие — в вымышленном будущем, и тем удивительнее, что когда мужчина в ответ на откровение женщины произнес обиженно: “Пойду-ка я лучше покурю”, девушка поднялась и молча вышла за ним.
Тамбур — это своеобразное чистилище для грешников-безбилетчиков: пропустили в вагон — в раю, выдворили обратно на перрон — как в ад.
Мужчина закурил, девушка тоже достала сигарету и спросила безо всякого любопытства:
— Что такое структурированная вода?
— Так, глупости. Наивные люди полагают, что если воду из крана пустить через спиральную трубку, якобы заряженную экстрасенсом, то вода становится какой-то сверхактивной. А вам-то зачем?
— Понятно…
Что ей стало понятным — загадка. И еще одна: что творится в таких вот юных кучерявых головах и почему? Обыкновенная девушка, все они похожи, как бабочки. Хотя у этой было нечто особенное — пояс. Роскошный широкий кожаный пояс с немыслимой золоченой пряжкой ювелирной работы, резной, с цветными вставками, с боков увешанный гранеными стекляшками-алмазами. В замкнутом пространстве тамбура пояс смотрелся словно корона. Королевская корона рожками вниз на узких бедрах. Уникальная вещица, за которую не грех отдать и четыре техникумовских стипендии, а взамен хоть на короткое время обрести ощущение непохожести на других. Но о чем говорить с этим юным созданием?
В купе возник более оживленный разговор. Женщина спрашивала, старец отвечал, предварительно с тщанием пережевывая слова. Когда скрежетнула отодвинутая дверь купе, женщина выразительно посмотрела на вернувшегося мужчину: слушай, мол, для тебя — Фомы Неверующего — стараюсь:
— Это правда, что кошку или собаку запускают первой в новый дом, чтобы она легла спать, а потом именно в этом месте ставят кровать?
— Животинка не человек, дурного места не выберет.
— А чем оно может быть дурное?
Жевание в ответ длилось с минуту, равномерно перекатывались слова под тонкой коричневой кожей на скулах. Наверное, старик был недоволен пустыми расспросами, качающимся вагоном, нелегкой для него поездкой, промозглой погодой…
— А как это люди нынче живут, дурного от хорошего не отличая? — пробурчал наконец старик.
А женщина очень обрадовалась, видимо, услышав ожидаемое, чуть в ладоши не захлопала.
— Да я — то отличаю… Здесь другие есть… Вы мне лучше, как человек опытный, объясните, почему какая-то облезлая кошка и землетрясения, и магнитные поля, и все остальное чувствует, а люди, даже женщины — нет?
— Люди тоже всякие случаются.
— Вот! Именно! — она в очередной раз многозначительно глянула на мужчину. — Одни доверяют только скальпелю и синхрофазотрону, другие с древесной рогулькой в руках находят воду в пустыне. Одни живут в бетонных коробках и босой ногой на землю не ступали, другие мучительно, с риском для себя пытаются разбудить в человеке все возможности, которые щедро даровала природа. И цель у этих других…
— Шарлатанство, — продолжил мужчина с озлобленной убежденностью.
— Оно самое. Самое шарлатанство! — неожиданно резко откликнулся старец. — Такие бессовестные вещи творят, просто стыд. И кто — родной сын.
— Какой сын? — пробудилась и девушка.
— Как какой? Старший, какой же еще? От него и возвращаюсь. Доктор он у меня, а до чего дошел: людей полная зала, и он охочих то бревнами на стулья выкладывает, то нужную страницу и слово в книжке отыскивает — мысли читает. Еще и афишка у входа вывешена, ну точно в зверинце, я ему так и сказал…
Мужчина усмехнулся:
— Может, у вашего сына такие уникальные способности.
— И что с того? У всех у нас в роду по мужской линии передается: землю и солнце слышать, людей угадывать. Спокон веку всем помогали — и врачеванием, и советом на будущее. А на его фокусы глупые — тьфу! — по полтора рубля за билет дерут. Разве не шарлатанство? За рубли себя растрачивать… Ведь грех…
Тут женщина наклонилась к мужчине и восторженно зашептала на ухо:
— Вот тебе живое доказательство, вот! И помощь Космоса! У этого старика биополе пышет, точно печка. Как этого можно не замечать? — а громогласно заявила: — Не верится мне как-то… Вот если бы вы сейчас на нем или мне что-нибудь показали… Ну, пожалуйста, я вас очень прошу, это очень важно.
Дед насупился. Недоверие его явно покоробило.
— На вас не буду. Вон ей помочь надо, — он кивнул на девушку. — Извелась вся так, что даже сидеть рядом зябко.
Девушка передернула плечами, но отрешенно кивнула.
— Смотри сюда. И слушай меня.
Он указал пальцем в потолок. Взор девушки послушно перебежал вслед.
— Ты сейчас уснешь и будешь слышать только меня. Веки потяжелели. Спи!
Зрители, хоть убей, не ощущали ни малейшего стариковского влияния. А девушка? Глаза закрылись, голова опустилась, тело качнулось вперед. В самом деле заснула?
— Тебя мучит человек?
— Да.
— Это мужчина, твой знакомый? Твой парень?
— Да.
— Ты веришь мне, как себе. Ответь, что у вас случилось?
— Я не могу того, что он от меня хочет. А без этого человека тоже не могу…
Услышав последнюю реплику, мужчина скептически повел бровями. Женщина просто увлеклась
